Прошин учил английский. (Один из языков межпланетного общения в обязательном порядке входил в курс лекций Института, но на Холте сложился собственный.) Тягал железо под руководством видеотренера. Проходил медицинские процедуры: адаптация к условиям планеты, диета (после обжираловки первых дней кашки да компотики принимались как манна небесная) и массаж – ну просто захотелось. Прослушал пару лекций Иванова и Фридкина, главы дипломатического корпуса федерального образования Океан. Впрочем, всяким там умностям Иван предпочитал компанию Светланы, имея на свой счет вполне понятные карьерные перспективы, за-ради которых надо только смотаться в приполярные районы обжитой людьми планеты да составить отписку поумнее о найденной дырке от бублика, в чем Иван не сомневался ни капли.
Еще был Сокэ Адзума. Господин Адзума, первый старший советник посольства федерального образования Океан, маленький сухонький японец, приближавшийся к возрасту, когда в космос уже не пускают, редко посещал лекции, часто – концерты классики, сам лекций не читал, а тренировал желающих в переоборудованном под додзе уголке тренажерного зала и при пониженной силе тяжести творил такие чудеса, что собиравшиеся ценители восточных мордобойств дружно ахали. Прошин заинтересовался. В Институте он занимался рукопашным боем, регалий не приобрел, посещая занятия эпизодически – подобное времяпрепровождение начальство не приветствовало, ибо приобретенная по собственной горячности травма могла навсегда закрыть студенту дорогу в космос. Здесь же – пожалуйста. Нашелся спарринг-партнер: Никита Зайчиков, студент Института на год старше Прошина (они даже пересекались на занятиях), любитель помахать руками-ногами, увешанный регалиями с соревнований, черным поясом подпоясанный (еще и везучий – ни одной серьезной травмы). Сэнсей Адзума преподавал, Никита с Иваном старательно пинали друг друга…
После одной из тренировок молодые люди вышли в кают-компанию. Светился потолок, оттеняя белый глянец стен и мебели. Музыкальный автомат наигрывал мелодию, специально сочиненную, чтобы ненавязчиво звучать из невидимых динамиков, другой автомат выдал витаминные коктейли по индивидуальному рецепту для каждого.
– На дежурство? – спросил Прошин.
– Нет, отдыхаю, – Никита направился к компании, следившей за шахматной партией.
Играли первый секретарь посольства Мурома Илья Чен и Александр Иванов, стюарт. Сэнсей Адзума уже сидел подле них, благожелательно разглядывая окружающее из-под полуопущенных век; здесь же были Толик, Рута, Костя Синяев (тот самый чубарый) и Раб Агнихотри, физик-ядерщик, летевший на Океан.
– Вот они, гвардейцы, – сказал Костя, с удовольствием разглядывая ладных парней, приглядывавших себе кресла поближе к игрокам.
– Красавчики, – улыбнулась Рута. – А где Света?
– А… ну… лекцию, наверное, читает, – замялся Иван. – Нас вот господин Адзума только отпустил.
Первый старший советник тонко улыбнулся девушке.
– Понятно. А я уж думала, вы поссорились, – сказала Рута.
– Как поссорятся, так и помирятся – дело молодое, – сказал Агнихотри.
– Молодое, молодое, молодо-зеленое, – пробормотал Илья Чен, увлеченный партией.
Игра заканчивалась. Слева и справа от доски стояли павшие в бесплодных атаках бойцы, на доске белый ферзь и тура гоняли черного короля вокруг двух пешек на h6 – g7, черные ферзь и ладья, неспособные причинить вред белому королю, прикрывшемуся тремя пешками на противоположном углу доски, в бессильном цейтноте наблюдали за пляской смерти, бессильно замерла на e3 черная пешка, так и не ставшая вторым ферзем. Наконец, белые отдали ладью, заблокировав черного короля меж двух пешек, белый ферзь пошел в кинжальную атаку, и стюарт поднял руки:
– Сдаюсь, коллега. Отличная игра.
– Спасибо. – Игроки пожали руки. – Еще?
– Нет, пожалуй, – Иванов потер переносицу, зажмурил глаза, – разве кто вместо меня поднимет перчатку…
Желающих не нашлось – первый секретарь Чен играл мастерски, и, кроме Иванова, с ним на равных сыграть мог разве что капитан – но такая партия обещала состояться нескоро.
– Кто там, кстати, молодо-зелено? – спросил Иванов. – А, молодежь… Добрый вечер.
– Здравствуйте, – отозвался Прошин.
– Здрасьте, – сказал Никита.
– Вы, молодой человек, из команды? – спросил Никиту Иванов. – А вы… э-э… Иван, да… Вы летите на Холтвистл?
– Да, – хором ответили Никита с Иваном.
– А кто с вами на Холт? Та девушка – ваша жена?
– Нет, – замялся Иван. – Я… один вроде бы… Светлана летит на Муром.
– О, – сказал Чен, – это наш главный педиатр, я так понимаю.
– Да вроде того, – все так же неуверенно сказал Иван.
– А как это вы один? – спросил Илья. – Ради одного пассажира отключать привод деформации… не слишком ли…
Прошин пожал плечами. Он с самого начала считал, что вся эта затея «слишком», но кто его послушает?..
– Что там на Холте? – спросил Иванов.
– Профессор Джангулян собрался в экспедицию по рэнитам, – ответил Прошин. – Я пойду замом.
Чен и Иванов переглянулись.
– Не узнаю Олега, – пробормотал Илья. – Ну да ладно, послал – не зря, значит. Джангуляну привет передавайте…
Прошин кивнул.
– Да пора слетать уже к этим рэнитам, – сказал Агнихотри. – Все черепки ищут…
– Рэн вне досягаемости современных кораблей, – сказал на это Иванов. – Чтобы лететь к ним, необходим своего рода аэродром подскока, полностью оборудованный для снабжения экспедиции. Иван, ваши ребята делали проект?
– Нет, – ответил Прошин, – в Челябинске дело было. Челябинский филиал в сотрудничестве с ДВГУ и Токийским университетом.
– Ну и что решили?
– Дорого обойдется, – Иван пожал плечами.
– Дорого, да, – но кислородные миры, освоенные Рэн, нам бы очень пригодились, – заметил Костя.
– А что нам эти рэниты, когда Марс под боком, – провозгласив это, Никита победно оглядел собравшихся.
– Вам, молодой человек, – сухо сказал Иванов, – как члену экипажа межзвездного транспорта должно быть известно, что Марс имеет очень нестабильную орбиту. Все проекты колонизации заканчиваются на том, что возле Бога войны должно вращаться тело хотя бы в четверть массы самой планеты. Тут тебе сразу и атмосфера, и магнитное поле, только сначала надо воткнуть Фобос с Деймосом в поверхность Марса, а потом привезти из пояса Оорта достаточных размеров каменюку.
– Ну, можно Фобос с Деймосом связать как станцию, вращающуюся вокруг центра масс, – встрял Прошин. – У нас Грицанюк такой проект делала.
– Да, можно, – кивнул Иванов. – По стоимости примерно то же самое.
– То есть к Эдему нам лететь дешевле, чем освоить Марс, – сказала Рута. – Не понимаю.
