Рион сильнее вцепился в седло. Судя по тому, что дыхание вырывалось из него хриплыми стонами, ему тоже приходится несладко. Или наоборот, слишком сладко.
Я пыталась совладать с собой, но восторг — и удивление от происходящего — был слишком сильным.
Рион тоже мучился, пытался сдержаться. Стонал, прижимая лоб к седлу.
А потом он развернулся и сильно, с размаху прижал меня к себе. Так яростно, что, оглушенная, я не сопротивлялась.
Мое тело вспыхнуло огнем. Не знаю, что я чувствовала — мужчину или его магию, которая оплела нас обоих и с восторгом облизывала наши тела. Никогда еще свет не ломал мою волю, никогда он не был таким упоительным. И я даже представить не могла, что мгла, убийственная проклятая мгла, может сплетаться со светом в одном человеке и покорять другого.
А они меня покорили, пленили, вплоть до я-не-могу-сейчас-взорвусь- и-сойду-с-ума порыва. Вплоть до я-все-отдам-за-эту-минуту страсти. Магической, наведенной, но совершенно восхитительной страсти к чужой магии. Я жаждала ее, глотала, впитывала, заманивала в себя. Я не хотела ничего, кроме как продолжения, полного проникновения.
Это не близость, а война стихий в человеческом теле. Мы с Рионом ни разу не встретились взглядом. Я не видела его лица, не коснулась его губ. Мы сплелись вместе со страшной силой, как будто хотели проникнуть, пронизать друг друга.
Наши тела мешали стихиям. Казалось, что не существует близости достаточно сильной и глубокой, чтобы удовлетворить свет и мглу.
Рион опрокинул нас на траву. Сам он упал первым, я приземлилась следом, но он не выпустил меня из рук. Вжимал в себя, с ревом, с треском одежды, с гневом ощупывал меня сильными руками. Потом перевернул нас и навалился сверху, вдавливаясь в меня, показывая, что мужчина в нем готов последовать за стихией.
Казалось, еще секунда — и я сойду с ума, если разряд возбуждения не разразится молнией.
Мгла уже была во мне, я ощущала ее тонкие пальцы, но в этот раз они были страстными и теплыми. Свет проникал следом, и я не могла это остановить.
Не могла и не хотела.
Но должна была.
Близости хотели не мы, а мгла и свет.
Со стоном сжав зубы, я оторвала себя от Риона, как отрывают кусок собственной плоти. Уперлась ладонями в его грудь, отталкивая, и тут же обессиленно упала рядом.
Я впустила в себя свет и мглу, но не мужчину. Не Риона.
Он мой противник. Я не прощу ему того, как он ко мне отнесся, как относится до сих пор. Он спас мою жизнь, но это ничего не меняет. Мы не нужны друг другу, в нас нет ни капли симпатии или привязанности.
Только вожделение стихии.
Но это слияние было ослепительным. В столичном парке на траве полураздетые мы почти сдались этому ослеплению.
Это не должно повториться. Лучше погибнуть, чем привыкнуть к такому.
Рион лежал, уткнувшись в мою грудь, и тяжело дышал.
Медленно, мучительно медленно мы отодвинулись друг от друга. Удерживая меня одной рукой, другой Рион водил по воздуху между нами, призывая свою силу, выдергивая ее из меня. Она подчинялась, неохотно, медленно, но ушла к хозяину, закрутившись искрами в его глазах.
— Как вы живете с ними, как справляетесь… — Я пыталась найти голос, но была очень слаба. Не могла даже отползти в сторону, поэтому говорила с подчеркнутой вежливостью. Сейчас, как никогда, я была рада, что наше общение с самого начала было только на «вы». Хотелось подчеркнуть это, отдалиться от него еще больше. — Ваши мгла и свет очень сильны. Как они в вас уживаются?
— Обычно я их контролирую. — Он тоже говорил с трудом, но смог подняться на ноги. Протянул было руку, чтобы помочь мне встать, но тут же отдернул ее и отвернулся.
Он боится меня коснуться.
Рион стоял спиной ко мне, пока его дыхание не выровнялось.
— Впредь вам не о чем волноваться, я вполне способен сдерживать свою стихию, — сказал привычным надменным тоном. Значит, ему уже лучше.
— Я заметила, как хорошо вы сдерживаетесь! — усмехнулась.
Обернувшись, он смерил меня злым взглядом.
— Где было ваше хваленое зеркало?! Надо было отразить мой свет и не касаться мглы. И не молчать!
В этом он прав, но ощущения были… слов нет. Я не стану извиняться за любопытство, и дело не в полученном удовольствии. Инстинкты подсказывают, что я должна была узнать о притяжении нашей магии. Что это важный кусок головоломки, в которую сложится мое будущее.
— Перед тем, как мы вернемся в катакомбы, хотелось бы знать, испытывают ли остальные лъэрды такое же неудобство при общении со мной.
— Я не испытываю неудобства! — гневно пророкотал Рион. — Позвольте напомнить, что я только что погасил светлый источник и сделал это в одиночку. Ваши жалкие потуги раскрыть зеркало не в счет. Это потребовало от меня неимоверных сил, поэтому неудивительно, что я впоследствии отпустил мою стихию…
— Стихии.
— Что?
— Если можно считать их стихиями, то у вас их две, свет и мгла, и обе пытались в меня проникнуть. Стоит ли мне волноваться, что такое может случиться и с другими лъэрдами?
— Нет, серра, вам не стоит волноваться насчет других лъэрдов. В них почти нет светлой силы, и они хорошо контролируют мглу. Да и никому из них не вздумается гасить источник. — В его голосе кипела злость. — Уж простите мою потерю контроля, но я был несколько ослаблен и отвлечен тем, что спасал вашу жизнь.
— Прошу вас, лъэрд Николет, впредь не отвлекайтесь.
— Обещаю, я больше не допущу такой ошибки.
Мы оба посмотрели на траву, примятую нашими телами. Всего несколько минут назад на ней лежали убитые Рионом маги. Убитые из-за меня.
А потом на эту траву упали мы с Рионом, и я никогда в жизни не испытывала ничего прекрасней.
Магия затягивает, соблазняет и дарит невероятные ощущения. Привыкать к ней нельзя, но и бояться ее я не стану. Потому что заведомо знаю, что это ложь, вкусная иллюзия. А раз я об этом знаю, то она не сможет меня обмануть.
Страшна только ложь, о которой ты не знаешь.
Которая бьет в спину.
Рион шагнул ко мне, щурясь от гнева.
— Еще раз дотронетесь до моей мглы, и я доведу это до конца, — взглядом показал на траву.
Я шагнула навстречу, бесстрашно задирая подбородок.
— Еще раз выпустите свой свет, и я использую его против вас.
Мы стояли в шаге друг от друга, наше противостояние яркое как никогда. Между нами нет ни капли симпатии, ни толики дружеских чувств. Рион спас меня, и я ему благодарна, но сделал он это не ради меня. Это их игра с Августом, и однажды я разгадаю ее до конца.
Рион запрыгнул на лошадь и нехотя подал мне руку. После случившегося касаться его не хотелось, но и оставаться на дороге, где меня только что пытались убить, тоже неразумно.
