Все мы в храме ждем начала третьего круга. Не скрою, я волнуюсь. Фантазия Треоста меня пугает.
Этим утром я позавтракала в своей комнате, чтобы лишний раз не сталкиваться с лъэрдами и не касаться больных тем. Теперь они стоят за моей спиной, Дэйн тоже. Проходя мимо, она сжала мое плечо, намекая на наш якобы договор, но не рискнула заговорить при лъэрдах.
Треост взмахнул крыльями, и хлопья силы полетели вниз снежинками. Значит, снова будет пар, а потом огонь, и придется бежать. Я направилась к алтарю, на ходу разминая уставшие, ноющие ноги.
— Куда-то спешите? — раздалось за спиной. Увы, Рион не выпустит меня из-под контроля. Дэйн права, пора отвыкать от его помощи и держаться от лъэрдов подальше.
Обернувшись на Риона, я усмехнулась.
— Вы в курсе, что испытания не парные, и нам не дадут одну победу на двоих?
От его близости, от прикосновения его стихий внутри меня разгорается сладкий пожар, но это не отразилось на моем лице. Рион видит только прохладное равнодушие.
С другой стороны подошел Камил, демонстративно положил руку на мое плечо. Маги Августа окружили меня, желанный трофей, и с вызовом смотрели на Риона. Они ждали начала, сигнала Треоста, чтобы избавиться от соперника.
Рион даже не посмотрел на них, только шевельнул пальцами, выпуская языки мглы. Будто правила Треоста его не касаются и нападение пяти сильных магов не представляет для него сложности.
Мгла поползла по моим плечам, коснулась пальцев Камила, и тот нехотя отступил.
Рион же вел себя так, будто в храме нет никого, кроме нас. Он хотел вызвать меня на откровенность и не верил в мое отстраненное спокойствие после вчерашней близости.
— Хотел бы я знать, для чего вам бесконечная сила! Расскажете? — Он склонился ближе. Его дыхание щекотало мою щеку, путалось в волосах.
Я пожала плечом, отметая его вопрос, и он поджал губы. Ему не нравится, что я не играю по его правилам.
— Если я пойму ваши мотивы, нам будет легче действовать вместе, — снова попробовал он.
Нет, не так. Если Рион поймет мои мотивы, то сможет придумать красивую ложь, чтобы добиться моего послушания.
Привстав на цыпочки, я потянулась губами к его уху. Его кадык дернулся, рука пробежала по моей спине, комкая платье в кулак.
— Я не ищу легких путей, — прошептала я.
Сощурившись, Рион тряхнул меня, будто пытаясь привести в чувство. Вытрясти из меня неугодную ему дурь.
— Я хочу понять, ради чего вы рискуете. Или ради кого, — добавил осторожно. Он надеется, что я выдам себя, побледнев или прослезившись. А там уже полшага до откровения.
Не на ту напал.
Я собрала в ладонь хлопья силы Треоста и подбросила их в воздух. Превратившись в пар, они скрыли от меня лицо Риона.
Он обхватил меня за талию и прижал ближе, разгоняя пар свободной рукой.
— Можно научиться доверять, — сказал он тихо.
— Удачи с этим!
— Я говорю о вас. Вас кто-то предал?
— А вас? — ответила вопросом на вопрос.
— Было дело, — сказал он голосом гладким как шелк и холодным как лед.
— Незабываемые ощущения, не правда ли? — Я заставила его разжать пальцы и выпустить меня из рук. — Осторожно, лъэрд Николет! Если вы станете лезть людям в душу, то потом в критический момент не сможете через них переступить.
В его взгляде всколыхнулось что-то темное, угрожающее. Кажется, я всерьез его задела.
— Думаете, я не смогу через вас переступить, если мне это понадобится?
А вот и правда. Как ее ни прячь, она вылезает наружу, показывает свой гадкий оскал. Иногда в минуты слабости я думаю, лучше бы не знать правду. Лучше быть счастливой в наивном неведении.
Но минуты слабости не длятся долго.
— Не если, а когда, — сказала я, отворачиваясь.
Пар уже поднялся к нашим коленям. Рион держал меня обеими руками, прижимал к себе все сильнее, наверняка осознавая тщетность своих усилий. Пар прибывал, и окружающий мир таял, а с ним и прикосновение Риона. Он сопротивлялся, хлыст мглы рассек клубы пара, пытаясь меня удержать, но впустую. Треост сильнее нас всех, и это его игра.
Я осталась одна.
Интересно, как Треост успевает следить за участниками, если каждому дана своя копия реальности?
Знакомый хруст предупредил о приближении белого огня, и я побежала вперед. На душе было легко, потому что это испытание мне знакомо, в нем нет ни змей, ни страшных видений. Я даже поймала себя на том, что улыбаюсь…
Пока не врезалась в Тавера, привязанного к алтарю ремнями. Он дергался, пытался вырваться, из-под его ногтей текла кровь.
— Надеюсь, ты не собираешься мне помогать? — спросил он с хриплой угрозой в голосе.
Глядя на приближающийся огонь, я искала в себе силу Риона. За ночь она рассеялась, остались крохи, и их стоит беречь для испытаний, но…
Я собрала силу в кончике указательного пальца, направила ее лезвием на ремень. Запахло паленой кожей.
Тавер схватил меня за руку.
— Ты хоть понимаешь, что как только освободишь меня, я брошу тебя в огонь?
Все я понимаю, но сейчас нет времени на сомнения. Я действую на инстинктах, а они велят исправить несправедливость. Тавера связали до начала испытаний, а это неправильно.
Разрезав ремень наполовину, я подскочила на ноги.
— Удачи! — и побежала вперед.
Тавер разорвет оставшуюся часть, а за это время я успею скрыться. Я и не собиралась ему доверять. Даже спасая человека, можно получить удар в спину.
Я слышала за спиной топот Тавера, он звал меня, но я бежала изо всех сил…
Пока мир не опрокинулся. В буквальном смысле. Храм исчез, а земля ушла из-под ног и теперь была за моей спиной.
А я стояла на воздухе.
В прошлых испытаниях я прыгала с обрыва. Это было страшно, но передо мной был свет, магия Треоста, и она манила меня и казалась чем-то материальным.
А здесь — пустота.
Треост знает, что я боюсь высоты. Вчера он заставил меня снова пережить страх на крыше приюта, а сегодня приготовил нечто особенное.
То, с чем я не справлюсь. Прогулка над бездной.
Я всем телом приникла к земле за моей спиной, скребла ее ногтями, вырывала пучками траву. Деревья и кустарник словно лежали на боку, и от этого кружилась голова. Воздух под ногами казался твердым, но ступать по нему страшно до дрожи.
Но я знала, что мне придется.
Вчера я пережила страх и бессилие, но этого Треосту мало. Он хочет, чтобы я переборола страх.
Что ж…
Пот градом стекал по спине, голова кружилась. Ноги одеревенели, еле слушались. Если сначала я видела под собой деревья, то потом и они закончились. Только бесконечное небо в погоне за бесконечной силой.
