Похоже, у старины Шенти открылось второе дыхание. Он подмигнул мне, за порогом двери поднял какие-то пыльные досточки и извлек две саперные лопатки − не антикварные, обыкновенные.
С лопатками наперевес мы вышли к середине заваленного мусором пустыря. Мастер Шенти внимательно осмотрелся, словно вспоминая что-то важное. Он ногой отодвинул грязную ветошь и обломки горшков, затем уверенно ткнул пальцем в землю − копаем здесь.
В сумерках мы принялись за работу.
Когда у родителей была дача, я всегда манкировала работами в саду. Лопатки, грабли и мотыги − это все не мое. Не лежит душа. А жаль. Сейчас навыки пригодились бы, так как землекоп из меня был средней паршивости. Я больше пыхтела, ковыряя землю, чем копала. Лопатка вечно цеплялась за вросший в пустырь мусор, звякала о металл, застревала. Зато Шенти орудовал лопаткой так, что любо дорого смотреть. Мне даже стыдно стало, что подвожу пожилого человека.
Как бы там ни было, вскоре мы откопали большую − в человеческий рост − надгробную плиту. Шенти упал на колени и руками нетерпеливо расчистил от мелкого мусора и земли ее поверхность. Теперь на плите был четко виден рисунок − изображение Анубиса. Я не представляла, как мы с Шенти сможем поднять эту огромную плиту, хотя и чувствовала нарастающий азарт.
Старика Шенти трясло от нетерпения. Он позабыл о своих болях и хворях.
− Брось браслет на плиту. Прямо на изображение Анубиса, − сказал он.
− Это подействует?
− Не сомневайся! Делай, что говорят! Бросай! − по-стариковски капризно прикрикнул он на меня.
Я сняла браслет и осторожно положила его на рисунок.
Мой браслет ожил, как только коснулся плиты. С ним произошли быстрые и необъяснимые с точки зрения здравого рассудка метаморфозы.
Цепочка звонко разомкнулась, затем она начала утолщаться и удлиняться. Спустя мгновение передо мной на надгробной плите лежал огромный железный посох, увенчанный сияющим, словно его хорошенько обработали полиролем, ключом жизни.
− Что уставилась? Бери посох. Он твой, − приказал Шенти. − Посох − и есть оружие Воина Маат. Только этим оружием можно поразить Апопа и вернуть Перо.
Я, кряхтя, подняла тяжеленный посох, впрочем, не сразу справившись с задачей. Мне показалось, что посох весит килограммов сто. Я могла удерживать его, только уперев в землю. Меня охватили самые недобрые подозрения.
− Мастер Шенти, что вы такое говорите? Я этот посох вообще не могу поднять. Не представляю, как я стану им размахивать, и тем более бить врагов. Это нереально! У меня не та весовая категория. Нет ли другого оружия, на десяток-другой килограммов полегче? − заныла я.
− Другого посоха нет. Ничего-ничего, к этому приноровишься, − Шенти поощрительно похлопал меня по плечу. − Как увидишь Апопа, жить захочешь, этот посох сразу покажется тебе пушинкой.
− Это что − шутка? Да, разве только от страха. От страха можно и рельсой помахать. Но недолго.
− И вообще: любая ноша, которая нас спасает, только в первый момент кажется неподъемной. Но когда наступает решающий час, неподъемная ноша здорово облегчает жизнь. Только не забывай про силу принципов Маат. Надеюсь, ты их знаешь? − уточнил он строго.
− Было дело, учила, все сорок два принципа. На память не жалуюсь, − вздохнула я. − Ладно, мастер Шенти, попытаюсь справиться. Хотя не уверена, что именно посох мне поможет. Для такого оружия нужен баскетболист или качок весом в два цейнтнера. Что дальше?
Мастер Шенти, собрав все силы, топнул ногой по плите. Из земных глубин под ней прокатилось гулкое эхо. Плита со скрежетом пошла вниз, открывая ступеньки, теряющиеся во тьме подземелья. Тьма безмолвно взывала, она тянулась ко мне из-под земли, как живое существо. Я остолбенела от страха.
− Иди, − ласково сказал Шенти. − Спускайся, девочка, вниз. Судьба призывает Воина Маат.
Судьба−то призывает… Но это подземелье − натурально могила могилой. И спускаться в могилу совершенно не хотелось.
− Я не могу последовать за тобой, − Шенти подтолкнул меня к первой ступени. − Здесь начинается твоя история, а моя заканчивается. В усыпальницу Анубиса может войти только Воин Маат. В усыпальнице ключ жизни оживит все, что ты захочешь оживить.
− И это все, что вы можете мне сказать? Больше инструкций не будет? Я надеялась, что вы откроете мне какие-то заклинания, магические ритуалы, − уперлась я.
− Заклинаний нет, − подтвердил Шенти. − Ключа жизни Маат достаточно, такая это универсальная вещь. Лучше любых заклинаний.
− Расплывчатые указания, не конкретные, − проворчала я.
− Какие есть, − он пожал плечами. − На месте разберешься.
− Мастер Шенти, − подпирая железный посох плечом, я нерешительно взглянула на старика. − Как вы думаете, я справлюсь?
− Хватить болтать, а то и я начну сомневаться, − он отвернулся, пряча от меня слезы. − Иди. Я благодарен тебе. Теперь могу умереть спокойно. Я спокоен за свое сердце на последнем суде в Зале Двух Истин. Я помог свершиться справедливости во славу Маат, и теперь моя совесть чиста. Иди! Не медли, солнце садится. Ты − наша последняя надежда.
Я не была в этом уверена. Посох мне точно не осилить. Может быть, это оружие для Анубиса? Моя работа только в том, чтобы доставить его к усыпальнице? На мой взгляд, это само по себе было бы подвигом.
− Ну ладно, пойду потихонечку, − я с трудом оторвала от земли посох. Хитро балансируя, чтобы не упасть, с помощью Шенти взвалила тяжесть на плечо, потом, прибитая ношей, стала медленно спускаться по ступенькам в кромешную темноту. Я нащупывала ступеньки, не видя их. Долго я так не выдержу. С позвоночником можно попрощаться. Пот катился градом, через минуту умру от обезвоживания. С каждой следующей ступенью, с каждым следующим шагом где-то там, далеко внизу становилось светлее.
Это был молочно-зеленый, струящийся по стенам мистическим дымом, нефритовый свет. Точно такой, как тогда, в моем доме, в полнолуние: призывный свет, к которому я потянулась, и вот он привел меня к могиле Анубиса.
Часть 28
Как только я с железной ношей на плече оказалась внизу, плита над головой с пронзительным скрежетом сама собой встала на место. Сверху на ступеньки высыпались мелкие камушки и труха. Надо так понимать, что путь назад отрезан и теперь я замурована.
Я свалила посох на землю и огляделась.
Подземная комната с насыпным полом была отлично освещена, хотя лампы или факелы отсутствовали. Свет исходил от стен и потолка, он словно пропитывал сам воздух подземелья, довольно спертый, если уж на то пошло.
