Профессиональные спортивные лиги, участвующие в соревнованиях, часто устанавливают новые правила. За последние 150 лет правила игры в футбол менялись несколько раз. В 1979 году баскетбольная лига NBA добавила в правила трехочковый бросок, чтобы сделать игру более динамичной. Во многих видах спорта игрокам платят зарплату по максимальной ставке для удержания самых талантливых, чтобы тех не перекупали команды высшей лиги, снижая тем самым конкурентоспособность команд менее высокого полета. И так далее.
«Борьба за 15» – движение по борьбе за установление национальной минимальной зарплаты на уровне 15 долларов – это один из способов переписать правила. Компании и гуру свободного рынка утверждают, что повышение минимальной заработной платы приведет к тому, что предприятия будут попросту ликвидировать рабочие места, что еще больше усугубит положение работников. Но, как сказал Ник Ханауэр в интервью после своего выступления на проведенном нашей компанией в 2015 году саммите «Экономика будущего»: «Это тактика запугивания, маскирующаяся под экономическую теорию». Существует немало доказательств того, что увеличение минимальной заработной платы вряд ли окажет большое влияние на крупные города, но она может оставаться низкой в сельских районах, где сокращается занятость.
Основной вопрос по поводу «невидимой руки» Адама Смита: кто получает больше, а кто меньше. Капиталисты, работники, потребители или налогоплательщики?
Минимальная заработная плата в размере 15 долларов может обойтись компании Walmart в сумму порядка 5 миллиардов долларов в год. Это немалая цифра. Она представляет собой примерно пятую часть ежегодной прибыли Walmart и около 1,25 % годового дохода США. Но это может сэкономить 6 миллиардов долларов в год налогоплательщикам. Если бы компания Walmart не имела возможности переложить часть своих издержек на рабочую силу на плечи налогоплательщиков, ей пришлось бы довольствоваться более низкой прибылью или повысить свои цены. Но действительно ли это так плохо? Если бы прибыль компании Walmart снизилась на 20 %, это, несомненно, привело бы к падению ее рыночной капитализации, что стало бы большой потерей для акционеров. Но, если не брать в расчет шок от внезапного падения доходов из-за изменения правил игры и предположить, что компания Walmart не привлекает средства на открытом рынке, действительно ли ее владельцы отказались бы от нее, приноси она доход 20 миллионов долларов в год вместо 25 миллионов? В том, что мы не можем себе представить подобный компромисс в якобы неоспоримом предположении, будто компании должны постоянно стремиться к повышению уровня своего дохода, мы видим руку главного алгоритма, который управляет финансовыми рынками.
Если бы вместо этого компания Walmart переложила дополнительные расходы на потребителей, цены повысились бы на 1,25 % (или 1,25 доллара за каждые 100 долларов, потраченные в магазине Walmart). Если бы расходы были распределены между акционерами и потребителями, то доходы компании Walmart снизились бы всего на 10 %, а от покупателей потребовалось бы потратить всего 62 дополнительных цента на каждые 100 долларов. Действительно ли люди перестали бы покупать товары Walmart, если бы им пришлось дополнительно потратить чуть больше полцента на каждый доллар?
Эти более высокие цены могут обескуражить некоторых покупателей, но более высокие доходы рабочих могут способствовать тому, чтобы они тратили больше. Так что не исключено, что компания Walmart и ее акционеры остались бы при своих. Ник Ханауэр называет это фундаментальным законом капитализма: «Когда у рабочих больше денег, у компаний становится больше клиентов, и впоследствии они нанимают больше работников».
И конечно же, требование повышения минимальной заработной платы является лишь одним из способов обратить внимание на тот факт, что существующие правила нашей экономики выгодны владельцам капитала, а не работникам. Мы могли бы предоставить компаниям налоговые льготы в отношении заработной платы; вместо заработной платы мы могли бы облагать налогами наличие роботов, или углеродные выбросы, или финансовые операции; мы могли бы предоставлять налоговые льготы для тех, кто занят на неоплачиваемой работе, воспитывая детей или заботясь о престарелых; мы могли бы подумать о немыслимом.
Пример Дании, где нет установленной минимальной заработной платы, потому что действует надежная система социальной защиты, показывает нам, что при правильном построении модели правил может стать меньше. Нам нужно сосредоточиться на результатах и понять, что все правила должны быть открыты для изменений, если новые правила способны улучшить тот результат, который мы на самом деле пытаемся достичь.
Мы по ошибке принимаем карту за территорию, следуя дорогой, ведущей в пустыню, потому что в конце нам был обещан оазис. Путешественники вернулись, сказав нам, что вода ушла, но мы продолжаем идти в никуда, потому что так говорит нам карта, и мы не можем представить себе возможность существования другого пути, который на ней еще не обозначен. Мы забыли, что карты нуждаются в обновлении, когда изменился сам пейзаж. Поэтому множество из предлагаемых нами решений подобны тем службам такси, которые устанавливают телевизоры и сетевые считыватели кредитных карт в своих автомобилях, вместо того чтобы пересмотреть возможности транспортировки по требованию.
В политике барьеры на пути к новому мышлению еще выше, чем в бизнесе. «Окно Овертона» – концепция, разработанная Джозефом П. Овертоном из Макинского центра публичной политики, – утверждает, что жизнеспособность политической идеи зависит в основном от того, попадает ли она в пределы «окна» диапазона стратегий, считающихся политически приемлемыми в условиях существующего общественного мнения. Существуют идеи, которые политик просто не может продвигать, не прослыв слишком экстремистски настроенным, чтобы получить или сохранить государственную должность.
На президентских выборах в США в 2016 году Дональд Трамп не просто сдвинул «окно Овертона» сильно вправо, он сломал его, делая заявление за заявлением, за которые любой предыдущий кандидат подвергся бы дисквалификации. К счастью, поскольку «окно» пришло в движение, его можно сдвигать по радикально новым направлениям. Как правило, в истории США это происходило в результате серьезных потрясений, когда работа по старинке более не представлялась возможной. Потребовалась Великая депрессия, чтобы дать Франклину Рузвельту и Фрэнсис Перкинс право на внедрение Нового курса. Но, обладая этим правом, они вообразили себе невообразимое.
Я думал об «окне Овертона» в ноябре 2016 года, после участия в саммите, посвященном новым технологиям и возможностям (Summit on Technology and Opportunity), организованном Белым домом, компанией Chan Zuckerberg Initiative и центром при Стэнфордском университете, изучающем проблемы нищеты и неравенства (Stanford Center on Poverty and Inequality). Во время ланча у нас состоялась дискуссия с Мартином Фордом, автором бестселлера «Роботы наступают» (издательство «Альпина нон-фикшн», 2016 г. – Прим. ред.), в котором предсказывается, что искусственный интеллект будет отнимать у людей все больше и больше рабочих мест, включая должности, где задействован интеллектуальный труд. Мартин выступает за внедрение безусловного базового дохода как за решение, гарантирующее, что каждый человек получит базовую сумму, достаточную для удовлетворения жизненных потребностей.
