Согласно морскому праву, англичанин не мог захватить Иорьяна в порту нейтрального государства – лишь поджидать в международных водах. Там британец некоторое время болтался, потом, видимо, надоело, и он ушел. Иорьян благополучно добрался до Петербурга. По ходатайству РАК Николай Первый наградил Иорьяна орденом Святой Анны третьей степени, а его штурмана Офтердингера золотой медалью «За усердие» на Аннинской же ленте. Да, я забыл сказать, что Юзелиус получил от императора золотую медаль «За храбрость» на Георгиевской ленте. Такими медалями обычно награждали военных, но и медаль, и лента были выбраны, очевидно, оттого, что дело было связано с порохом.
Буквально вчера я наткнулся на новый источник, объяснивший, почему Сардинское королевство ввязалось в Крымскую кампанию. Оказывается, оно давненько было форменным агентом влияния Англии в итальянских государствах (надо полагать, не задаром), и потому в Англии считалось прогрессивным. А вот неаполитанский король, твердо державший сторону России, по этой причине в глазах английского общественного мнения считался «реакционным». По какому-то совпадению вскоре в Неаполе грянула революция, свергнувшая реакционного монарха…
А теперь – немного об итогах Крымской кампании и о ней самой.
Начнем с того, что интервентам достался не весь Севастополь, а только его половина. В те времена Севастополь еще делился на Северную и Южную стороны, разделенные одноименной бухтой. Именно Южную сторону русские героически и обороняли одиннадцать месяцев, а потом через бухту по наплавным мостам ушли в Северную, где и укрепились прочно.
Часто пишут, что большим унижением для России стал Парижский мир, по которому Россия лишалась права держать на Черном море военный флот, крепости и арсеналы. Унижение для уважающей себя державы, кто бы спорил, но не столь уж жуткое, как это порой пытаются представить. Те, кто пишет о «страшном» унижении, как-то забывают (а порой, я убедился лично) и вообще не знают, что по Парижскому договору тех же прав была лишена и Турция. Да, вот именно, одна из держав-победителей. Такую уж свинью подложили англичане верному союзнику, в защиту которого эта война якобы и была затеяна. Черное море становилось полностью нейтральным, и Россия и Турция могли держать на нем по четыре-пять корабликов береговой охраны, мирным договором особо подчеркивалось, «небольших». Нейтральное полностью Черное море гораздо больше отвечало и интересам английской морской торговли, и другим интересам Великой Британии. Так что Турцию англичане крупно кинули – ну, им такое не впервой.
А вот Россия имела серьезные шансы избежать унижения Парижского мира. Договор подписывал уже Александр Второй, которого лично я считаю одним из самых неудачных русских монархов. Подробно развивать здесь эту тему я не буду, сделал это уже в других книгах, да и эта не о России, а об Англии. Скажу лишь – император поторопился: не использовал всех шансов и не оценил должным образом сложившуюся обстановку.
Дело в том, что интервенты откровенно выдохлись. Продолжать крупномасштабную войну они, безусловно, не смогли бы. Англичане, когда-то восторженным ревом приветствовавшие высадку войск коалиции в Крыму, теперь приуныли и перестали драть глотки. Даже записные «ястребы» притихли. Чересчур много было жертв (по разным источникам, от 40 до 60 тысяч человек), чересчур много денег потрачено, а результаты невелики и бесконечно далеки от первоначальных замыслов (о которых я подробно поговорю чуть позже).
В еще более скверной ситуации оказалась Франция. Ее потери убитыми были гораздо больше – 100 тысяч человек. К тому же Англия все же воевала на свои деньги, а Франция сделала немаленькие займы у европейских банкиров, которые следовало возвращать, – и делать новые в случае, если войну пришлось бы продолжать. Не зря Наполеон Третий, тот еще прохвост, сообразив, в какую авантюру ввязался, еще до окончания кампании, когда был жив Николай Первый, в глубокой конспирации предлагал ему через посредников сепаратные мирные переговоры, а то и сепаратный мир. Неизвестно, что из этого могло бы выйти, вполне возможно, что-то весьма полезное для России – вот только российский канцлер Нессельроде, хвостом его по голове, заложил сведения об этих переговорах австрийскому канцлеру Меттерниху (под чьим влиянием всегда пребывал), а тот быстренько раззвонил по всей Европе. Англичане, глядя на Наполеона, укоризненно качали головами, а тот без особого смущения разводил руками: ну так уж карта легла, парни, дело житейское… Но переговоры, конечно, пришлось прервать.
Какими были людские потери Турции (и Сардинии) я, каюсь, так и не выяснил, но, безусловно, немалыми. К тому же Турция тоже воевала на немаленькие европейские займы, главным образом, английские. Чуточку забегая вперед – отдать их она так и не смогла, в 1858 г. Османская империя официально объявила о своем банкротстве и на какое-то время попала под «внешнее управление» кредиторов. Так что и она была неспособна на продолжение крупномасштабных военных действий, и в Стамбуле, как и во Франции, уже прекрасно понимали, что впутались в безнадежное предприятие. Да и Сардиния как-то не пылала боевым энтузиазмом…
Я совершенно уверен: стоило русским подождать два-три месяца, накапливая силы, и интервенты сами убрались бы восвояси. Развивать наступление в глубь Крыма они явно не собирались. Вполне возможно, прагматик Николай так и поступил бы, но его уже не было в живых…
И наконец, главное…
То, что я сейчас скажу, вполне возможно, многих удивит, но лично я самой проигравшей в Восточной войне страной считаю как раз Великую Британию. По очень простой причине: ей не удалось претворить в жизнь те планы, ради которых она войну и развязала. А планы были грандиозные: отторгнуть от России Крым, Кавказ, Прибалтику, Польшу, Украину, Белоруссию, Петербург с окрестностями, все морские побережья – Черноморское, Балтийское, весь Русский Север с Архангельском. Превратить Россию в сугубо сухопутную страну, которая уже не смогла бы стать главной геополитической угрозой Англии.
Эти планы – не мои домыслы. Слишком много о них говорили открыто в Англии, слишком много писали.
Самое время обратиться к довольно зловещей фигуре Александра Герцена – русский по происхождению, он гораздо более связан с Англией, чем с Россией, так что в книге об Англии ему самое место.
Молодое поколение начало эту персону забывать, а в советские времена Герцен был одной из культовых фигур коммунистической пропаганды как «непримиримый борец с царизмом». Кстати и некстати повторяли слова Ленина: «Декабристы разбудили Герцена». На что уже в наше время поэт Наум Коржавин откликнется ироническими строками:
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребенок спит?
Классический «невозвращенец», Герцен в 1853 г. основал в Лондоне так называемую Вольную русскую типографию, где издавал шесть или семь журналов («Колокол» лишь самый знаменитый среди них, были и другие), распространявшихся в России. И множество публицистических статей, рассчитанных уже на Европу. Нужно признать, публицистом был, сволочь, ярким и талантливым, так что немало поспособствовал созданию там образа России как «образа врага».
