В довершение поперек нашего движения позади еще один джип загородил путь. Кирилл даже немного стукнул его, совсем немного, зато громко. На дорогу со звоном высыпались осколки фар.
Все, мышеловка захлопнулась: мы были заперты с двух сторон на узкой улице, между домов с глухо запертыми темными окнами, без единого свидетеля в поле зрения, который мог бы прийти нам на помощь или позвонить в полицию. Все попрятались, никто не захотел жертвовать своим покоем.
− Приехали, − едва слышно произнес Кирилл.
− Давай, запремся и не станем выходить из машины? Позвоним в полицию, продержимся до их приезда. У тебя есть пистолет?
− Полина, я тебя умоляю! Какой еще пистолет? Не смеши.
− А вдруг? Я должна была попытаться.
Губы Кирилла саркастически исказились. Из джипов вылезли несколько громил, которые поспешно направили на нас автоматы.
− Из машины! Руки за голову! − крикнул один из них на плохо различимом английском.
Пришлось выполнить приказ, уж больно аргументы показались вескими. «Люди в черном» плотно окружили нас, и, почуяв, что пленникам решительно нечем ответить, принялись дергать, толкать, громко выкрикивать угрожающие фразы на чужом языке.
— Это недоразумение! − повторял Кирилл, прикрывая руками голову. − Мы не оказываем сопротивление! Мы не делали вам ничего плохого. Нам надо в аэропорт! Мы летим домой! Кто−то из вас говорит на русском? Инглиш? Дойч? Итальяно? Думаю, нам можно договориться! Я вижу, что вы отличные парни, с которыми можно отлично договориться. Ой, пожалуйста, не бейте меня… У вас добрые, честные лица.
− Кирилл, мне страшно, − прошептала я.
− Выполняй их требования. Может, обойдется? Я дам им денег. Я отдам им все мои деньги. И машину пусть забирают.
− Кирилл, ничего не обойдется. Им не нужны наши деньги. Они и так все заберут. Ой, они ставят нас на колени! Я начинаю беспокоиться… Это очень, очень дурной знак.
Тычками и воплями нам дали понять, что мы должны опуститься с поднятыми руками на колени около стены. Я насчитала шесть человек, и все с направленными на нас автоматами «Калашников».
− Никогда не думал, что это такой гемор − с поднятыми руками опускаться на колени, − проворчал Кирилл.
− Нашел, о чем переживать! Они нас сейчас расстреляют! Как ты не понимаешь?!
− В том-то и дело, что понимаю…
Я не хотела умирать у серой стены, на занюханной улице, в чужой стране. Эй ты, Анубис, думала я, что ты творишь? Ты привел меня в эту страну только для того, чтобы убить около масляной лужи? Такое, значит, приключение?
− Господа египтяне, вы явно ошиблись! − кричал между тем Кирилл дурным голосом, что только раздражало наших мучителей. − Мы простые туристы! Мы любим отдыхать в Египте! Чудесная, гостеприимная страна! Если вы не хотите нас видеть, мы больше никогда не приедем! Мы рады, что побывали в вашей прекрасной стране, и уже уезжаем прямо сейчас. Не надо стрелять, пожалуйста! Египет и Россия − друзья навек.
Темпераментные уговоры Кирилла не повлияли на намерения бандитов. Они ничего не требовали. Они давно все решили. Либо у них были четкие и ясные инструкции на наш счет. Они подняли автоматы и прицелились.
Неожиданно один из них опустил оружие. Предупредительно размахивая руками, он смело встал между нами и своими друзьями, картинно бросил автомат на асфальт и проорал им что-то. Его подельники переглянулись, затем медленно опустили стволы. Бандит обернулся к нам и, указывая на меня пальцем, благоговейно проговорил:
− Маат! Маат! Браслет Маат!
Просто сладкая музыка − еще, парень, говори еще. Значит, боишься Маат?
Почуяв свет в конце тоннеля, я для наглядности повертела правой рукой, на которой болтался браслет, чтобы бандиты хорошенько его рассмотрели, во всех подробностях. Там и лотосы есть, и перышко − пусть смотрят. Я не была уверена, что это спасет нас, но мои действия произвели на бандитов поразительное впечатление.
− Маат! − произнесли они хором, побросали автоматы и на шаг отступили.
Стрелять не будут, уже хорошо. Возникла неловкая пауза: ни бывшие жертвы, ни вдруг присмиревшие палачи не имели сценария дальнейших действий.
− И что это значит? − шепотом спросил Кирилл, все еще стоя на коленях с поднятыми руками.
− Если не ошибаюсь, мы свободны, − так же шепотом ответила я.
− Свободны? Так просто? − Кирилл опустил руки и с дурашливым видом склонил голову. − Это все? Больше ничего не произойдет? А я уже начал входить во вкус.
− Хватит паясничать! Вставай, а то они передумают. Уходим. Потихонечку, чтобы их не вспугнуть.
Мы осторожно поднялись с колен. Бандиты не сразу и нехотя, но расступились перед нами. Никогда прежде я не видела на лицах людей такую парадоксальную гамму чувств − смесь неутоленной ненависти с глубоким почтением и крайним недоумением.
Мы, не торопясь, но и не задерживаясь, сели в нашу машину. Осмелевший Кирилл высунулся в окошко и небрежным жестом показал, что джип впереди надо убрать с дороги, мешает проехать. Ошарашенные бандиты со скрипом, неуверенно, однако выполнили его просьбу. Вражский джип задком сдал в ту улочку, откуда недавно появился. Мы медленно проехали мимо него, все еще не доверяя вспыхнувшей надежде. Однако преследовать нас никто не собирался.
− Что это было? − спросил Кирилл, с веселым недоумением поглядывая на меня. − Ты показала им бранзулетку − и все? Интересно. Хочу такой браслетик! Почем?
− Браслет не продается, − выдавила я.
Меня немного потряхивало. С опозданием до каждой клеточки измученного приключениями тела дошло, что мы только что избежали смерти, а помогла безделушка на запятье.
− Ну вот, как только находишь стоящую вещь, она сразу «не продается». Может, все-таки продашь?
− Я сказала − нет.
− А кто такая Маат?
− Богиня истины и справедливости, − вздохнула я.
− Да ладно. Богиня самой истины − вы подумайте! Ну да, точно-точно, что-то такое я слышал. Сколько живу в Египте, в первый раз вижу, что у местных братков такая реакция на эту самую Маат, − Кирилл ухмыльнулся. − Впечатлительные. Мне понравилось. При первой возможности обзаведусь таким же аусвайсом, как у тебя.
− Слушай, Кирилл, солнце садится. Это очень плохо. Мне срочно надо по тому адресу в Саккале, который я тебе дала.
− Мы почти приехали.
Действительно, вскоре мы свернули на нужную улицу.
Часть 19
Мы сразу заметили «карету скорой помощи». Окруженный местными зеваками фургон перегородил проезжую часть, и без того узкую, не развернуться.
