Люциан уже видел эти лица раньше. Не конкретных людей, а их выражения. Там, на северном полуострове, он убил многих таких. Они выглядели испуганными, озадаченными, сердитыми, настороженными – все это были соответствующие реакции на появление солдат. Люциан видел, как взрослые мужчины в ужасе убегали от него. Будь он проклят, если даст этим островитянам повод тоже бояться его.
– Эмилия. Достань свой меч с копьем и брось их на землю, – спокойно сказал он. Орон осталась сидеть на корточках перед алтарем, моргая, смотря на стрелу перед своим лицом. – Покажи им, что ты не желаешь зла.
– О. Да. – Эмилия нащупала свой пояс и, поморщившись, вытащила клинок. Люциан услышал, как натягивается тетива лука; его сердце бешено заколотилось в груди. Это было бы справедливо, если бы он встретил свой конец таким образом, но Эмилия была невиновна.
Она бросила оружие на землю и стала ждать.
Островитяне медленно опустили луки и копья. На деревьях снова запели птицы. Хотя напряжение спало, мужчины и женщины все еще внимательно наблюдали за ними.
– Люциан, давай кое-что попробуем. Повторяй за мной. – Эмилия опустила голову и заговорила: – Эйя Шош, – произнесла она и широко раскрыла глаза. Люциан скопировал ее, надеясь, что он не облажался с произношением.
Страх вокруг них рассеялся как дым. Теперь люди улыбались и отвечали на приветствие. Люциан глубоко вздохнул и посмотрел на Эмилию. Краска залила ее щеки. Она оживилась, даже засмеялась. Это был грубый звук, но в то же время удивительно музыкальный.
– Я была права! – Она казалась довольной собой.
Люциан улыбнулся.
– Откуда ты это знаешь?
– Я, э-э, изучала Кротские земли на протяжении многих лет. Это официальное приветствие, но используется для выражения доброй воли. Она склонила голову в знак благодарности, когда одна из женщин предложила ей бурдюк с водой. Эмилия отпила. – Кротианцы – это ветвь народа хеллини. На этих островах живут последние из них. Люциан смутно что-то знал о хеллини: они считались великой древней цивилизацией, существовавшей еще до возникновения империи. В детстве его учили кое-чему из их философии и поэзии, но, по правде говоря, он многое забыл.
– Ты можешь спросить их об алтарях? О василиске?
Она покачала головой, ее рыжие волосы заколебались.
– Я знаю всего несколько слов, и я даже не уверена в произношении. Слушай.
Двое из людей заговорили друг с другом на незнакомом языке, изобилующем раскатистыми «р» и приглушенными «с». Красиво, но Люциан не мог ничего разобрать. Повинуясь внезапному порыву, он открыл сумку и достал немного хлеба. Он протянул его женщине, сидевшей рядом с ним. Она неуверенно взяла хлеб, поэтому Люциан оторвал кусочек и сунул его в рот, чтобы показать, что он безвреден. Золотоволосая девушка просияла и начала делить хлеб на доли. В течение нескольких секунд настроение группы стало приветливым.
Сейчас это собрание напоминало праздник, но Люциан обнаружил, что его мысли вернулись к тем обугленным фигурам, сидящим на его кровати…
Хлеб застрял у него в горле. Он взглянул на копье, лежащее рядом с мужчиной.
Мужчина заметил это и передал его Люциану для осмотра. Повертев его в руках, Люциан восхитился мастерством работы. Резьба по всей длине представляла собой витиеватые красивые завитки звезд и океанских волн, настоящий шедевр. Люциан присвистнул, возвращая его обратно.
– Впечатляюще, – сказал он. Это было действительно облегчением – видеть народ, живущий со своим собственным языком, со своими обычаями. Даже если им приходится выживать под ядовитым взглядом василиска…
– О, спасибо! – воскликнула Эмилия. Они дали ей маленькую кожаную фляжку. Люциан потянулся к ней.
– Алкоголь?
– Нет, не трогай это. – Она легонько откинула его руку. Ну, если она хочет оставить все себе…
– Это слезы василиска. Можешь понюхать. – Она откупорила фляжку и дала ему понюхать. Глаза Люциана наполнились слезами; это было похоже на тухлые яйца под уксусом.
– Эм. Здорово, – сказал он, кашляя.
– Они невероятно ценные. – Она заткнула фляжку пробкой и положила ее в сумку. – Это единственное известное противоядие от взгляда василиска. Если существо встретится с тобой глазами, это спасет тебе жизнь.
– Спасибо, – произнес Люциан, глядя на людей, сидящих вокруг него. – Мы можем выпить это сейчас в качестве меры предосторожности?
– Определенно нет. Слезы василиска являются собственным видом яда. Если ты их выпьешь, не будучи предварительно отравленным, они убьют тебя.
– Значит, мне следует быть осторожным, когда я буду рыться в твоей сумке в поисках воды.
Эмилия засмеялась и внимательно прислушалась к тому, как один из людей заговорил с ней. На самом деле это был мальчик, не старше десяти-одиннадцати лет. Ребенок возбужденно размахивал руками, повторяя одно и то же слово снова и снова, а Эмилия хмурилась и старалась понять его. Слушая ребенка, она рассеянно накручивала на мизинец прядь рыжих волос. На лице Люциана появилась улыбка; казалось, она знает почти все.
Подумать только, он пришел сюда, чтобы защитить ее.
– О, у меня есть кое-что. – Ее глаза заблестели. Измученный, усталый вид, с которым она ходила вчера, начал исчезать. Люциан подошел ближе.
– Что?
– Это слово «фелаш». Оно немного древнее и формальное, но я думаю, что оно означает «хранитель». – Она нахмурилась. – Это… интересно.
– Ты так говоришь, будто это плохо.
– Я думала об алтаре. Если бы он был предназначен для того, чтобы отгонять василиска, на нем была бы корона морского короля, но два яйца символизируют нечто священное. Теперь это слово, хранитель. Это может означать… – Эмилия прижала палец к губам и нахмурилась. – Они кормят василиска не для того, чтобы держать его подальше от себя. Они почитают его как священного защитника.
– Зачем им это делать? – Люциан почувствовал, как в животе у него образовался холодный ком.
– Ну, подумай об этом. – Она встретилась с ним взглядом. – Их культура оказалась под угрозой исчезновения. Империя часто ассимилирует те территории, которые захватывает. Если василиск будет держать людей подальше…
– Это не дает империи продвинуться.
Люциан представил себе это место без василиска. У острова не было богатых ресурсов, но этого могло быть недостаточно, чтобы остановить экспансию. Кротские земли попадали под власть Пентри, а они славились тем, что были подобны большой рыбе, поглощающей всех мелких на своем пути. Может быть, солдаты и не придут сразу, но они придут. А когда они придут, то никого не пощадят.
Люциан вскочил на ноги. Островитяне настороженно посмотрели на него, и Эмилия удивленно заморгала.
– Что случилось?
– Я должен остановить это, – сказал он. И безрассудно побежал прочь, пробираясь сквозь ветви. Крики Эмилии вскоре затихли у него за спиной. Сейчас он не беспокоился о ней. С людьми она будет в безопасности.
