Эмилия повернулась, чтобы посмотреть на Люциана, и ее желудок сжался. Он смотрел на отца с самым открытым, потерянным выражением лица.
– Отец, – прошептал он. – Почему?
– Ради тебя, Люциан. – Лорд Сабель сморгнул слезы, его голос дрожал от эмоций. – Я хотел бы вернуть твою любовь.
– Мою любовь? – Люциан покачал головой и прижал к себе отца. – Спасибо. Спасибо.
Лорд Сабель поперхнулся, обнимая Люциана в ответ. Дайдо, самая стойкая девушка, которая в детстве встречала любые трудности и препятствия, не шевеля губами, теперь плакала, уткнувшись в ладони. От радости, предположила Эмилия.
Она посмотрела через Сабель на свою собственную семью. Ее родители съежились от потери своих портов, но Алекс…
Он выглядел так, словно она дала ему пощечину.
О. О нет.
Эти порты она украла и у него.
Лорд Тибр положил руку ей на плечо.
– Хорошая работа, девочка, – прошептал он. Она услышала, как он облизал губы. – Вот что значит быть в деле.
Это, как поняла Эмилия, был лучший политический ход.
37
Веспир
Веспир не удивилась, когда зазвонили колокола, оповещая об окончании Игры. После ухода Антонии она сидела на полу, обхватив колени руками, и ждала, когда Гиперию объявят победительницей. Она просто не ожидала, что это займет так много времени.
Она предположила, что хаотическая атака в бальном зале отбросила все назад. По крайней мере ее там не было. Они не могли свалить всю вину на нее, как бы ни старались.
Вытирая глаза, она кралась по коридорам, пока стражники не загнали ее в большую розовую гостиную, где они начали соревнование. Когда она вошла, что-то сразу привлекло ее внимание.
Гиперия выглядела так, словно кто-то ударил ее в живот: она сгорбилась, положив руки на живот. Лорд Вольска, стоя рядом с дочерью, тоже выглядел болезненно.
Что произошло?
Эмилия и Люциан прижались спинами к стене. Только Аякс, скрестив руки и уверенно расставив ноги, казался удовлетворенным. Нет. Нет, это не мог быть… он.
– Приступим? – сказала Камилла. Петро только что вошел в комнату, он выглядел немного бледным. Что бы ни случилось в бальном зале, это испортило их грандиозные церемонии. Ни один из жрецов не выглядел так, будто был рад предстать перед публикой. – Победитель, – объявила Камилла, – леди Эмилия с тремя домами.
Никто не выглядел удивленным или по крайней мере, не настолько удивленным. Веспир была слишком ошеломлена, чтобы хоть чему-то удивиться.
– Принесите коробку, – сказала Камилла, указывая на стол. Ее принес один из вольских гвардейцев в золотой ливрее. Жрица открыла щеколду, подняла крышку… и ахнула. – Что за… – прошептала она. Впервые с тех пор как Веспир встретила ее, она выглядела ошарашенной. – Кто забрал подвески?
Коробка была пуста.
Все обменялись озадаченными взглядами. Веспир боялась, что они начнут обвинять ее. В конце концов, она была простолюдинкой, а эти драгоценности стоили дорого. Наконец Аякс фыркнул и покачал головой, взмахивая своей косой желтых волос взад и вперед.
– Ты. – Камилла прищурила свои черные глаза. Она, казалось, была близка к тому, чтобы потерять самообладание.
– Если я не смогу встретиться с кем-нибудь из вас, прекрасные лорды и леди, я решил, что должен взять с собой сувенир на память об этом опыте. – Тибр оскалил в усмешке свои острые маленькие зубы. Подбородок Веспир задрожал, когда она попыталась сдержать истеричный смех.
– Где они? – резко сказала Камилла. В тот же миг все взгляды присутствующих обратились к мешочку на боку Аякса. Жрица сорвала его и высыпала сверкающую горстку драгоценных украшений. Подвесок, однако, там не было.
– Вы думаете, я буду хранить их в мешке? – Аякс подмигнул. – Напрягите воображение, Ваша Светлость.
Веспир с трудом контролировала дыхание. Ее плечи начали дрожать.
– Где они? – прорычала Камилла. – Верни их, иначе тебя ждут последствия.
– Я думал, вы приберегли часть про мое убийство на потом.
– Как ты вообще сюда пробрался?
– Да ладно. Позвольте мне сохранить ауру таинственности.
– Верховная жрица, клянусь, дверь была заперта, а стража стояла на посту, – пробормотал один из солдат.
– Двери. – Аякс цыкнул. – В эти дни я далеко за пределами дверей.
Вот и все. Веспир упала на колени и расхохоталась. Все уставились на нее, когда она дрожащей рукой указала на каждого из них по очереди.
– Посмотрите на свои лица, – выдохнула она сквозь смех. Все эти претенциозные лорды, леди, жрецы и солдаты уничтожены какой-то мелочью… – И ты. – Веспир усмехнулась Аяксу. – Ты… такой… глупый, – сказала она, с трудом выговаривая слова. Она обхватила себя руками за живот и затряслась от смеха.
– Эм, давайте закончим с этим, – пробормотал Петро Камилле. Он был прав. Чем дольше это будет продолжаться, тем унизительнее.
– Хорошо, – сказала жрица, взяв книгу из рук Петро. Теперь она говорила отрывисто, как будто бежала против часовой стрелки. – Эмилия Орон, прими собранную мудрость нашего последнего императора, Эрасмуса. Пусть она направляет тебя по пути великого искусства управления государством. – Жрица сунула книгу в руки Эмилии, и девушка принялась бурно благодарить ее. Камилла обратила сверкающие глаза на остальную часть комнаты. – Что касается других рейтингов, Люциан Сабель делит второе место вместе с Гиперией Вольска, по одному дому у каждого. Веспир, слуга Пентри, и Аякс Тибр последние. – Камилла чуть не оскалила зубы. – Обычно наказание применилось бы к вам обоим, но из-за неортодоксальной манеры игры Аякса он из принципа опускается на последнее место. Поэтому наказание целиком и полностью его.
Что ж, это была одна хорошая вещь, случившаяся с Веспир. И парень, казалось, был не так уж расстроен своим проигрышем.
– И что же это будет? Гиперия собирается ударить меня в лицо? – Аякс язвительно улыбнулся. – Возможно, мне это понравится.
Веспир услышала, как Гиперия усмехнулась.
– Гордость в императоре похвальна; высокомерие – наоборот. – Камилла взглянула на Петро, который, казалось, все понял. Старик кивнул, и мешки под его глазами стали заметнее, когда он ухмыльнулся.
– Высокомерие часто является признаком низкого происхождения, – продолжил Петро. Он оглядел Аякса с головы до ног. – Ты снимешь с себя и своего дракона фамильные цвета Тибр и примешь участие в следующем задании, как начал это Испытание: скромным, незаконнорожденным мальчиком.
Улыбка исчезла с лица Аякса. Он коснулся воротника своего алого плаща, словно это был талисман. Эмилия и Люциан, казалось, сочувствовали, а Гиперия, похоже, наслаждалась.
