− Что мы теперь должны сделать? − Рахема зачем-то взяла в руки автомат.
− Мы должны.., − медленно начал Сефу.
Вдруг он с силой толкнул меня в спину. Я не удержалась на ногах и с воплем полетела за борт.
Удар о поверхность темного Нила выбил из меня все мысли, кроме одной − спасите! От неожиданности я сразу наглоталась воды. Она была вязкой и прохладной. Тот же холод сковал изнутри и перекрыл дыхание. Я неплохо плаваю, но, растерявшись, быстро пошла ко дну. Мне следовало действовать спокойно. Однако руки и ноги, казалось, вопреки голосу разума, принялись бешено, но безрезультатно месить воду. Мрачный холод неумолимо затягивал меня вниз, словно на дне Нила окопался гигантский спрут, всеми щупальцами вцепившийся в жертву.
На грани смертельного смирения я почувствовала, что меня кто-то крепко обхватил и энергично поволок вверх, к нитям закатного света. Я мало что соображала. Я вывернула шею, чтобы взглянуть на спасителя, и мой взгляд встретился с широко открытыми глазами Кирилла. Он вытолкнул меня на поверхность, затем помог добраться до лестницы, которую выкинул нам Вазир Гаяз. Доктор подал мне руку, чтобы вытянуть на палубу. Вода клокотала во мне. Осилив лестницу, я упала на четвереньки и закашлялась.
Кипя от ярости, Кирилл выбрался следом за мной. Он быстро подошел к Сефу и с размаха ударил его кулаком в лицо. Сефу, раскинув руки, развалился на палубе у ног нерасторопной охраны.
− Ты что творишь?! Да я тебя убью! − орал Кирилл. − Я всю твою поганую душу вытрясу! Что ты к ней прицепился?!
Охранники, наконец, ожили. Сразу два ствола уперлись Кириллу в затылок. Сефу, тяжело дыша, все еще инстинктивно, будто ожидал следующий удар, прикрывал лицо рукой, но сквозь пальцы сверкали направленные на Кирилла ненавидящие глаза.
− Прекратите! − Рахема решительно отвела автоматные стволы в сторону от Кирилла.
Сефу поднялся на ноги и вновь горделиво выпрямил спину.
− Что это значит? Сефу, что ты творишь? − возмутился доктор Гаяз. − Полина могла потерять браслет Маат.
− Ключ Маат должен был коснуться воды. Так надо. А браслет она не может потерять. Она может только отдать его. Сама, по доброй воле, − процедил Сефу, выплевывая кровь. − Ты сам так говорил, Вазир.
Я, наконец, прокашлялась. То, что Сефу получил по физиономии, показалось слабой компенсацией. Меня все еще трясло от встречи с водяной могилой. Кирилл помог мне подняться на ноги. Я не собиралась отвечать Сефу на его выходку, как он того заслуживает, получилось само собой. Ковыляя мимо него, я неожиданно резко повернулась и выдала Сефу звонкую оплеуху. Он даже не пошатнулся, только сквозь зубы сказал слугам, чтобы оставались на месте.
− Хватит! Прекратите! И это воины Маат? Хороши, нечего сказать, − Рахема вжилась в роль предводительницы нашего драчливого войска. − Нам всем надо успокоиться. Выяснять отношения будете потом, когда дело сделаем. Ведете себя, как подростки. Сефу, что мы теперь должны делать? Чего мы ждем, если, как ты говоришь, ключ Маат коснулся воды?
− Я не знаю, − невозмутимо ответил Сефу. − Я никогда не входил в Дуат. Я знаю только, как именно ключ открывает вход. Но что должно произойти дальше…
− Смотрите! Что там происходит? − услышали мы изумленный возглас охранника.
Вода вокруг яхты закипела, изменила цвет и сделалась светлой, как морская лазурь в полдень при ясном небе. В мутных глубинах Нила зародился тонкий, как спираль лампы накаливания, лучик. Сначала лучик трепетал, словно готовый вот-вот потухнуть фитилек. Приближаясь к поверхности, он увеличивался в размерах, пока наружу не выбился гейзерный столб слепящего света, который с невероятной силой устремился вверх и достиг небес.
Яхта с пассажирами оказалась в эпицентре завораживающего действа. Миллионы маленьких огоньков порхали вокруг нас, как маленькие прозрачные бабочки. За завесой огоньков берега и острова Нила казались нереальными, они отодвигались все дальше и дальше от яхты, таяли как мираж. Воздухсгустился и насытился холодом. Каждый его глоток больно крошился в горле, как рыхлый лед. Все тяжело дышали и стучали зубами.
Мы с Кириллом крепко обнялись. Я чувствовала учащенное биение его сильного сердца, азарт и горячее тело. В нем клокотал адреналин, а я замерла от ужаса.
− Ничего не бойся. Я рядом, − прошептал Кирилл. − Я не отпущу тебя. Ни за что.
Вдруг невидимый кинжал взрезал поверхность воды, как натянутый шелк. Воды затрещали и расступились по срезу. Яхта со всем ее содержимым − утварью и пассажирами − дрогнула, просела, а потом ухнула резко вниз в образовавшуюся расщелину.
В полете яхта и люди, как при взрыве, разлетелись в разные стороны. Мы понеслись вниз по световому тоннелю, через обратившуюся в пыль воду и колючий песок.
Когда мы рухнули на дно, свет мгновенно погас.
Снова вода. И здесь вода. Опять прохлада и озноб.
Постепенно темнота вокруг нас стала рассеиваться. Косые фрагменты света, источник которого я не могла определить, падали в воду. Наконец, мы смогли различить лица друг друга и на диво целехонькую яхту. Судно мирно покачивалось на воде в некотором отдалении от нас.
− Никого не потеряли? Все живы? − услышала я тревожный голос доктора Гаяза. Он барахтался неподалеку и, обнаружив меня, просиял от радости.
− Сейчас разберемся, все живы или не все, − буркнул Кирилл, подплывая ко мне. − Ты как?
− Нормально. Удар какой-то мягкий, как об вату. Я думала, мы планету насквозь пролетим, убьемся. Я слышала, если удариться об воду, можно и коньки отбросить. Вода сладкая.
− Вода сладкая, потому что она грязная. Выплюнь. И держись рядом.
− Кровь грешников, − замогильным голосом возвестил Сефу. − Это не вода. Кровь грешников!
Его голова торчала над водой в паре метров от меня.
− Кровь?! Ой, нет! Тьфу, тьфу! — запаниковала я, отплевываясь. Глотать кровь грешников я не подписывалась.
− Не слушайте. Он шутит. Мы в подземном Ниле, − успокоил доктор Гаяз. − Мы вошли в Дуат! Мы это сделали, друзья! Мы совершили то, что не удавалось никому.
Он нервно хихикнул. Никто не разделил его радости. Доктор тянул подбородок и усиленно перебирал в воде руками, будто собрался из нее сбить сметану. Похоже, пловец из него был никакой.
− В воде могут быть змеи. Плывем к яхте, − Вазир Гаяз с удвоенной силой заработал руками.
− Значит, Дуат − это, как говорит доктор Гаяз, концепция? − проворчала я. − Ничего себе концепция. Как только живы остались? По-моему, все очень реально, а не концептуально.
Слабый свет позволял рассмотреть окрестности. Мы находились в широкой темной реке, запертой между каменными стенами. Взобравшись на палубу, мы некоторое время переглядывались и осматривались – нет, мы не потеряли ни людей, ни оружие. Все целы, все здесь, взъерошенные и промокшие, с сумасшедшими глазами, растерянные и потрясенные, но живые.
