Заметив меня, старший маг нахмурился и показал взглядом на людей. Да, я понимаю — если я покажу свою силу сейчас, слухи уже будет не остановить. Но я смотрела на них, испуганных, с дрожащими губами и следами слез на щеках, и уже тогда знала, что не смогу себя остановить. Стоящая невдалеке молодая женщина прижала к груди двухлетнего парнишку, другой рукой потирая беременный живот.
И тогда я подняла руки и открыла поток света.
Мгла всколыхнулась и замерла, нависнув над землей гигантской волной. Удивленная силе противника, она изучала меня, следила за мной издалека. Узнает ли она меня, если мое зеркало пропало?
Повинуясь инстинктам, я шагнула вперед и протянула руку. Свет плыл за мной облаком, за спиной раздавались восхищенные вздохи и предупреждающий шепот магов. Мгла плавно опустилась на землю, как покрывало из шелка, и лежала у моих ног, будто ждала следующего шага.
Бешеный стук сердца отзывался в ушах, от волнения вспотели ладони, но я стояла перед мглой с протянутой рукой. Я больше не отталкивала ее потоками света, не показывала мой дар, а просто открылась для нее и ждала.
— Я вернулась, — сказала я тихо. — Во мне нити твоего дара и бесконечный свет. Вы слились во мне на краю сердца Треоста, и это было прекрасно.
Опустив руку, я направила поток света на землю, и он, как и мгла, растянулся покрывалом. Они лежали рядом на разрушенной земле Ветра. Не касались друг друга, боролись с притяжением и с противостоянием между ними.
А потом мгла взметнулась волной и подалась назад, оставляя за собой разруху. Это не последняя наша встреча, она вернется. Не знаю, на что способен бесконечный свет, и сможет ли он договориться со мглой.
Но я должна это выяснить.
Я почувствовала прикосновение, цепкая детская ручонка схватилась за мое колено. Я обернулась. Вся деревня стояла рядом со мной. Они пытались коснуться меня, встать ближе.
И тогда я поняла, что мое будущее — это не могущество, не власть, не почести и не должность в свите короля или в магической гильдии. А вот этот момент, именно здесь, именно с этими людьми. Треост дал мне силу, потому что знал, что я сделаю правильный выбор.
Если я вернусь в пограничье, то смогу помочь очень многим, но я нужнее в запределье. Я ничего не знаю об этой земле, но теперь, когда я вернулась, я чувствую, что вернулась домой. В место, где жила моя мать. Тех, кого убила мгла, не хоронят, и здесь нет могилы, где я могу оплакать ее, но… она всегда со мной.
Повернувшись к мальчику, я вложила в его руки небольшой шар теплого света. Восторженно вскрикивая, он побежал к родителям. Ко мне устремились другие дети, их было очень мало для такой большой деревни. Собрав силу в кончиках пальцев, я выпустила ее в воздух звездным шлейфом, и звездочки полетели над головами людей, приземляясь в их протянутых ладонях.
Я опять-таки устроила представление.
Ветер вышел вперед, отдавая распоряжения о том, где поселить тех, чьи дома разрушены. Изможденный, худой, с синяками под глазами, он не походил на красавчика с бала дебютанток.
Наклонившись ко мне, он пробормотал сквозь зубы.
— После того, что ты только что сделала, ты не имеешь права уехать. Только попробуй, и я тебя…
— Ты меня что? Убьешь? Занимай очередь, желающих очень много! — Я усмехнулась.
Его глаза сверкнули. Он не простил меня за Риона, и за Гилбера тоже. Не знаю, сможем ли мы понять друг друга, но если и сможем, на это потребуется время.
Как и на то, чтобы усилить защиту земель Стигриха и подарить людям надежду на то, что однажды жизнь станет безопасной, счастливой даже.
В лазарет я возвращалась, ступая по воздуху. Вот, что с тобой делает надежда.
***
Лечение Риона заняло три недели, и мы работали, едва ли прерываясь на еду и сон. В лазарете негде было ступить из-за учебников, рукописей и схем. Мы знали, что излечение возможно, что ауру можно восстановить, а умершие клетки вернуть к жизни. Об этом написано во множестве научных трудов, это частично доказано экспериментами. А главное — описаны случаи излечения, проведенного магом с бесконечной силой. Но это было давно, и он погиб на войне, а об остальных победителях ничего не известно. Да и было их всего шестеро за сто лет.
Когда мы закончили, маги погрузили Риона в сон, чтобы он полностью восстановился.
Когда он открыл глаза, все мы ждали в его комнате.
В глазах Риона не было мглы. Чистый, серый взгляд отражал смятение и сотни вопросов. Он посмотрел на всех нас по очереди, потом его взгляд остановился на мне. Он попытался приподняться, но не смог. Сжав зубы, пошевелил пальцами, и покрывало сдвинулось, обнажая его руку и плечи. Сухая кожа землистого цвета, похудевшее и ослабшее тело. В последние недели я волновалась только о спасении Риона и почти не замечала, как он изменился. Он смотрел вокруг, на свое тело, и в его глазах отражался шок.
Стигрих подошел к нему, сел рядом и положил ладонь на его плечо.
— Не спеши! Все вернется, но не сразу.
Рион нахмурился, в его глазах блеснула паника. Он сжал руку в кулак, попытался подвигать ногами. На его лбу выступили капли пота.
Я промокнула пот мягкой тканью. Рион следил за моими движениями, как будто хотел стряхнуть с себя мои руки. Он не выглядел счастливым, наоборот, в его глазах зачиналась буря. Самый сильный из лъэрдов ненавидит свою беспомощность. Он не рад видеть меня рядом, не хочет думать о том, каким я видела его и как. Мыла ли его? Переодевала? Все это делали слуги, но сейчас не время объясняться. Все это не имеет значения, потому что я не вижу его слабости. Он все равно самый сильный, даже слишком, и всегда будет…
— Тай, тебе лучше выйти! — Отец прервал мои размышления.
Сама того не замечая, я гладила лицо Риона, его плечи, а он лежал, закрыв глаза, на его лице маска страдания.
— Я не хочу уходить… я должна быть рядом… я могу помочь…
— Ты уже помогла, а теперь оставь нас! — приказал отец.
— Рион, прошу тебя…
Он так и не открыл глаза.
Ветер взял меня за руку и вывел из комнаты.
— Ты подарила ему жизнь, и я всегда буду благодарен тебе за это. Но я не позволю тебе отнять его гордость, — сказал он, оставляя меня в коридоре и захлопывая дверь.
Мужчины!
Моя душа горела от несправедливости. Приложив ладонь к закрытой двери, я сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. Ветер прав, и Стигрих тоже. Рион слишком горд, чтобы опереться на меня сейчас, ведь мы почти не знаем друг друга. Несколько дней страсти накалили чувства, но не породили доверия и близости душ. А то, что я надумала за последние дни… в том-то и дело, что я это надумала. Представляла, как буду ухаживать за Рионом, как он будет опираться на меня, черпать из меня силы. Я позволила фантазиям поселиться во мне, но Рион слишком горд, и я должна была это предвидеть.
