Но сначала вернемся к Люциану и его невыносимому самодовольству.
– И ты. Если бы ты взял в руки этот чертов меч, твоя подружка не была бы сейчас такой! – Парень постарше вцепился в прутья решетки. На его бычьей шее вздулись жилы; казалось, он готов был разорвать это место на части. Люциан, как хороший мальчик, поплелся прочь. Губы Аякса скривились. – Почему бы тебе просто не признать это? Ты дерьмо в этой миротворческой штуке!
– Не кричи на него. Это твоя вина. – Веспир пнула его ногой через решетку. – Зачем ты это сделал? Ты не можешь быть настолько глупым. – Она усмехнулась. – Тебе следовало бы подумать о своем драконе, если уж на то пошло. Кто знает, что они могут сделать…
– Заткнись! – он взвыл. Аякс принялся колотить и колотить в дверь камеры, воображая, как превращает лица жрецов в месиво. Сквозь звон он услышал, как Люциан рассказал Веспир о случившемся. Его вина. По его вине дракон больше никогда не увидит звезд. Его вина. Его.
– Аякс. Аякс. – Теперь голос Веспир звучал спокойнее. Он перестал брыкаться, вытирая рукой глаза. Ничего не мог видеть сквозь эти дурацкие слезы. – Мне жаль. Они должны сгореть дотла за то, что сделали с Псом.
Веспир по крайней мере всегда примет сторону дракона. Он ценил это.
– Мне… Мне жаль, – пробормотал Аякс. Он вытер нос грубым рукавом. – Я знаю, что облажался. Вы просто… – Он не мог придумать, что сказать. То, что он чувствовал, было огромным, гигантским монолитом, который он должен был описать, будучи слепым. – Вы двое… Вы не знаете, каково это – родиться таким, как я.
– Родиться низким? – протянула Веспир.
– Родиться испорченным. – Ее молчание подзадорило его. – Те образы из прохода Правды? Я имею в виду то, как все стало странным. Может быть, это были картинки из прошлого?
Веспир и Люциан понимающе хмыкнули.
– Я… я никогда не видел свою мать. – Мысли Аякса были рассыпаны, катаясь по земле бусинами из разбитого ожерелья. – Она ушла сразу после моего рождения. И мой отец, лорд Тибр, ну, он урод. Монстр. Он… Иногда, если он не может найти женщину, которая хочет, он просто…
Веспир издала тихий звук.
– Я видел это снова и снова. На острове, в здешних залах. Это сводило меня с ума. И он, мой отец, должно быть, сделал это с ней, потому что иначе зачем она оставила меня? – Тяжелый груз продолжал давить на какой-то нежный нерв. – Я просто хотел выиграть, понимаете? – Его подбородок задрожал, а голос сорвался. – Потому что то, через что она прошла, не было бы бессмысленным. Тогда по крайней мере я не просто грязный бастард, который живет благодаря злу. – Слезы полились, и он даже не попытался их остановить. Все его тело содрогнулось от рыданий. Он никому не был нужен. Его отец был в поисках удовольствия, а мать вообще ничего не искала. Аякс хотел свернуться в клубок внутри себя, словно змея, и исчезнуть. – Но теперь я облажался, и Пес ослеп, и… – Его голос сорвался. – Мне очень жаль. Пожалуйста. Пожалуйста. Простите меня.
Аякс не мог дышать. Он рухнул на пол, лежа на своей стороне, дрожа всем телом. Один.
– Аякс. – Теперь голос Люциана не звучал сердито. Сопя, Аякс поднял взгляд. Люциан присел на корточки у двери своей камеры с грубой нежностью в глазах. – Я не знал.
Веспир опустилась на колени у ближайшей к нему стены. Она не выглядела такой снисходительной, как Люциан, но в ее глазах было видно принятие. По крайней мере Аякс надеялся, что это было тем, что он увидел.
– Я думаю, что могу тебе помочь, – сказала она.
Аяксу хотелось спрятаться от доброты в ее голосе.
– Как? Мы все в одной неразберихе.
– Я думаю, что могу помочь с Псом. – Это тут же возымело эффект. Аякс подполз к ней. Девушка подняла руку. – Я здесь не для того, чтобы осуждать тебя, но и не для того, чтобы сделать тебя лучше, Аякс. – Ее голос звучал не грубо, а деловито. – Тебе придется выслушать меня.
Сочувствие безо всякой ерунды было именно тем, что ему нужно.
– Я это сделаю. – Он прижал подбородок к груди, слишком пристыженный, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Давай же. – Она протянула руку через решетку. – Во-первых, твой отец ужасен, но это не значит, что ты тоже. Хорошо? – Она сжала его плечо так нежно, как могла. – Далее, Пес – это твой дракон. – Она произнесла это как молитву. – Такую связь нельзя купить и никогда не следует разрывать. Прямо сейчас он потерялся в темноте, но, возможно, он снова сможет видеть. Только не своими глазами. – Она положила другую руку ему на лоб. – Твоими.
– Как? – прошептал он.
Она начала говорить о Красном и как он может «сомкнуться» со своим драконом. Чем больше она говорила, тем больше это звучало как выдуманная фантазия, в реальности которой вы убедили себя, будучи пьяным, но он не собирался говорить этого. Веспир говорила о том, чтобы он «позволил всему перед глазами расплыться» и «разрушил стену между собой и драконом». Когда она закончила, Аякс взглянул на Люциана, который казался озадаченным.
– Э-э. Ты когда-нибудь пробовал это? – спросил он.
– Нет, – ответил Сабель.
– Я понимаю, что это звучит странно, но это действительно работает. Я никогда не устанавливала связь, когда не был рядом с Кариной, но, может быть, ты сможешь, если постараешься. Закрой глаза. Представь, что ты тянешься к Псу. Попробуй прикоснуться к нему.
– Это звучит невозможно. – Аякс не был сторонником теорий.
Губы Веспир резко изогнулись вниз.
– Ладно.
– Подожди. Прости меня. – Он потянулся к ней, когда она отстранилась. Чертов идиот, прогоняешь ее, когда она пытается помочь. Люциан молча наблюдал за ними. Эмилия… Аякс не был уверен в том, что она все еще была в сознании. Она не издала ни звука с тех пор, как они прибыли сюда. Это нервировало.
Она не была бы такой, если бы не я. Он поморщился. Она действительно хаотик?
Он всегда думал о хаотиках как о чем-то… пугающем. Это никак не вязалось с той Эмилией, которую он знал.
– Не извиняйся. Просто попробуй, – сказала Веспир, резко привлекая внимание Аякса. Ее темные глаза были такими же серьезными, как ничто другое, что он когда-либо видел. Со вздохом он закрыл глаза и представил… Пса? Пса, хлопающего крыльями? Пса, который тяжело дышит и его раздвоенный язык высунулся из уголка рта? Каждый образ своего дракона, который Аякс воображал, заставлял Пса делать что-то нелепое. Он не мог удержаться от смеха. – Не смейся над ним. – Веспир хлопнула его по руке. Ау. – Ты не его хозяин. Вы принадлежите друг другу.
Не хозяин Пса? Но Аякс был более умным напарником.
И Пес был явно лучше. Его живот сжался.
Вторая половина Аякса. Он всегда злился, что у него есть такой дракон, любящий играть и обниматься. Необдуманно он пожелал, чтобы Авфидий был его драконом, когда впервые увидел гидру. Кто бы не чувствовал себя императором с таким зверем? Но Пес был той любовью, от которой он отгородился. Аякс подумал о том, чтобы потереть костяшками пальцев по морде дракона. Иногда по ночам, свернувшись калачиком рядом с ним в гнездовье, Пес крылом подворачивал под себя Аякса, прижимая его тепло и уютно к журчащему огненному брюху. Первый раз, когда он увидел Пса по-настоящему, дракон радостно поднялся в воздух на конце поводка держателя, радостно закричал и захлопал крыльями.
