Он нервно забарабанил пальцами по конверту.
— Что значит «что бы там ни происходило»?
— Прежде всего, — вздохнул Прайс, — хочу извиниться за то, что не приглашаю вас куда-нибудь на ланч или чашку кофе. Однако подобные разговоры в людных местах лучше не вести. Во-вторых, я извиняюсь за тон, которым с вами разговаривал, и за то, что не сразу взял трубку. Должно быть, я испугался. Я думал только о себе и забыл о вас.
— А что я?
— Вам следует знать правду. Раньше, когда Брэд говорил, что чем меньше знаешь о прошлом, тем лучше, я всегда с ним соглашался. Теперь, однако, я так не думаю.
Произнеся это, он взглянул в зеркало заднего вида. Джессика последовала его примеру. Улица пустынна; ни единой живой души, ни черного джипа.
— Слушаю вас, — сказала Джессика.
Прайс неловко завертелся на месте и качнул головой.
— Мы с Брэдом, — начал он, — выросли на одной и той же улице. Наши матери были подругами, так что у нас, можно сказать, не осталось выбора, хоть мы и были очень разными. Брэд всегда любил читать и фотографировать, а я за всю жизнь едва ли осилил хоть одну книгу. Мне больше нравились игры на свежем воздухе; до самого выпуска я числился членом команды по легкой атлетике. Брэд спорт просто ненавидел. Тем не менее мы стали очень близки. Даже ближе, чем братья. А вот потом все изменилось.
— Что произошло?
— Пара очень неприятных событий. Во-первых, за пару недель до окончания школы умерла мать Брэда. Сердечный приступ. Это было как гром среди ясного неба, и его совсем прижало. Об отце он ничего не знал. Я должен был поступать в колледж в Сан-Диего, по спортивной стипендии. Ему, наверное, вдруг стало очень одиноко. Он рассказал, что собирается переехать в Голливуд и начать зарабатывать фотографией; в Тинсельтауне ведь куча звезд, у которых можно было бы поучиться продавать снимки в разные газеты и журналы. Впрочем, кажется, он так и не преуспел. Насколько я знаю, работу ему удалось найти только в качестве бармена.
— Вы продолжали общаться?
— Писали друг другу время от времени. Если я заезжал в Лос-Анджелес, выбирались в бар. Однажды он рассказал мне, что встретил кое-какую девушку. Она тоже работала в баре. Он по уши в нее влюбился.
— Это была Элеанора Лавелль?
Прайс кивнул:
— Да. Затем мы некоторое время не переписывались. Я вернулся в Лос-Анджелес, поскольку получил серьезную травму. Колено мне заштопали, но играть больше не получалось. Я поступил в полицейскую академию. После выпускного мы с ребятами решили отпраздновать это дело и пошли в один бар. Угадайте, кого я увидел за стойкой?
— Брэда Ферези.
Джессика поняла, что изо всех сил вцепилась в руль. Костяшки ее пальцев побелели. Прайс тоже это заметил.
— Мне продолжать? — спросил он.
— Да, — кивнула она.
— Однажды ночью меня разбудил телефонный звонок, — вновь заговорил полицейский. — Я подумал, что звонят по работе, хотя в ту ночь была не моя смена. Незадолго до этого по городу прокатилась волна забастовок, так что мы были готовы в любой момент сорваться с места. Но это оказался Брэд. Он был явно чем-то расстроен и нес полную околесицу. По его словам выходило, что Элеанора мертва, а его собираются посадить за ее убийство. Еще он сказал, что был вынужден сбежать из города с ее дочкой и хотел бы попросить моей помощи. Если бы не паника у него в голосе, я бы подумал, что он просто словил «белочку».
— И что вы сделали?
— Сказал, чтобы он ждал меня в отеле на Ла-Брея. Я знал это место: дыра, каких поискать, зато у ниггера не станут спрашивать, на кой черт ему понадобилась комната прямо посреди ночи. По пути в отель я позвонил своему знакомому гангстеру и попросил его заняться всем тем, что могло понадобиться Брэду.
— А что это было?
— Машина и новые документы на них обоих: и на Брэда, и на девочку.
— И девочкой была я?
— Да. Мне очень жаль.
— Продолжайте, пожалуйста.
— У мотеля вас обоих высадила супружеская пара средних лет. Брэд сказал, что снимал у них комнату. Женщина купила новую детскую одежду в круглосуточном магазине и упаковала все вещи Брэда, чтобы сказать копам, что он уехал в запланированную поездку. Они с мужем дали ему немного наличных и вернулись домой, чтобы полиция могла обследовать их машину. Одежду Брэда, в которой он нашел Элеанору, они сожгли за городом.
— Брэд нашел Элеанору?
Краем глаза Джессика заметила, что Прайс кивает. Она все еще была не в силах посмотреть ему в лицо.
— Он сказал, что в тот вечер сразу же после смены пошел к ней. У него была запасная связка ключей. Едва переступив порог, он увидел ее распростертой на полу в гостиной. Все было залито кровью. Она не двигалась и, очевидно, уже не дышала. Но дальше стало только хуже.
Джессика резко развернулась на месте.
— Хуже? Что может быть хуже того, что твоя девушка лежит на полу в луже собственной крови?
— Убийца все еще был в доме, — серьезно поглядел на нее Прайс. — Он спокойно сидел на диване, держа в одной руке пистолет, а в другой нож. Пистолет был направлен на Брэда, нож — весь в крови. Он сразу увидел, что таким же ножом нарезают фрукты за барной стойкой. Убийца сказал, что дает Брэду выбор: или он забирает девочку и уезжает как можно дальше от Игл-Рока, или получает пулю в лоб и падает замертво рядом с Элеанорой.
— Господь милосердный, — прошептала Джессика. — То есть все это время он знал, кто убил Элеанору? Кто это был?
— Я не знаю, — покачал головой Прайс. — Он так мне этого и не рассказал, как и не сказал и той паре, которая ему помогала. Он считал, что чем меньше мы будем знать, тем лучше. Я умолял его все мне выложить, обещал, что мгновенно арестую этого подонка и подстрахую Брэда насчет ножа, но он и слушать не хотел. Он ужасно боялся, что эта мразь придет за вами.
Джессика замерла на месте. Они оба замолчали.
— Думаете, он не врал? — наконец спросила она у Прайса. — Уверены, что он сам ее не убил?
— Я верил ему как самому себе, — твердо ответил тот. — Говорю же, мы были как братья. Брэд был хорошим парнем. Он бы не смог никому навредить.
— Но вы сами сказали, что долго с ним не общались. Может быть, он изменился?
— Быть такого не может. Вы что, думаете, что я поставил бы все на карту ради человека, который мог бы оказаться преступником? Подумайте сами, Джессика, речь тут не только о значке. Меня могли бросить в тюрьму. Помните того гангстера? Через полгода его настигла шальная пуля. Знаете, что я чувствовал, когда узнал об этом? Облегчение, вот что. Мне больше не нужно было ждать, что однажды он попросит и меня об одолжении. А Брэд… в нем я был совершенно уверен.
— Документы же были поддельные?
Прайс снова кивнул.
