Месть сладка. Я улыбнулась собственной шутке.
Я справлюсь.
Но мне понадобится помощь.
Я обвела выходные фломастером.
На следующий день Коннор стоял на кухне в одних трусах, наливая себе кофе. Глядя на него, я размышляла о кастрации как о возможном решении проблемы. Я могла бы схватить его блудливый член и разрезать его на кусочки на разделочной доске. А пока Коннор корчился бы в агонии, я бы бросила пенис в измельчитель мусора и нажала на кнопку.
– Привет, малыш, – сказала я. – Планы на выходные изменились.
– Черт, – сказал он, глядя на меня.
Я сидела за угловым столом, который мы сделали вместе.
– Тебе придется работать? Я уже взял себе отпуск.
– Нет, – сказала я. – Я просто хочу поехать куда-нибудь поближе.
На его лице написано разочарование. Интересно, что бы он почувствовал, если бы я отрезала его мошонку и швырнула в дверцу буфета?
Шмяк!
– А как же Уолла-Уолла?
– Увы, – говорю я. – Но я подыщу что-нибудь другое. Не хочу половину выходных провести в дороге. Я так устала от дорог в Сиэтле. Скоро возненавижу свою машину.
Он делает глоток кофе:
– Понимаю, малышка.
Ненавижу, когда он так меня называет.
– Я тебя люблю, – сказала я, когда он пошел обратно в спальню.
Я тебя ненавижу, подумала я.
* * *
Убить кого-то можно миллионом различных способов. Я знаю это из своей практики. Большинство людей видели убийства лишь по телевизору. Но представители профессий, связанных с преступностью, – по обе стороны закона – знают, как все спланировать. Нужно быть крайне осторожной. Никому не доверять. Не оставлять незаконченные дела. И никогда не попадаться.
Ни за что. Никогда не попадаться.
Спустя несколько дней я подстроила случайную встречу с Адамом Уорнером. Чтобы выяснить их распорядок дня, мне понадобилось провести всего лишь две минуты в «Фейсбуке» и устроить засаду в машине неподалеку от их дома. Софи вышла первой. При виде ее меня начало мутить. Она выглядела прекрасно. Неудивительно, что Коннор на нее запал. И она была моложе меня. Наверное, интереснее меня. Я не хотела об этом думать, но не могла себя остановить. Я гадала, что они говорили обо мне. Как смеялись над моим бесплодием. Я так билась над тем, что им досталось случайно и без усилий.
Но меня замутило не из-за этого. А из-за маленькой девочки в компании Софи – девочки, которая, как мне казалось, наполовину принадлежит мне. Или должна принадлежать мне. Это мой муж помог ее зачать! Обри была идеальна. Та самая дочь, о которой я мечтала, засыпая в слезах, когда доктор Я или продавщица в травяной лавке говорили мне, что я не смогу забеременеть.
Что мне следует просто усыновить!
Идиоты.
Через двадцать минут Адам поехал на работу. Какое-то время я ехала за ним, прежде чем начать сигналить и лихорадочно махать рукой. Он остановился на обочине и вышел из машины, подумав, что случилась какая-то авария.
– Что вам нужно? – спросил он, увидев меня.
– То же, что и вам, – ответила я.
Он изобразил сопротивление, но я умею убеждать. Это у меня получается отменно.
– Не знаю, о чем вы говорите.
– Прекрасно знаете, – сказала я. – Давайте встретимся в баре отеля «Фор Сизонс» в семь часов.
– Я не собираюсь с вами встречаться, – сказал он.
– У нас общие интересы, Адам. Наши супруги нас предали. Ваш брак будет разрушен, вы это знаете. И вам придется платить алименты за чужого ребенка. Следующие пятнадцать лет станут для вас адом. Обри будет напоминанием того, как Софи вас предала. Вонзила нож в спину. Вы это знаете. И я знаю. У меня есть решение. Встретьтесь со мной в баре.
Он глядел на меня так, будто я выстрелила в него из пневматической пушки. Оглушила. Я не знала, придет ли он все-таки на встречу или нет.
Конечно, он пришел.
Мужчинами так легко управлять.
* * *
Я вижу у дома Адама паршивый автомобиль детективши и паркуюсь прямо за ним. Достаю из бардачка пистолет и иду к двери. Коннор купил мне пушку после того, как на нашего соседа напали.
У Коннора были свои плюсы.
Ладно. Один плюс.
76
Ли
Я слышу стук в дверь. Должно быть, приехала полиция Сиэтла. Я мысленно возношу хвалу Монтроузу и Господу. Именно в таком порядке.
– Тебе лучше открыть, – говорю я Адаму.
Он бросает на меня нервный взгляд и идет в прихожую.
Но за дверью оказывается не полиция. Это Кристен Мосс. Она разодета, словно собралась на вечеринку, но вид у нее вовсе не праздничный. Он суровый и ввергает меня в растерянность. На лице у нее застыло жесткое, неприступное выражение.
– Что вы здесь делаете? – спрашивает она меня.
– Вы знаете, зачем я здесь, Кристен, – говорю я.
Она переводит взгляд на Адама. В глазах у нее сверкают искры:
– Не мог удержать рот на замке?
– Я ничего не сказал, – говорит Адам.
Потом он смотрит на меня:
– Допивай свой виски. Мы с Кристен собираемся поужинать.
Я определенно не собираюсь ничего пить.
Я смотрю на кулон, и Кристен молча его забирает.
– Не знаю, как вам это удалось, – говорю я, глядя, как ее каблуки погружаются в толстый черно-белый ковер, – но вы убили Софи, верно?
Кристен замирает неподвижно, словно статуя. Будто обдумывает мои слова. Ее поведение кажется мне таким странным. С ней что-то явно не так.
– Я никого не убивала, – говорит она.
Я тыкаю в осиное гнездо палкой.
– Вы так разозлились, узнав, что Софи родила от Коннора ребенка.
Она сверлит меня взглядом.
– Лгать не буду, – говорит она наконец. – Да, я разозлилась. Если ваш муж когда-нибудь поступит так с вами, вы тоже разозлитесь. Это нормально, Ли. Но это не мотив для убийства.
Она пытается меня поддеть. Теперь я это понимаю. Она хочет поговорить. Где же полиция?
– И потому вы ее убили, – произношу я.
– Я только что сказала, что не делала этого, – она хмурится, глядя на Адама. – Это был он.
Я резко выдыхаю.
– Он не мог этого сделать, – говорю я. – Он был в лодке.
Лицо Адама – застывшая маска. Это мгновение кажется мне нереальным. Может быть, это все неправда. Очередной ночной кошмар. Часть меня надеется, что так и есть. Пусть Адам – лжец, но я не хочу, чтобы он провел остаток жизни за решеткой.
