– Адам Уорнер? – спросила она таким тоном, каким говорят люди, прекрасно вас знающие и полагающие, что вы тоже должны их знать. Я посмотрел на нее внимательнее, но так и не смог ее вспомнить. Может, мы встретились на конференции? Она была слишком симпатична, чтобы быть бухгалтершей в «СкайАэро». Там я бы ее точно заприметил.
– Простите. Мы знакомы?
– Нет, – сказала она, – но я знаю вашу жену. Она дома?
Я открываю дверь чуть шире:
– Нет. Софи ушла по делам вместе с дочерью. Вернется где-то через час. Вы хотите подождать?
Я делаю паузу, надеясь, что она представится.
– Кристен, – говорит она. – Кристен Мосс. Возможно, вы знаете моего мужа, Коннора.
Это имя мне знакомо. Я много что знаю про Коннора Мосса. После того как парень с работы помог мне его разыскать, я мониторил «Фейсбук» Коннора. Приходил в ресторан, где он работает, в надежде увидеть его своими глазами. Даже ужинал там, но мы разминулись. Я так и не увидел Коннора. Позлившись несколько дней, я смирился. Я спал с Кэрри. Было бы лицемерно обвинять Софи. А потом все наладилось.
– Чего вы хотите? – спрашиваю я.
– Хочу, чтобы ваша жена больше не трахала моего мужа.
Я даже не вздрогнул. Я читал переписку Софи с любовником. Я знал, что у нас с ней не все было ладно. Но я решил переждать. А женщина напротив меня взяла быка за рога.
– Это работает в обе стороны, Кристен.
Она сцепила руки перед собой, словно пытаясь успокоиться. Измена потрясла ее – она не смогла смириться, как сделал я. Наверное, потому, что Кристен Мосс гораздо лучше меня.
– В моем случае все не так просто, – сказала она. – На данный момент мне по-прежнему необходим Коннор.
– Звучит зловеще.
– Это личное, – сказала она.
Супружеская измена – вот это действительно личное, подумал я.
– Но их встречи необходимо прекратить, – продолжила она с яростью в глазах. – Вы с ней говорили?
Я не хотел устраивать сцену на пороге дома, но и приглашать неприятности домой тоже не собирался.
Как сделала Софи, переспав с мужем этой женщины.
Я покачал головой:
– Я и сам не вполне чист на руку.
Она протяжно выдыхает. Я рад, что она не закричала. Могла бы, судя по выражению ее лица.
– Отлично, – сказала она наконец. – Да что со всеми вами не так, Господи?! Я этого не вынесу. Вдобавок ко всему остальному.
Я не стал уточнять, потому что мне было абсолютно все равно. Я знал, что в ответ на обвинение Софи спросила бы про мою интрижку с Кэрри ЛаКруа и мне пришлось бы солгать. Мы не говорили об этом, потому что не любили лгать друг другу. Разве можно нас за это судить?
– Хотелось бы мне, чтобы они разбились насмерть. Оба, – сказала Кристен, словно испытывая меня. – Бьюсь об заклад, вы бы мгновенно о ней позабыли.
Я начинаю закрывать дверь.
– Я не желаю это выслушивать, – сказал я. – Уходите, Кристен. Делайте со своим мужем что хотите, но мою жену оставьте в покое.
И с этими словами я захлопнул дверь. Мы с Кристен не виделись еще довольно долго. Вплоть до того дня, когда я узнал, что Обри – не моя дочь.
74
Ли
Я не говорю Адаму про соломенную шляпу. Ту, которую нашла под «Глицинией», пока осматривала подземный ход между коттеджами. Я не говорю ему, так стильно одетому, что распознала его ложь. Я ничего не говорю, потому что, когда он опускает телефон, чтобы налить себе еще виски, я замечаю кулон, который до этого видела во время разговора с Кристен и Коннором.
Стиль ар-деко. Платина. Сапфиры.
Он змеей свернулся на столике рядом со стаканом Адама. Меня будто поглотила черная дыра, раскрывшаяся внезапно в середине дорогого дивана. Я упала через водосток прямиком в канализацию.
Все лгут.
Коннор здесь ни при чем.
Это были Адам и Кристен.
Я стараюсь замедлить сердцебиение и сохранить спокойное выражение лица.
– Пожалуй, я все-таки выпью, – говорю я Адаму. – Если предложение еще в силе.
Он совсем не замечает, как переменилось мое настроение. Или я просто научилась прятать свои чувства.
Он снова улыбается. Раньше я сравнивала его улыбку с улыбкой Тома Круза или Джорджа Клуни. Теперь мне мерещится акулья пасть.
– Без проблем, – говорит он. – Выпьем, а потом мне нужно будет уйти.
Он отворачивается, наливает виски и протягивает мне стакан. Я делаю крохотный глоточек. Гадаю, не подсыпал ли он мне что-то в пиво в ту ночь в коттедже. Мне приходит на ум мысль, что мальчик, который спас меня когда-то, теперь стал еще более страшным монстром, чем Альберт Ходж.
Почему моя проницательность подвела меня, когда дело дошло до Адама? Которого, как мне казалось, я так хорошо знала.
– Как поживает Обри? – спрашиваю я, стараясь поддержать разговор. – Должно быть, тебе с ней нелегко.
Он протирает стекла очков платком.
– Катрина мне помогает, – говорит он.
– Точно. Должно быть, она незаменима.
Он смотрит на меня как-то иначе. Я это чувствую.
– Где они сейчас?
– По субботам Катрина забирает Обри с собой, чтобы я мог спокойно позаниматься делами дома. Одному с ребенком не справиться.
У тебя даже работы нет, думаю я.
– Понимаю.
Я отвожу взгляд.
– Что-то не так? – говорит он. – В чем дело? Ты в порядке?
Я думаю, какую карту разыграть. Адам хорошо меня знает. Я легко могу себя выдать.
Я решаю начать с Обри.
– Я столкнулась с Дэном Белдингом сегодня в «Сестре».
Адам качает головой.
– Она все еще не закрылась?
Мое сердце пытается вырваться из груди:
– Да, и Диана по-прежнему там работает. Но самое интересное не в этом.
– А в чем же?
Атмосфера в помещении изменилась. На виске у Адама бьется жилка, словно сердце у лягушки. Быстро бьется. Наверняка он это чувствует.
Да, определенно чувствует. Проводит тыльной стороной ладони по этому самому месту.
– Он сказал, ты приходил к нему за консультацией, Адам.
Я внимательно за ним слежу.
Адам не пытается прикинуться дурачком. Для этого он слишком умен. Нет, скорее коварен. Брат когда-то говорил, что Адаму следовало бы бросить баскетбол и пойти в драмкружок.
– Я был в отчаянии, Ли, – говорит он. – Не знал, что делать. Не знал, справлюсь ли я.
