Я шагнула в проход, он посторонился. Но у меня был другой план. Резким движением плеч я скинула с себя шубу и толкнула его к стене.
- Этель… - только и сказал он.
- У родителей, – прошептала я.
- Слава богу.
И все… все! Наши губы соприкоснулись. Алекс отлепился от стенки, крутанулся, и теперь я прижималась к ней. А он целовал мое лицо. Короткими жалящими поцелуями. И с силой мял бедра в ладонях. Только один мужчина в этой жизни так меня заводил. Только один… Тот, что прямо сейчас в моих объятьях. Тот, кто смотрит на меня так же жадно по прошествию стольких лет. Но ведь он запомнил меня другой… Если бы в ту секунду он отступил хоть на миллиметр, я бы передумала… Я бы убежала! Вспомнив о собственных комплексах и прочем дерьме. Вот только, попав в его руки, пути назад не было. И я все сильнее погружалась в окутывающее нас безумие.
Он сдернул вниз бретельки на моем платье. Лифчик… Благоговея, коснулся костяшками пальцев тугих сосков.
- Знала бы ты, сколько раз мне снилась. Как я мечтал о тебе… там. Мечтал, как я сделаю это… - Медленно надо мной склонившись, Алекс вобрал сосок в рот. Я откинулась затылком на стену, запрокинула голову, подаваясь вперед. Умоляя, чтобы это никогда не заканчивалось. Шалея от мысли, что он… обо мне мечтал. Прокручивая ее вновь и вновь в голове. Захлебываясь его признаниями, тонула в них. – И это…
Он снова меня крутанул, и на этот раз я оказалась прижата спиной к его каменно-твердой груди. Мне так хотелось увидеть его таким. Новым… Огромным. Но он не давал, лишь сильнее вжимая меня в стену. Вжикнула молния на платье. Оно упало к моим ногам. Я осталась в белье, чулках и сапожках. Алекс сдернул вниз мои трусики. Я ощущала щекой его надсадное дыхание, телом - резкие движения. Слушала команды… Наклонись, прогнись… Хорошая девочка. Он стал другим даже в этом. Более требовательным. Более доминирующим. Более жестким. А мне нравилось! Черт возьми, мне так нравилось подчиняться ему. Ни одна даже самая долгая прелюдия с Игорем не вызывала во мне такого дикого, болезненного желания, как эти короткие, резкие, будто вскользь, приказы. И грубоватые торопливые ласки.
Я понимала, что я первая его женщина за четыре года! Отсюда и нетерпение. Да что там. Я была его единственной. Осознание этого сводило с ума.
Алекс вошел в меня резко. Бескомпромиссно. Обхватил ладонью шею, заставляя запрокинуть голову, сжал зубами мочку. Он даже не пытался замаскировать собственные стоны. Он нашептывал мне на ушко, как хочет меня, как скучал, бормотал какие-то комплименты, вновь и вновь повторяя, какая я красавица. А потом и его слова утонули в поднявшемся в ушах шуме. Меня накрывало, перед глазами мелькали золотые, закручивающиеся в спирали, точки. Он возносил меня с каждым ударом все выше и выше, а когда я взобралась на самый пик, безжалостно столкнул вниз. Я захныкала, сотрясаясь всем телом, сжимая его с такой силой в кольце своего оргазма, что он ругался и шипел.
- Алекс!
- Да, это я… - тяжело дышал и смеялся мне в ухо.
- Алекс…
- Это я! Я…
Не помню, как мы сползли вниз. Как я очутилась на коленях на своей же сброшенной на пол шубе.
- Алекс…
- Тш-ш-ш… Еще не все. Наклонись.
Я послушно сделала, что он велел. И он тут же меня снова заполнил. Болезненно. Остро, до боли… Я не помню, сколько это продолжалось. У меня болели колени, локти, я кончила еще несколько раз, прежде чем он впервые за этот вечер содрогнулся. Мы вместе упали на пол. Он накрыл меня сверху своим мокрым от пота телом и зарылся лицом в мои волосы. Я только в тот момент поняла, что было что-то болезненное, надрывное в происходящем… Что это было больше, чем просто секс.
А потом у меня зазвонил телефон, и я обо всем забыла. Пошевелилась, заставляя Алекса скатиться на бок. Потянулась к сумочке…
- Да, пап.
- Да, пап! – передразнил меня отец. - Ты часом ничего не забыла сделать?
- Я? Забыла?
- Угу. Позвонить мне, когда доберешься.
- Ах да. Прости. Я добралась…
Алекс подтянул колени к груди и настороженно на меня уставился.
- И как вечеринка? Что-то я не слышу никакого веселья.
- Это потому что я закрылась в туалете, чтобы нам никто не мешал, – фальшиво рассмеялась я. – Ой, пап… меня уже зовут. Я побегу, ага? Пока! Наберу завтра…
Отец еще что-то ворчал, когда я отключила трубку. Обхватила себя руками, испытав отчего-то приток стыда. Алекс уже привел себя в порядок, ему-то всего и надо было, что натянуть приспущенные штаны. Так что выглядел он вполне нормально. В отличие от меня.
- Это отец, - пояснила я очевидное, стушевавшись вконец.
- Я понял. И что ты ему наплела?
- В каком смысле?
- О своем отъезде.
Алекс равнодушно пожал плечами и поднялся с пола. Такой холодный, что у меня по позвоночнику прокатилась волна озноба.
- Какая разница? Главное, что я здесь. Не так ли?
Я подошла ближе. Провела пальцами по его бицепсам.
- Прекрати!
- Послушай, я не понимаю, почему ты злишься?
- Я не злюсь. Я пытаюсь понять. Кто я для тебя теперь, после того, что случилось…
- Ты – это ты, Алекс.
- И? Что дальше?
Его взгляд горел. Он вынимал из меня душу и скручивал ее в узел.
- Думаю, нам стоит начать все заново.
- Правда?
О, это облегчение в его глазах! Что же оно со мной делало… Я кивнула, задыхаясь от нежности.
- Да.
- Тогда почему ты соврала?
Глава 11
Александр
Можно было не спрашивать. Я ведь и так все понял… Все. Абсолютно. И ее бегающий взгляд – лишь тому подтверждение. Блядь.
Я резко отвернулся. Ноги держали с трудом. Облегчение от того, что я смог быть с женщиной, что я все-таки кончил, пусть и через боль, сменилось чувством опустошения. Я не мог принять от нее подачку. Но мне не хватало силы, чтобы ее отпустить…
- Не злись. Пожалуйста. - Соня нерешительно коснулась пальцами моей спины. Погладила, как дикого зверя. А потом, осмелев, шагнула ближе и, обняв за пояс, прижалась губами к ребрам. – Что плохого в том, что я не тороплюсь о нас рассказывать? Мы ведь сами не знаем, что между нами происходит.
- До этой ночи ничего и не происходило, - просипел я.
- Вот именно. Что же, по-твоему, мне нужно было сказать отцу?
Правду. Начать можно было с того, что отец его внучки вернулся. А потом, раз уж так вышло, что нас с Софией по-прежнему тянет друг к другу, рассказать и об этом. Не знаю, почему для меня это было так важно.
