Когда Люциан упал, то едва почувствовал, как его голова ударилась о землю. Он просто смотрел на сумеречное небо, на котором начали появляться звезды.
Онемев, он наблюдал, как Петро склонился над ним, почувствовал руку жреца на своем животе. Люциан закрыл глаза…
И открыл их. Ха. Он был уверен, что больше никогда этого не сделает.
– Теперь ты в порядке, – пробормотал Петро.
Люциан сел, слегка поморщившись. Его живот болел, и он прикоснулся к тому месту, куда вошло лезвие. Широко раскрыв глаза, он осмотрел разрез в своей одежде, где она была порвана и кровь тяжело лежала на ткани. Но кожа под ней…
– Раны нет, – пробормотал Люциан. Затем он прикрыл глаза. – Разумеется. Соединение. – Упорядоченная магия объединения вещей, включая плоть и внутренности.
– Гиперия. Это было… мощнее, чем мы ожидали, – протянул жрец, вставая и отряхивая колени. На его лице появилось болезненное выражение, и он как можно нежнее потер руку. Камилла подошла, чтобы осмотреть ее и посовещаться с Петро, она выглядела слегка обеспокоенной. Возможно, такая сложная починка требовала большого количества энергии. Тем временем Гиперия вложила меч в ножны и бросилась к Люциану, хватая его за рубашку.
Люциан позволил ей приблизить свое лицо к его. Ее зубы были стиснуты, а глаза напряжены от ярости.
– Как ты смеешь! – она зарычала.
– Извини? – начал он, но она с криком отшвырнула его назад.
– Как ты смеешь не сражаться? – Она тяжело дышала, ее ноздри раздувались. – Ты просто невероятен. Ты монстр! – Она сжала кулаки. – Как ты смеешь не использовать такой прекрасный талант?
Ошеломленный, Люциан распластался на земле, а Гиперия, оставив их всех, зашагала вниз по тропе в почти полную темноту.
– Первая кровь была пролита, – сказала Камилла, остановившись над ним, чтобы осмотреть. – Все должны вернуться в свои комнаты. Завтра мы отправляемся на следующее задание, и это будет что-то вроде полета.
С этими словами жрецы удалились, оставив Люциана лежать на земле. Когда они ушли, Эмилия бросилась на колени рядом с ним, осматривая место, куда ударила Гиперия. Веспир последовала за ней более медленным шагом.
– Петро – придурок. – Эмилия нахмурилась.
– Он спас мне жизнь.
– Да, но он не починил твою одежду. – Она цыкнула. – Этот разрез все еще там.
Что-то в том, как она это сказала, рассмешило Люциана. Он рухнул на землю, раскинул руки в стороны и расхохотался так сильно, что сильная боль в его зажившем животе дала о себе знать. Застонав, он положил руки на чувствительное место. Веспир присела на корточки.
– Я думаю, – медленно проговорила она, – что ты сошел с ума.
Он выгнул бровь.
– Никакого «милорд»? – Веспир вздрогнула, но улыбка Люциана успокоила ее. – Прости. Шучу.
– Да. – Веспир улыбнулась, это была первая искренняя улыбка, которую он увидел на ее лице. – Ты еще и несмешной.
– Я никогда не говорил, что я смешной.
Веспир почесала затылок, взъерошив короткие черные волосы.
– Спасибо.
– Как твой живот? – Эмилия отошла от них. По-видимому, ей нравилось сохранять дистанцию.
– Болит, хотя это лучше, чем истекать кровью.
– Что тебе нужно, так это отвар, – сказала она. – На их непонимающие взгляды она добавила: – Травяной настой. Как чай.
– Звучит… аппетитно. – Он поднял руку. Веспир настороженно посмотрела на нее, словно она могла укусить. – Помоги мне встать.
Она снова улыбнулась.
– Хорошо, – сказала она и обхватила его руку.
* * *
– Значит, ты служила моим дяде и тете? – сказал Люциан, когда в ротонде остались только он и Веспир. Эмилия ушла искать травы для отвара. Это заставило служанку болтаться около выхода из его комнаты в шаге от того, чтобы убежать. Тепло их разделенного после битвы момента начало рассеиваться. Она все время смотрела в землю, хотя Люциан думал, что это больше привычка, чем страх.
– Пентри твоя семья тоже? – Она удивленно подняла глаза. – Я думала, что аристократия держится особняком.
– Так и есть. – Каждый из пяти великих домов управлял целым рядом менее знатных семейств на своих землях и обычно супругов выбирали из их числа. Сохранение «подлинности» родословной было ключом к лордам и леди Этруссии. – Но сестра леди Пентри была моей матерью. – Люциан опустился на колени на кафельный пол и натянул рубашку через голову. Намочив тряпку и стерев засохшую кровь с живота, он продолжил: – Мои родители познакомились во время одного из собраний в Драгонспае. Они так безумно полюбили друг друга, что моя мать оставила свое наследство и сбежала в Картаго.
Великая любовь всей моей жизни – так отец назвал его мать. Ливия Пентри стала Ливией Сабель, и Люциан не мог вспомнить ни одного момента из своего раннего детства, когда его родители не были бы вместе. Они вместе контролировали торговые соглашения, вместе ездили верхом, вместе смеялись за ужином. Каждый их взгляд был полон нежности и любви.
Любовь правила мужчинами Сабель.
Очевидно, она пропустила целое поколение, подумал он.
– Значит, Антон… леди Антония – твоя кузина? – Веспир села рядом с ним, казалось, взволнованная этой мыслью. Теперь она изучала его так, словно искала в его лице черты Пентри. – О, я вижу. Твои глаза, есть что-то в их форме. И линия подбородка.
– Ты скучаешь по ней? – тихо спросил он. Веспир вздохнула. – Это нормально, если так.
– Я… Да. – Веспир подтянула колени к груди и обхватила их руками. – Она так чертовски совершенна, любой бы скучал.
Совершенство. Люциан поморщился. Он отказался от идеи совершенства.
– Как давно вы обе?..
– Все началось всего несколько дней назад. Но я люблю ее с двенадцати лет. – Веспир ответила сразу же и без опаски. Но потом ее лицо покраснело.
– Я думаю, это здорово, – произнес он.
– О. – Легкая улыбка. – Отлично. – Веспир теребила кисточку на подушке, чтобы не смотреть ему в глаза. – Она совсем не похожа на своих родителей. Ее не волнует, что слуги должны смотреть вниз. Антония хотела изменить территории Икраины, облегчить отношения между знатью и простым народом. Дать народу больше земли для себя самих. Может, это и хорошо, что ее не призвали. – Она подняла взгляд к потолку, мягкая улыбка тронула ее губы. – Она может все изменить сейчас.
Люциану хотелось, чтобы он ценил что-то или кого-то так же, как эта девушка.
– Это здорово, – повторил он. Веспир почесала щеку, ее взгляд метался туда-сюда.
– Можно тебя кое о чем спросить? – Она, наконец, подняла взгляд. – Откуда у тебя все эти шрамы?
Люциан начал было отвечать, но шаги заставили его замолчать. Эмилия наблюдала за ними, отодвинув занавеску. Ее руки были полны желтых и фиолетовых цветов и зелени. Губы девушки сложились в идеальную букву «О» от удивления, а глаза смотрели прямо на Люциана. Вернее, на его голую верхнюю часть тела.
