Пока Жека и Надежда Абрамовна беседовали о поселковых делах, слушать было интересно. Они обсудили причину исчезновения ботвы с участка профессора-агронома, посокрушались, что грибов нынче мало, и что надо бы свозить на прививку какого-то неведомого Патрика. «Ирландец, что-ли? – недоумевала Алёна. – Что он забыл в Тридевятово? В гости приехал...и заболел?» Надежда Абрамовна выразила сомнение, что Патрика удастся поймать. Алёна удивилась еще больше, и только хотела спросить, кто такой этот Патрик и почему он боится прививок, как Жека начал описывать эпическую битву с гусями.
Рассказывал он забавно, легко подтрунивая и над собой, и над испуганной городской девчонкой, но Алёна все больше мрачнела. Она переключилась в режим повышенной обидчивости. Жекины подшучивания выводили ее из себя.
– Надежда Абрамовна, боюсь мне пора домой, – прервала она Жекин рассказ. – Я и так злоупотребляю вашим гостеприимством. В пять мне нужно быть на вокзале. Я могу теперь забрать… метеорит?
– Куда торопишься? – удивилась Надежда Абрамовна. – Еще и трех нет. Я самовар поставлю, расскажу тебе о восхождении на Джомолунгму… посидим, поговорим о нашем, девичьем. Соскучилась я без гостей. Моя внучка за границей учится и редко приезжает, да и интересы другие у нее. А ты девочка воспитанная, начитанная, и слушать умеешь. Жаль, профессора не застала...
– Простите, в другой раз, Надежда Абрамовна, – виновато улыбнулась Алёна.
– Ну ладно, – вздохнула та. – Профессорский подарок я тебе, конечно, отдам. Но попрошу еще кое-что… по дружбе. Если нет, то нет. Не обижусь. Дело непростое...
– Какое? – насторожилась Алёна.
– Помоги поймать Патрика. На одной ноге за ним не угонишься. А беговой протез – ну, как у Писториуса* – я в городе оставила.
– Что-что сделать? – удивилась Алёна. – Как я поймаю этого вашего Патрика? Он что, ненормальный?
– Да нет, он нормальный, только игривый и глупый, – объяснила Надежда Абрамовна. – Метис, поэтому и характер такой.
Алёна вытаращила глаза.
– Помесь эрдельтерьера и какой-то другой безмозглой породы, – лениво объяснил Жека, поднялся и начал по-хозяйски собирать посуду со стола.
– Да полно голубчик, я сама! – замахала руками Надежда Абрамовна.
– Донесу до посудомойки и все, а дальше вы сама, – успокоил он ее и ушел на кухню, балансируя стопкой тарелок, как жонглер.
– А, Патрик – это собака, – облегченно заметила Алёна.
– Скорее, помесь электровеника и свиньи. Щенка дачники выбросили прошлым летом, а я подобрала, дура старая. Профессор ругался и хотел отвезти его в приют, но потом привык. Но ругается и грозится до сих пор. Патрик на цепи сидеть не любит. Чуть зазеваешься – удерет. Бегает по поселку, скотину пугает. Где грязь найдет – вываляется. Пьяного увидит – облает. Но он ласковый и не кусается. Помоги, пожалуйста, привести его домой. Он сейчас… – Надежда Абрамовна прислушалась. – … на соседней улице носится. Слышишь?
Алёна услышала. Издалека донесся басовитый собачий лай, куриное квохтанье и громкая матерная ругань. Там происходило что-то волнующее.
– Да бросьте, Надежда Абрамовна, куда ей за псом гонятся! – сообщил из глубин дома Жека. – Ее саму вон как гуси гоняли. Как сидорову козу. Я схожу. Попозже, как с делами управлюсь. Сейчас мне клиенты по скайпу звонить должны. Из Казахстана. Будут заказывать кастом Харлея**.
– Ну ладно… – огорчилась Надежда Абрамовна. – Позже так позже. Ну что ж, Алёна, раз не хочешь остаться на самовар, то до свидания. Коробочку с метеоритом не забудь. Большое спасибо за помощь! Приезжай еще. Не к профессору, а ко мне. Я научу тебя печь торт «Снега Килиманджаро» и петь альпинистские песни под гитару.
– Я схожу за Патриком, – вдруг вымолвила Алёна. – Без проблем.
Ну кто тянул ее за язык! В конце концов, она не нанималась вкалывать, как рабыня на профессорской фазенде, и ловить глупых животных!
Но ей стало жаль Надежду Абрамовну. И возмутил пренебрежительный тон Жеки. Она ему докажет, что она не трусливая городская девчонка, которая сбежала от гусей! Главное, не вспоминать, что она с детства боится больших собак...
Алёна надела рюкзак и храбро отправилась на поиски Патрика.
___
*Оскар Питориус - знаменитый бегун с ампутацией обеих стоп.
** Кастом Харлея - кастом (кастомайзинг) - переделка, тюниг транспортного средства в индивидуальном стиле. Популярен у владельцев мотоциклов. Тут речь идет о тюнинге мотоцилка "Харлей Дэвидсон"
… полчаса спустя, Алёна проклинала и свою мягкотелость, и хитрую Надежду Абрамовну, и бородача Жеку, и Валентина с его квестом, но яростнее всех – Патрика.
Все было очень плохо.
Впрочем, нет, не все. Собак Алёна больше не боялась. Ни капли. Она их ненавидела. Особенно веселых рыжих эрдельтерьеров.
Раскинув руки, она ходила приставным шагом на полусогнутых ногах влево и вправо, как вратарь в ожидании удара, и приговариала:
– Ты не Патрик. Ты подлая, хитрая лиса Патрикеевна. И свинья. Патрик, фу! Иди сюда! Ко мне! Сидеть! Что тебя разорвало! Брось каку!
Из ряда команд Патрик выбрал третью с конца. Он послушно плюхнулся на попу, помахивая обрубком хвоста. Живот и бока пса были измазаны чем-то зеленым и засохшим. В зубастой пасти трепыхался полузадушенный цыпленок. Патрик вовсе не собирался его есть. Он так играл. Поймает птичку, прихватит мягко и носится вприпрыжку туда-сюда.
Игра ужасно ему нравилась. Он был счастлив. Особенно после того, как к ней присоединилась смешная девчонка в очках. Она бегала за ним по улице и пыталась поймать. Но куда ей, на двух-то ногах!
Алёна легко читала мысли Патрика – морда у него была выразительная, глаза лукавые и дурные. А бегать ей и правда было тяжеловато после сытного обеда. Пришлось рассчитывать на превосходство человеческого интеллекта.
Хозяин цыплят – толстый мужик с красным щекастым лицом, – смотрел на Патрикову игру из раскрытого окна и со вкусом матерился. Но в облаве принимать участие отказался.
– Я выпимши, – объяснил он Алёне. – Мне сейчас за собаками гонятся нельзя. Они пьяных не любят. Ты уж как-нибудь сама. А Абрамовне передай – если ее песель хоть одного моего птица придавит, пусть она платит. Между прочим, это куры французской породы «маран»*, которые несут золотые яйца. Улучшенный селекционный вариант. Подарок профессора Дедушкина.
Патрик выслушал речь краснолицего, наклонив голову набок и задрав одно ухо. Он как будто что-то понял, потому что разжал пасть и выпустил цыпленка. Тот драпанул прочь.
– Иди сюда. Хороший пес, – вкрадчиво позвала Алёна и сделала шаг. Патрик мигом вскочил, отпрыгнула назад, припал на передние лапы и радостно закрутил обрубком хвоста.
«А вот фиг тебе, не поймаешь, не поймаешь!» – говорила его морда.
Мимо промчался еще один золотоносный цыпленок. Патрик бросился следом.
