Карты Google отлично вписываются в мое понимание Web 2.0. Я был убежден, что в отличие от операционных систем, таких как Windows и Mac OS X или Linux, чьи подсистемы управляют доступом к аппаратным подсистемам компьютера или сети, операционная система Интернета будет управлять доступом к подсистемам данных, предоставляющим такие сервисы, как подтверждение личности кого-либо или определение его местоположения. Я был уверен, что если бы эти подсистемы можно было сделать легкодоступными для разработчиков, то произошел бы стремительный рост инноваций. Я был настолько убежден в этом, что организовал мероприятие, посвященное сервисам, работающим на основе определения местоположения, под названием Where 2.0. Идеально продемонстрировав, как в нужный момент «поймать волну», Google связался со мной за две-три недели до мероприятия, чтобы спросить, могу ли я включить их в программу.
Выход приложения Google Maps еще не был анонсирован, и они появились как раз вовремя, чтобы его официальная презентация стала центральным событием этого мероприятия.
Хотя технически приложения могли строиться поверх других онлайновых картографических сервисов, таких как MapQuest, Yahoo Maps и Microsoft Maps, разработчики должны были обращаться за разрешением и оплачивать лицензионный сбор. Мой опыт работы с открытым программным обеспечением научил меня, что в складывающейся ситуации в сфере картографических услуг будет гораздо больше инноваций и они найдут гораздо более широкое применение, если эти барьеры для входа будут сняты, таким образом разработчики смогут свободно творить. Поэтому я позвонил в компанию Microsoft и MapQuest (в то время принадлежащую AOL) в попытке убедить их открыть доступ к их API, но безуспешно. Вместо этого они закрылись от хакеров, объявив их «пиратами».
Но компания Google поняла мою логику. Когда независимый разработчик Пол Радемахер расшифровал формат данных Google Maps, он понял, что может создавать новые пользовательские карты, объединяя данные из нескольких источников. Он построил сайт под названием housingmaps.com, который показал списки квартир из Craigslist на карте Google, и компания Google увидела в этом новые возможности. Вместо того чтобы заблокировать взлом Пола, они отпраздновали это событие. Они взяли его на работу и открыли доступ к API, чтобы упростить создание мэшапа. Это был трансформационный прорыв, следствием которого стало доминирование Google в онлайн-картографии. Поскольку все больше и больше разработчиков создавали приложения для Google Maps, платформа стала более мощной и привлекла больше пользователей. Она превратилась в классический широкий рынок, куда пользователи приходили ради приложений, а приложения появлялись ради пользователей.
Хакеры открыли компаниям истинную силу платформ. Когда в июне 2007 года компания Apple представила iPhone, события стали разворачиваться по тому же сценарию. Сегодня магазин приложений App Store является настолько важным для нашего смартфона, что легко забыть, что в первом iPhone его не было. У первого варианта был революционный, красивый мультисенсорный интерфейс и встроенный музыкальный проигрыватель iTunes, который также был подключен к iPod, но, как во многих других телефонах, в нем содержалось ограниченное количество приложений. Однако в течение нескольких дней хакеры нашли лазейку в ограничениях, введенных компанией Apple, и добавили свои собственные приложения, процесс, известный как «джейлбрейк» (от англ. jailbreak – «побег из тюрьмы», освобождение вашего телефона из тюрьмы приложений). В июле 2008 года в ответ на набирающее обороты движение «джейлбрейк» компания Apple представила App Store как официальный механизм, позволяющий разработчикам добавлять приложения в телефон, и мир смартфонов, такой, каким мы его знаем сейчас, начал стремительно развиваться. Сегодня существует более двух миллионов приложений для iPhone, и они были загружены 130 миллиардов раз. Разработчики приложений заработали почти 50 миллиардов долларов.
Новая карта для правительства 2.0
Магазин приложений App Store для iPhone был запущен в июле 2008 года. В ноябре того же года Барак Обама был избран президентом и стал широко известен как «первый интернет-президент» из-за того, что он с успехом использовал Интернет во время своей предвыборной кампании. Я участвовал в мозговом штурме с Эриком Форо, чья компания TechWeb была задействована в подготовке саммита Web 2.0 совместно с компанией O’Reilly Media и Джоном Баттелом. Я считал, что мы должны попытаться привлечь новаторов из правительства к нашим мероприятиям, чтобы выяснить, сможет ли новая администрация оправдать ожидания от первого интернет-президентства; вместо этого Эрик предложил создать для них специальную версию этого мероприятия. Что мы и сделали, организовав саммит Gov 2.0 и выставку Gov 2.0 в Вашингтоне в 2009 и 2010 годах. Дженнифер Палка, на которой я теперь женат, стала генеральным менеджером проекта TechWeb и одним из важнейших участников мозгового штурма.
Когда я начал разрабатывать контент для нового саммита Gov 2.0, один из своих первых визитов я нанес Эрику Шмидту, в то время занимавшему пост генерального директора компании Google, которого я знал с тех пор, как мы работали с Карлом Маламудом в далеком 1993 году. Я знал, что Эрик провел много времени в Вашингтоне, и думал, что он может дать хорошие советы. Что он и сделал. Но это был не тот набор рекомендаций, который я ожидал. «Поезжай в округ Колумбия, – сказал он. – Пообщайся с людьми и скажи нам, что ты об этом думаешь. У тебя это хорошо получается. Это твоя работа».
Мысль о том, что нужно сделать концепцию «правительство как платформа» центральным элементом нашего нового мероприятия, пришла мне во время беседы с Фрэнком Ди Джаммарино, который в то время занимал пост вице-президента Национальной академии государственного управления, а затем стал специальным помощником вице-президента Джо Байдена, участвовавшего в принятии закона «О восстановлении и реинвестировании американской экономики» 2009 года. Фрэнк объяснил мне, что, по его мнению, одной из ключевых ролей правительства была роль координатора: как только правительство выявляет проблему, оно не должно пытаться решить ее напрямую, а должно объединить специалистов, которых оно хотело бы привлечь к решению этой проблемы. Фрэнк противопоставлял эту идею старой модели управления государством, которую коллега из Национальной академии государственного управления Дональд Кетл назвал «правительством торгового автомата». Хотя я использовал эту метафору иначе, чем Кетл, я все же взял ее на вооружение: мы платим налоги – взамен мы получаем услуги. В модели торгового автомата полное меню доступных услуг определено заранее. Возможность внедрить свою продукцию в систему есть лишь у небольшого числа провайдеров, и в результате выбор ограничен, а цены высокие. И когда мы не получаем того, что ожидали, наше «участие» сводится к протесту – мы трясем торговый автомат.
Это традиционное представление о правительстве как о торговом автомате было недостающим элементом, который помог осознать все, что я изучал. Мем Gov 2.0 начал блуждать в вашингтонских кругах, но в основном он ассоциировался с появлением федеральных учреждений в социальных сетях. Социальные сети в основном рассматривались политиками как возможность донести свои сообщения, а для граждан это была еще одна возможность потрясти торговый автомат. Но, на мой взгляд, для правительства существовала куда более основательная возможность – управлять Google Maps и iPhone App Store.
