Танцпол чуть удалился, ее рванули в темный коридор, потом еще один сильный рывок за руку, она почти потеряла туфельку. Оказавшись в темной подсобке, заморгала, пытаясь в бликах хоть что-то рассмотреть, но мята ударила в нос, и ее жестко коротко поцеловали, как ужалили. Девушка жалобно вскрикнула и тут же томно застонала от трения прижавшегося напряженного паха.
Партнер схватил ее за волосы, откинул голову назад, и начал зацеловывать шею. Почти кусая, цепляя кожу зубами, потом зализывая и горячо всасывая. Почти бесконечно, до изнеможения.
Она безвольно подрагивала и стонала в его руках. За стеной сменилась группа.
Ее спутник руками что-то сбрасывал со стола, летели и звенели банки, рассыпались пакеты. Ее подхватили и усадили на опустевший стол. Руки мужчины судорожно задергали молнию на платье сзади. И потом резкими движениями спустили платье с плеч, вытягивая руки Веры, обнажая ее до талии. Она видела всполохами, в ушах шумело, просто обнаружила себя сидящей с широко раздвинутыми ногами, обнаженной до пояса, с задранным на талию платьем.
Широкие мозолистые ладони сжали ее груди, до боли. И потерли каменные от возбуждения соски, вызывая жалобные нежные стоны.
Одну руку парень опустил вниз и провел пальцами до влажным трусикам, погладил через ткань. Когда она непроизвольно вскрикнула, ее рот смяли в очередном жестком коротком поцелуе. Впечатывая, клеймя.
Вот уже пальцы почти там. Нет, уже там. Двигаются, поглаживают, обещают, но не входят.
Она задергалась, нетерпеливо заныла ему в рот. И он, одной рукой сжав пальцами, почти вздернув наверх сосок, глотая сок, текущий из ее рта, второй рукой - помог себе и ей снизу.
Томительный звук открывающейся молнии, пара коротких пристраивающихся движений, отодвигающих тоненькую полоску трусиков. Судя по треску, почти разрывающихся от их нетерпения.
И в нее медленно начал заходить раскаленный ствол. Замер. И вбился плавным рывком, выжигая ее нутро сладким огненным удовольствием.
Несколько каскадных толчков вперед-назад, и она уже стонет в голос.
- Дааа.
Довольный рык, ее пронзают все глубже и жестче. Схватил за шею и опять засасывающий, жадный, кусающий поцелуй.
Она бесвязно кричала, сама насаживаясь, царапая ноготками по рубашке, хватаясь за трещащую ткань и притягивая его к себе. Когда он схватил оба ее соска и приподнял к верху, подтягивая за них, и быстро врываясь низом, Вера всхлипнула, замотала головой и задергалась в конвульсиях наслаждения. Ее взрывало изнутри, насаженную на горячую плоть. Ее, такую жалкую, желающую, наконец получившую своего самца.
Уже расслабленную и размягченную, тяжело дышащую, он откинул ее на стол, скидывая оставшиеся упаковки невидимой утвари, поднял левую ногу в туфельке себе на плечо. И задвигался уже в такт своего удовольствия. Вера видела размытую крупную фигуру. Слышала почти звериное хрипение, когда он замирал в нужной ему предельной точке. И ахнула от в удовлетворении, принимая горячие одаривающие струи внутрь себя.
Волны наслаждения еще плескались в ее крови, она улыбалась безумной счастливой улыбкой. И поэтому не осознала, что хлопающий звук был звуком закрываемой двери.
Пришла девушка в себя не скоро. Села, ошалело мотая головой. Как могла подтянула и застегнула платье, вытерлась салфеткой, из найденной под рукой упаковки.
Ее мозг никак не мог принять его уход, парень бросил ее сразу после секса. Не медля ни минуты, ни сказал не слова.
Пошатываясь скорее от ужасного осознания, чем от усталости, она вышла в коридор и добрела до танцпола. Перед глазами все еще кружилось. Губы полностью пересохли.
На сцене пели «Залетные». Что именно, не понять, так сильно заболела голова. Надо забрать брошенную на диване сумочку и просто уйти, пришла в голову спасительная мысль. Потом переговоры, потом все, что угодно. Сейчас - просто уйти.
Она подняла голову, поискала свой диванчик.
Рядом с ним, облокотившись на перила, стоял Фадей. Умыляясь и салютуя бокалом. В белой хлопковой рубашке, широкоплечий, высокий, знакомо мощный.
_____
Вера лежала на диване, с трудом приходя в себя.
Последнее, что она помнила, как делает шаг, и шаг, и шаг назад от улыбающегося с лестницы Фадея. Рядом кто-то появляется и начинает журчать, кивать, дергать ее за руку, она с трудом узнает Вжика и позволяет увести себя в кабинет.
После этого – отключка.
- Ты что наделал, идиот? Ты о чем думал, кусок дебила? А если бы она скопытилась?
Голоса жжужали, метались, шумели, бились друг о друга как разъяренные шмели.
- Да кто ж знал, что она так среагирует? Как первый раз, елы-палы. Я только хотел, чтоб она на переговорах поплыла, попокладистей была..
- Попокладистей?! Я сейчас так на твою задницу положу, месяц ходить не сможешь, урод!
Вера помотала головой и с трудом села. В глаза как песка насыпали, во рту было кисло. Судя по всему ее вытошнило, но когда, она не помнит.
- Что происходит? – голос звучал хрипло. – Дайте воды.
В комнате забегали и пухлая ручка поднесла стакан с водой. Вера посмотрела на не и шарахнулась. Нет, не надо воды из этих рук. Вера складывала факты и понемногу прозревала.
- Правильно понимаю, дорогие мои, что вы, чтобы получить лучшие возможности по контракту, накормили меня химией перед переговорами?
- Не мы, а вот этот говнюк, - высокий и худой до неимоверности, со всклоченными русыми волосами и тату на обнаженных майкой плечах, парень тыкал пальцем в скукоженного Вжика.
- Этот говнюк, как вы точно заметили, часть вашей команды. Вызывайте полицию, я буду давать показания.
На пару секунд в комнате воцарило ошеломленное молчание, потом все загомонили. Четверо «Залетных» одновременно открещивались от своего менеджера, обещали Вере любые блага и уговаривали ее не обращаться в полицию, потому что «Васек на крючке у ментов».
Я помотала головой и схватилась за нее двумя руками, чтобы она не рассыпалась на куски. Получается Вжик сыпанул какой-то гадости, а кто-то другой этим воспользовался. Специально или нечанно, не зная что с ней творится, но воспользовался. Зрение почти восстановилось. Можно было внимательно рассмотреть растерянных парней.
Все четверо, кроме Вжика, были красавчиками. Самое то для девиц лет шестнадцати, что в них нашел уважаемый Альберт становилось загадкой. Хотя песни послушать Вере так и не удалось, может там огонь.
Вжик плюхнулся перед ней на колени и заломил руки.
- Верочка, я вас умоляю. Не знаю как бес попутал, такие возможности открывались, что голова кругом, вот и задурил. Простите меня…
Крупная слеза выкатилась из увеличенного очками круглого страдающего глаза. Понять искренне, или играет, не было никакой возможности.
