Полагаю, я опекала Иру с таким рвением только потому, что заняться мне, в сущности, было нечем.
В глубине души я подозревала, что не имею никакого права учить подругу жизни. Спасти ее финансы − пожалуй, имею право. Это дружеский долг каждой честной женщины. Что касается остальной науки − вряд ли.
Мы плыли по жизни в одной лодке.
Мои отношения с мужчинами так же были далеки от идеала. Нас с Ирой объединяли поиски личного счастья, хотя именно я и именно так не называла свое глухое раздражение по поводу второго мужа и перманентное желание убить его, чтобы развязать себе руки. Прогнать его другим способом не представлялось возможным. Мой второй супруг был подобен бумерангу. Куда ни закинь, вскоре неизбежно прилетит назад.
Мое первое замужество не стоит упоминания. Однако, если уж «мыть кости», то всем, не только подругам.
Часть 3
Разглядывая свадебные фотки из архива, я ловила себя на мысли − кто это? Кто эта девочка с круглыми, как у куклы глазами, в дурацких буклях, с букетом розочек, в безвкусных белых кружевах и гигантской фате рядом с потасканным мужиком с двумя подбородками и заносчивым выражением киношного супермена на высокомерной физиономии?
Я не спрашиваю, о чем думала эта девочка, когда влюблялась в своего университетского преподавателя. Все студентки влюбляются в преподавателей именно потому, что ни о чем в этот момент не думают, а следуют подростковой восторженности и стадному инстинкту.
Я спрашиваю, зачем я так поспешила и украла у самой себя два года беспечной радости − с восемнадцати лет до двадцати? Я оказалась в глупом положении дурехи, которая вцепилась в первого же препода, когда все стадо побежало дальше, влюбляться во второго, в третьего, в четвертого… Кстати, куда более импозантных и занятных, чем тот, что достался мне.
Полгода я наслаждалась завистью сокурсниц и недоумением сокурсников. Почему мне была так важна их зависть? С какой стати я смотрела на них свысока? Нет ответа.
Через год прикол себя исчерпал. Я обнаружила, что живу со скучным типом, который ездит по мозгам пересказом своей диссертации, орет на меня за неправильно сваренные макароны, громко сморкается, часами по телефону воспитывает детей от предыдущего брака, а ночью храпит и чешет свою аллергию на анчоусы. Я с ума сходила от мысли, что мои приятельницы в это время зависают в ночных клубах, спят с ровесниками, путешествуют и наслаждаются свободой.
Хорошо, реально подарок судьбы, что его мамаша оказалась исчадием ада и возненавидела меня после первого же контакта. У меня появился законный повод сбежать из этого брака на волю. Прощание затянулось еще на год. Амбициозный преподаватель университета не мог позволить какой-то студентке покинуть его так быстро.
Пришлось провоцировать его маму. Никогда я так вызывающе не одевалась и не вела себя, не рассказывала на их родственных сборищах столько похабных анекдотов и не изъяснялась на таком грубом сленге, как в тот период своей жизни. В какой-то момент охватило беспокойство, что имидж разбитной чиксы намертво прирастет ко мне.
Хуже всего, что именно кандидату наук все мои выходки нравились. В погоне за утраченной молодостью он явно жаждал приобщения к подростковой субкультуре.
Как только спутник жизни сообразил, что я не держусь за наш брак, кандидат наук встал на путь исправления − прекратил рассказывать мне диссертацию, прочищать нос уходил в другую комнату, вылечился от храпа и даже принялся нахваливать мои макароны, хотя я варила их все хуже и хуже. Неожиданная покладистость сына взбесила его маму. Она каждый час звонила любимому чаду, чтобы зачитать очередной список моих прегрешений. Когда кандидат наук выключал телефон, мама приезжала лично.
Да! О, да!
Так было гораздо веселее. Появлялась возможность показать себя во всей красе, и в ближнем бою с невольной союзницей устроить полноценный скандал. Его мама не догадывалась, какое добро мне делает.
После бракоразводного процесса, на котором экс-супруг рыдал как школьник, а проклинал меня, как портовый грузчик, я получила однокомнатную квартиру и сложные впечатления об институте брака в целом.
После развода личная жизнь кандидата наук пошла как по маслу. Благодаря наставлениям матери он, наконец, люто возненавидел меня и вернулся к предыдущей семье, где его приняли с распростертыми объятиями. Муж с чувством вины гораздо лучше, чем муж без такового чувства, знаете ли.
Однажды, после всего, мы с первой супругой моего первого мужа провели за бутылочкой текилы чудные три часа. У этой брюнетки был отдохнувший лучезарный вид, не то, что в прошлый раз, двумя годами раньше, когда она пришла выяснить со мной отношения и угрожала все космы выдрать.
Умело зализывая соль перед стопочкой текилы, женщина по имени Клава все объяснила мне про преимущества мужского чувства вины. Очень благодарила, вручила в знак признательности кольцо белого золота с изумрудом и настоятельно предлагала обращаться к ней с любой проблемой. Буквально − с любой. Клава говорила, что брак со мной необыкновенно преобразил кандидата наук. Просто другой человек − милый, некапризный, заботливый домосед.
Изменять жизнь людей к лучшему − это мой конек.
Так, пятью годами позже я изменила к лучшему жизнь Асика, моего второго супруга.
Арсений, он же Асик, постучался ко мне в страничку в Фейсбуке, и несколько месяцев никак себя не проявлял, ничем не привлекал мое внимание, пока не поставил «лайк» под самой позорной моей фотографией с новогодней вечеринки. Он оказался единственным кто это сделал. Остальные советовали срочно изъять компромат и никогда в жизни никому не показывать. Любить нас беленькими большого ума не надо, а вот черненькими − не всем по зубам… Меня его «лайк» заинтриговал. Я для начала решила пригласить парня в кино. Не в моих правилах встречаться в реале с мальчиками «из компьютера», но Асик с безобидной физиономией ботана не выглядел серийным убийцей.
На фото он смотрелся гораздо привлекательней, чем в жизни. Забавный, нескладный, деликатный. Его сильной стороной была полезная профессия − программист. Позже выяснилось, что не просто программист, а программист-аутист. В свободное от любимого дела время Асик увлекался компьютерными играми и… программированием.
То есть со всех сторон засада. Асик мог вообще не вставать от компьютера, если бы не прискорбная необходимость умываться и принимать пищу.
В таких людей смертельно опасно влюбляться. От них нельзя требовать эмоциональной отдачи, лучше вообще ничего не требовать. Таких людей можно приглашать в дом пожить, как котов − корми его, время от времени чеши за ухом, такой массаж их успокаивает. И никогда не спрашивай, чем кот сейчас занят. Поверьте: он занят.
В кинотеатре мы с Асиком сидели в последнем ряду. Положение складывалось безвыходное. Пришлось целоваться и не только. На экране несправедливо осужденный герой крушил всех подряд, пробивая себе путь на свободу. Я же под грохот высокобюджетной голливудской канонады свою свободу теряла, хотя и страдала от банальности происходящего.
