* * *
То, что представляется нам как осознанная мысль, на самом деле не более чем искра, мелькнувшая в пламени подсознания. В недрах нашего сознания кроется лес ужасов, самых черных и мрачных. Изредка эти призрачные побуждения вырываются на свободу, и населяющие их чудовища выбираются из бездонной пропасти.
«Психопатология подсознательных побуждений», доктор Николя Лагран
Глава 1
Джордан Руссо распахнула дверь и на ходу выпрыгнула из машины.
Первым делом она почувствовала обжигающую терку асфальта, содравшую кожу с ее неприкрытых коленей и бедер. По всему телу разлилась боль, словно его подожгли.
Джордан закричала бы, если б от удара у нее не перехватило дыхание. Ощутив во рту привкус крови, она ощупала языком неровные края сломанных зубов.
Попыталась было сесть, но, почувствовав мучительно острую боль, похожую на ту, как если б ее искромсали ножами, испугалась, что сломала ребра. И все-таки она заставила себя сесть, морщась от боли.
Огляделась по сторонам. В глубине пустыни Невада на протяжении многих миль вокруг не было ничего, кроме ясного голубого неба, красных скал, песчаных барханов и кактусов.
Впереди раздался пронзительный визг. Машина резко затормозила.
— Нет… — всхлипнув, прошептала Джордан.
Она попыталась встать, и тотчас же у нее подогнулась правая нога. Превозмогая боль, Джордан снова поднялась на ноги и заковыляла к большой россыпи камней у подножия ближайшего бархана.
Оглянувшись, увидела, как водитель вышел из машины.
— Нет, нет…
Собрав все силы, Джордан побежала, дважды споткнувшись. Она плакала, думая о своей матери. Если она сейчас умрет, та останется совсем одна в их большом доме и никогда не узнает, что стало с ее дочерью.
Джордан добежала до первого валуна, но тут у нее снова подогнулась нога, и она едва не упала, хватаясь за него, чтобы удержать равновесие. Ковыляя, кое-как зашла за камень и увидела щель в скалах — небольшую, но может быть, как-нибудь удастся протиснуться…
Упав на четвереньки, Джордан втиснулась в узкую щель, обдирая об острые камни кожу и сжимая поврежденные ребра. Боль была невыносимая; ей пришлось зажать рот, чтобы сдержать крик.
Пространство между камнями оказалось размером со шкаф. Привалившись к валуну, Джордан подняла взгляд. В узкий промежуток между камнями проникал луч солнечного света. Дрожащей рукой она нащупала в кармане сотовый телефон. Экран треснул, но аппарат работал.
— Пожалуйста, — прошептала Джордан, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Ни одной полоски сигнала. Она набрала «911», однако вызов не прошел. Тишина в трубке отняла у нее последние силы.
Снаружи захрустели шаги по песку.
Судорожно ахнув, Джордан зажала рот ладонью. Глаза у нее были мокрыми от слез; моча, протекая сквозь шорты, струилась по ободранным, окровавленным ногам.
Просунувшаяся в щель рука схватила ее за щиколотку.
— Нет! Помогите! Пожалуйста, помогите, кто-нибудь!
Сильная рука резко дернула, едва не вырвав ей ногу из тазобедренного сустава. Джордан вцепилась руками в землю, но под ее пальцами был лишь сыпучий песок. Один мощный рывок — и ее вытащили на жаркое солнце. Почувствовав, как на нее упала тень, Джордан пронзительно вскрикнула.
Глава 2
Тишину зала суда разорвал пронзительный крик.
Джессика Ярдли дернулась назад к свидетельской трибуне, а обвиняемый Дональд Бэрроу перескочил через стол и устремился к ней. В его движениях Ярдли увидела бешеную ярость, чистую ненависть. На какое-то мгновение все, в том числе и адвокат обвиняемого, застыли. Никто не пытался остановить Бэрроу.
Но тут же порядок в зале суда был восстановлен. Один из судебных приставов схватил Бэрроу за пояс. Второй запрыгнул на него сзади, вонзая колено ему в спину и резко заламывая руки назад, и ручка, которую Бэрроу схватил в качестве оружия, выпала у того из руки.
Ярдли шумно выдохнула, и только тут до нее дошло, что от неожиданности она все это время не дышала.
Судья постучал молотком, призывая к порядку. Ярдли повернулась к молодой девушке, стоявшей на трибуне, старшекласснице, которую Бэрроу в течение двух дней удерживал взаперти у себя в погребе, прежде чем ей удалось выбраться на свободу и вызвать полицию. Девушка дрожала, комкая в руке использованные одноразовые салфетки. Взяв ее за руку, Ярдли сказала:
— Он больше вас не обидит.
— Адвокаты, подойдите ко мне! — рявкнул судья.
Ярдли и Мартин Сэлинджер подошли к нему.
— Полагаю, мистер Сэлинджер, у вас имеется ходатайство, — отключив микрофон, сказал судья.
— Ваша честь, очевидно, мы будем требовать нового судебного разбирательства. Увидев такое, присяжные не смогут оставаться беспристрастными.
Ярдли подняла брови.
— Я не согласна, — сказала она. — В процессе «Гори против Соединенных Штатов» Верховный суд дал ясно понять, что обвиняемых следует защищать от предвзятого отношения обвинения или присяжных, но в данном случае речь идет о поведении самого обвиняемого. Иначе любой подсудимый, увидев, что дела его плохи, может наброситься на кого-нибудь с ручкой и требовать нового судебного разбирательства.
— Мисс Ярдли права. — Судья кивнул. — Возвращаемся к протоколу.
— Ваша честь! — взмолился Сэлинджер. — С таким же успехом вы можете прямо сейчас вздернуть моего подзащитного, потому что этот состав присяжных ни за что не будет беспристрастным!
— В таком случае вы, может быть, посоветуете ему впредь не бросаться на людей у всех на глазах, — заметила Ярдли.
— Я вынес свой вердикт, мистер Сэлинджер, и вы вправе его обжаловать. А сейчас, пожалуйста, вернитесь на свое место.
Как только в заседании объявили перерыв, адвокат перегнулся через проход.
— Предложение о сделке с судом всё еще в силе? — спросил он. — Тридцать лет?
— Совершенно верно.
— В таком случае дайте мне полчаса. Спасибо за то, что не отказываетесь от своих слов. Многие на вашем месте пошли бы на попятную.
— Я не мстительна, Мартин. Хотите верьте, хотите нет, но и я здесь для того, чтобы защищать интересы своего клиента.
Как раз в этот момент у Ярдли завибрировал телефон. Она подняла руку, показывая Сэлинджеру, что будет ждать от него вестей.
Когда Джессика увидела номер звонящего, сердце у нее провалилось глубже, чем когда на нее набросился Бэрроу: это была канцелярия школы, в которой училась ее дочь.
