– Об этом я тогда не думал. Прости, я придурок, я знаю! Но мне нужно было их где-то спрятать?!
– И ты не придумал ничего лучше, чем оставить деньги у меня на балконе? – выкрикнула я и замолчала, замечая, как девочки из бухгалтерии с интересом заглянули в актовый зал, в котором я находилась.
– А где ещё, Ась? Я хотел, чтобы ты, при необходимости, смогла запросто ими воспользоваться! – выкрикнул в ответ Сеня.
– Арсений, ты мог рассказать об этом Саше ещё тогда, когда он нашёл тебя! – воскликнула я и продолжила растерянно: – Как ему теперь сказать?.. Он решит, что всё это время мы были с тобой заодно…
– Не сказал, потому что подумал, что ты с Вельским только из-за меня… – брат замялся, – из-за денег… Ну… хотела мне помочь… и… Ты понимаешь… А эти деньги – это был бы выход освободиться от долга перед Вельским.
– Сень, ты точно придурок... Да он уже столько для нас сделал, – тяжело вздохнула.
– Тогда я ещё не знал, что он и кредит погасил… Думал, только за меня заплатил! Ась… ну, прости меня… Я бы сам ему всё рассказал, но он меня убьёт, понимаешь? – брат умолк на мгновение, и совсем тихо добавил: – А тебя он любит.
Да, Саша любит, но от этого не легче… скорее наоборот…
Горько улыбнувшись, отключила звонок и забросила телефон в сумку.
Из Центра я выходила с трясущимися руками и пылающим от волнения лицом.
Всю дорогу, в машине, обдумывала предстоящий разговор… С чего лучше начать?.. С беременности?.. Нет, это нечестно, и будет выглядеть, как будто я прикрываюсь нашим малышом, в то время как это совсем не так. Может, вообще не стоит говорить про тест сегодня?..
За этими лихорадочными размышлениями время пробежало незаметно, и вскоре мы уже входили в квартиру.
В прихожей у Саши неожиданно зазвонил телефон и он, не раздеваясь, принял вызов и прошёл в кухню. А я, воспользовавшись моментом, суетливо скинула куртку и бросилась в ванную комнату. Наклонилась над раковиной, плеснула в лицо холодной воды и, сдёрнув маленькое полотенце, присела на бортик ванны.
Я отчётливо слышала, как Саша прошёл в комнату, открыл балконную дверь, а после захлопнул её. Слышала его приближающиеся, быстрые шаги…
И когда он, разъярённый, с чёрным пакетом в руках, практически, влетел в ванную, я уже поняла, он всё знает. Тот звонок… Ему всё рассказали… Но кто?.. Кто мог ещё знать, где спрятаны эти злосчастные деньги?..
Мужские губы тронула жёсткая усмешка, и со сталью в голосе Саша спросил:
– Мы за этим приехали?
Его рука стиснула моё горло… Воздуха катастрофически не хватало, я едва могла дышать… Внутри всё переворачивалось от ощущения жестокости и несправедливости. Но ещё сильнее меня душила невыносимая обида… Душила и до боли сжимала моё сердце в груди.
Я впала в немое оцепенение, а Саша наотмашь бил словами:
– Сука! Какая же ты сука!
Как же быстро он вынес мне приговор… Поверил… не мне… После всего, что между нами было… После того, как стал мне самым родным. Любимым. Единственным. Тем, кому я доверяла полностью… А он мне?.. Выходит, что нет…
После того, как за мужчиной захлопнулась входная дверь, я ещё некоторое время пребывала в ступоре от всего, что произошло, и стояла, как каменная, не шелохнувшись.
Пришла в себя, когда в дверь громкого постучали. И я, мгновенно встрепенувшись, полетела открывать Саше.
Всё-таки вернулся… Немного остыл и решил меня выслушать.
Но я ошиблась… Распахнув дверь, я увидела не его. Передо мной стояли двое неизвестных мужчин. Грубо втолкнув меня в квартиру, они настойчиво протиснулись следом.
Резко развернулась:
– Кто вы? Что вам нужно?
Оба мужчины были одеты в чёрные брюки и куртки-аляски, среднего возраста и примерно на голову выше меня. Один – рыжий, второй – брюнет с небольшой бородкой. По их лицам можно было понять, что настроены они очень решительно. Это всё, что мне удалось разглядеть перед тем, как Рыжий порывисто шагнул ко мне и, рывком крутанув на месте, прижал спиной к своей груди.
–Заткнись и слушай...
Я испуганно отпрянула в сторону.
– Дура, – прогремел он, дёргая меня обратно – на себя, – не делай резких движений, или я тебя вырублю.
Почувствовала, как в мой бок, через водолазку и куртку Рыжего, что-то упёрлось. Не знаю… Возможно дуло пистолета… или острие ножа…
– Давай, топай. И без глупостей, – подтолкнул он меня вперёд, и я беспрекословно подчинилась.
Предварительно посмотрев в глазок, Бородатый осторожно выглянул на лестничную площадку, после чего бросил в нашу сторону:
– Чисто.
Без лишних слов вышли из квартиры и быстро поднялись на пятый этаж. Рыжий, шедший позади, постоянно поторапливал меня, подталкивая оружием в спину и заставляя трястись от страха. Я слушалась и делала всё, как они говорили.
Зубы стучали, колени дрожали, но я старалась держаться. Не зареветь в голос и не распалить тем самым гнев мужчин.
Забрались по лестнице на чердак, освещаемый небольшим фонарём в руках Бородатого и успели пройти лишь несколько метров, как вдруг остановились.
Достав из кармана куртки телефон, Бородатый на секунду уткнулся в монитор.
– Ждём. Он не уехал, сидит в машине, – сказал он.
Меня затрясло ещё сильнее. Саша не уехал. Ещё здесь. Нас разделяло всего несколько этажей. Закусила до боли нижнюю губу. Стук сердца оглушал. Не подпуская слёзы к глазам, я молилась про себя, чтобы Саша вернулся, догнал нас. И в то же время боялась этого. Ведь у них оружие! А у него? Думаю, что нет…
Через несколько минут телефон мужчины завибрировал.
– Бегом! – рявкнул он.
И они рванули вперёд, подгоняя меня. Спустившись с чердака, мы очутились в четвёртом подъезде. Сбежали на первый этаж и, выскочив из дома, меня, буквально, запихнули в, непонятно откуда появившуюся возле подъезда, светлую машину.
– Проверь её сразу, – приказал один из моих похитителей, как только мы оказались в салоне.
– Бл., детектор остался в шестёрке. Поднимай руки.
Не знаю, что они хотели найти... Но, обыскав меня, забрали телефон и, опустив стекло, выбросили его в окно.
Дальше мы ехали в напряжённой тишине. Машина выехала за черту города и, по моим ощущениям, минут через сорок, мы свернули с автомагистрали. Въехали в посёлок и остановились возле одного из частных домов.
– Выходи, – приказал Рыжий.
Оказавшись на улице, не успела опомниться, как меня ухватили за локоть и потащили к старенькому, деревянному дому, в котором сразу же отвели в закрытую комнату. Здесь, оставшись наедине с собой и своими чувствами, я дала волю слезам.
