И если кто-то другой выиграет трон…
Сейчас она едва ли могла задумываться о таком будущем. Эмилия и так оцепенела от страха в ожидании следующих минут.
Страх – это темный близнец любви. Слова поэтессы Аканты вспыхнули в ее голове, поразив Эмилию. Нет. Ее лицо горело. Нелепые, причудливые размышления.
Причина ее страхов была гораздо весомее.
Хруст шагов заставил ее обернуться и выдавить улыбку, когда появился Люциан. Она почувствовала пульсацию на кончиках пальцев. Хаос уже вцепился ей в горло, требуя внимания.
– О чем ты хотела поговорить? – Люциан зевнул, прижимая тыльную сторону ладони ко рту. Его рукав соскользнул, и Эмилия еще раз взглянула на мускулистую руку и светлый узор шрамов на темной коже.
– Ты, наверное, мог заметить, что я была немного… странной… на протяжении этого Испытания. – Синева наверху, почему она не может вести естественную беседу? Почему она начала диалог так, будто читала формальную лекцию?
Люциан рассмеялся. О. Очевидно, она была забавной. Эмилия с трудом подавила вспышку счастья.
– Ты всегда была странной. Вот почему ты мне нравишься.
Не говори ничего неловкого. Не говори ничего неловкого.
– Мне… нравится, что я нравлюсь тебе. – Эмилия будто почувствовала себя тесно в собственном теле. Ради самого Дракона, она не собиралась соблазнять этого парня.
– Я тебе тоже нравлюсь. Да? – Он подошел ближе; Эмилия почувствовала стук собственного сердца. – Я имею в виду, что ты согласна, что мы друзья.
– Да. – Она вздохнула. – Если ты все еще этого хочешь.
Он нахмурился.
– Конечно, я хочу.
– Скажи это снова через минуту. – Она протянула левую руку к кусту с розами, растущему неподалеку, и согнула пальцы. Хаос щекотал ее мозг. Люциан ахнул, когда розы затвердели, превращаясь из бутона в кристалл. Листья покрылись инеем, и вскоре весь куст выглядел так, словно его старательно выдували из стекла. Шипы блестели в свете звезд.
Люциан присел на корточки, чтобы осмотреть его, и в этот момент Эмилия сложила ладони вместе и помолилась, чтобы Дракон наверху, в которого она не верила, мог услышать ее.
Не дай ему убежать.
– Как ты это сделала? – прошептал Люциан. Сейчас. Слишком поздно поворачивать назад.
– Хаос, – сказала она.
Он вскочил на ноги.
– Что?
– Я хаотик, Люциан. – Слова спотыкались на своем пути. Я зло, – могла просто сказать она. – Это началось, когда мне было тринадцать. Первый мальчик, которого я поцеловала, я… я взорвала его сердце и легкие. – Она должна была сказать правду, какой бы неприятной она ни была. – Я не хотела, – быстро добавила она. – Но сила приходит и уходит. Это невозможно остановить. Сначала все это было разрушением, как всегда, был хаос, но потом я обнаружила, что могу делать это. – Она жестом указала на куст роз. – Никто никогда не говорил мне о трансформации. Когда мы только прибыли на Испытание, я так боялась, что причиню кому-нибудь вред, но я начинаю думать, что постоянный межличностный контакт уменьшает воздействие. Я… – Ты опять звучишь, как учебник. Она поторопилась, боясь, что он попытается прервать ее, – Я обрушила утес и сбила василиска вниз, и разрушила потолок во дворце Гиперии. Эта способность, похоже, связана с моими чувствами, но сейчас я лучше их контролирую. Я так много хочу узнать. – Все ее тело начало трястись, но она стояла на своем. – После того, что мы обнаружили, я хотела сказать тебе правду. Тебе одному. Надеюсь, ты не возненавидишь меня. – Люциан, который сжигал людей заживо, мог понять, что значит быть чудовищем. – И. И может быть, даже если ты боишься меня, ты сможешь узнать меня, настоящую меня. Снова.
На этих словах у нее перехватило дыхание, и Эмилия резко опустилась по краю стены. Она ухватилась за камень и отказывалась поднимать взгляд.
Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои. Она вздрогнула от касания.
Люциан поднял ее подбородок.
– Мне так жаль, что ты была одна.
Затем он притянул ее к себе и обнял. Он просто обнимал ее, согревал. Эмилию начало трясти. Слава синеве наверху, она уже потратила свой хаос, потому что это превратило бы весь сад в стекло. Эмилия глубоко вздохнула, чувствуя, как ее тело растекается в его объятиях. Она обвила руками его шею и прижалась щекой к теплому изгибу его плеча.
Она совсем забыла, как это приятно, когда тебя обнимают.
– Вот почему твои родители не позволили тебе приехать в Картаго с Александром. – Он выругался. – Они сказали, что ты была поглощена учебой. Я был идиотом.
– Это не твоя вина.
– Нет. Это не твоя вина. – Затем он отстранился и держал ее за плечи. Их лица были так близко, что она чувствовала жар его дыхания. Она ни с кем не была так близка со времен Хью. Тяжелая неловкость ее тела исчезла. – Ты не зло, Эмилия.
Она страстно желала, чтобы кто-то, кто не был Алексом, произнес эти слова. Она представила, как оседает в его объятиях и просто отдыхает.
– Мне пришлось держать это в секрете, потому что… – начала она.
– Я знаю. – Он поморщился. – Жрецы. Они те, кто поступил неправильно. Это не твоя вина, что ты родилась со злым недугом.
Улыбка Эмилии увяла.
– Я не уверена, что мой «недуг» – это зло, – пробормотала она.
– Но… это хаос. – Люциан казался озадаченным. – Оретани пытался сжечь все дотла с его помощью.
– Я не Оретани, – отрезала она. – Пузырь снова начал подниматься под ее кожей, шипение в ее мозгу. Эмилия встала. – Разве мы только что не узнали, как жрецы лгали нам? Кто знает, что правда о хаосе? Ты когда-нибудь думал, что я смогу это сделать? – Она снова махнула рукой в сторону стеклянных роз.
– Хорошо. Хорошо. – Люциан заговорил тем тоном, который был ненавидим ею: озабоченный, терпеливый тон, который используется для того, чтобы заставить замолчать истеричных детей. – Но ты не можешь притворяться, что хаос не использовался для убийства людей! Это иррационально.
Иррационально. Эмилия посвятила свою жизнь книгам специально, чтобы избежать этого ярлыка. Иррациональная. Хаотичная. Чувствительная. Безумная.
– Я не думаю, что ты должен читать мне лекции об убийстве, – прорычала она. – Хаос оказался рядом с ней, нашептывая: – Учитывая то, что ты сделал.
Лицо Люциана помрачнело.
– Я только хочу сказать, что понимаю тебя, – отрезал он. – Мы оба убийцы.
– Нет. Ты убил, потому что кто-то приказал тебе это. Хью был несчастным случаем! – выплюнула она и повернулась на каблуках.
Эмилия промчалась через дворец и вниз по коридору в свою комнату. Слезы сдавили ей горло. Почему, почему, почему она поверила, что Люциан поймет?
