- Соня! Это не шутки!
- Какие уж тут шутки, папа? – прохрипела я и уставилась в глаза, такие похожие на мои собственные.
- Ладно. Твоя взяла. Поговорите. Но потом… чтобы и духу его не было возле тебя. Ты поняла меня?
Как раз в тот момент, когда я уже была готова рассказать отцу о том, что сама буду распоряжаться собственной жизнью, в палату вошел врач. Все еще тот, который приезжал на вызов и накладывал мне швы. Я отвела взгляд и судорожно вцепилась в край одеяла. Споря с отцом, я выглядела гораздо более дерзкой, чем себя чувствовала. А ведь на деле еще, пожалуй, никогда я не ощущала такого ужаса. Но в то же время… еще никогда я не была такой собранной.
- Что-то не так, доктор?
- София… Мы должны обсудить один деликатный вопрос.
- Тогда давайте обсудим.
- Это очень деликатный вопрос, - с намеком повторил Сергей Степанович и покосился на отца.
- Ничего, - вздохнула я, отдавая себе отчет, что прямо сейчас ни за что от того не отделаюсь, - вы можете говорить, как есть.
- Видите ли… Ваш молодой человек уверен, что мог заразить вас вирусом иммунодефицита человека. А потому он настаивает на незамедлительном проведении постконтактной профилактики для вас.
- Так начните ее немедленно! – вмешался в разговор отец.
- Я бы так и сделал. Но как врач я не вижу абсолютно никаких показаний. Результаты анализов, которые предоставил Александр – отрицательные. А с момента контакта, который, как он думает, мог привести к заражению, прошло уже почти четыре года. Это более чем достаточный срок для точной диагностики.
Я кивнула. Скорей машинально, чем осмысленно. Растерла руки.
- Ну, раз вы не видите показаний, то ничего и не стоит делать, правда?
- София!
- Ну, что София, пап? Говорят же тебе – показаний нет.
Я откинулась на подушки. Ощущая даже не облегчение, а какую-то ненормальную вселенскую усталость. И ставший уже таким привычным страх. Не за себя. За него. Ведь по правде я боялась не того, что заражусь… Я была современным прогрессивным человеком и понимала, что, во-первых, если вовремя принять меры, этого можно запросто избежать. А во-вторых, то, что ВИЧ – больше в принципе не приговор. Так что мой страх был другого порядка.
- Так вы отказываетесь от ПКП?
- Да.
- Вот и хорошо. Тогда я пойду.
- Доктор…
- М-м-м?
- Попросите, пожалуйста, Сашу зайти…
- Соня…
- Папа! Перестань… Ладно? Только не сейчас…
Думать о том, что где-то там, за дверями палаты, Саша сходит с ума от чувства вины, было невыносимо. Я должна была его успокоить.
- Ты делаешь большую ошибку.
- Даже если так, папа. Это ведь и моя жизнь.
- А еще Этель. Или ты забыла о ней?! О ее благополучии? Если тебе насрать на меня… на бабку и Лилю, подумай хотя бы о своей дочери.
Это был запрещенный прием. Удар по почкам… Я кивнула и отвернулась к стене. Спустя пару секунд дверь в палату захлопнулась. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем послышались какие-то другие звуки.
- О господи, Соня… - Саша с грохотом опустился на стул, будто из него враз выкачали все силы, и уставился на меня во все красные от недосыпа глаза… - Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты меня простила… Я просто не знаю.
- Расскажи, что это было…
- Что?
- Расскажи, что это было. Почему ты так отреагировал. Я хочу понять… с чем имею дело.
- Это очень плохая история.
- Даже если это так. Это наша история, Саша. Я хочу ее знать… Я… имею право.
Мы замолчали. Сплелись взглядами. Мой, упрямый, буквально кричал, что я не отступлю. Его, растерянный – просил пощады…
- Я даже не знаю, с чего начать.
- Врач сказал, что с момента контакта, который, как ты считаешь, мог привести к заражению, прошло уже почти четыре года…
Он вздрогнул. Так сильно, что стул под ним тоже скрипнул.
- Да…
- Четыре года назад с тобой была я… Значит, до меня… или после… у тебя был… незащищенный контакт…
Я должна была! Я должна… несмотря на то, что этот разговор давался Саше невероятно тяжело. Он весь скукожился, весь ссутулился. Как будто разом усох. И, наверное, я бы соврала, если бы сказала, будто не догадываюсь о том, что случилось… Я бы, мать его, соврала… Но моих догадок было недостаточно. Мне нужно было знать наверняка, с чем мы имеем дело. Отнюдь не для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство. Чтобы понять, как ему помочь.
- После… - прошелестел воздух.
- После меня ты сразу попал в СИЗО…
- Зачем ты меня пытаешь, если все понимаешь и так?
Саша, наконец, посмотрел мне в глаза, и то, что я там увидела… Мамочки. Мне нужно было время, чтобы это осмыслить и заново научиться дышать. Я растерла пульсирующие виски, после чего опустила руку и медленно накрыла его ладонь. Перевернулась на бок и поцеловала. Больше я на него не смотрела. Больше я вообще не открывала глаз, чтобы он не увидел моей жалости. Потому что жалость он бы ни за что от меня не принял.
- Как долго это продолжалось?
- Только однажды… В самом начале. Потом… потом я защищался. Мне нечего было терять.
- Ты сказал, тебе добавили срок за поножовщину.
- Да?
- Это как-то связано?
- Это связано самым прямым образом. После этого от меня отстали.
- Тот… тот… недочеловек… он выжил?
- Да. Иначе бы мне добавили уже за убийство…
В голосе Алекса послышался смех. Горький. Режущий меня по живому.
- Жаль. Такие люди не должны жить.
- Ох, Соня…
Саша всегда говорил это старомодное «ох», когда я выходила за рамки его обо мне представления.
- Значит, когда ты меня оттолкнул, ты подумал, будто я – это он?
- Что-то вроде. Я… кажется, был не в себе в тот момент. Знаю, это не оправдание, я и не оправдываю себя… Но когда я понял, что мог тебя заразить, мое сознание будто помутилось.
- Ты ничем не мог меня заразить. Твои анализы в полном порядке! Знаешь, ты здорово меня шокировал, когда протянул те справки. Ведь только теперь я понимаю, чего ты боялся все это время…
- Я не очень-то доверяю справкам.
- А вот и зря. Если бы ты что-то подхватил, это бы уже давно показали анализы! Прошло столько времени, Саша! Уже можно выдохнуть. Я серьезно.
- Только это не самая большая моя проблема…
И столько боли в голосе! Столько вины… Что я бы сама… своими руками убила каждого, кто его обидел.
