Светофильтры штурмовых шлемов потемнели, а наушники щелкнули за миллисекунду до взрыва. Пластуны рванули вперед, но Черкес уже догадывался, что их переиграли.
— Движение! — снова сообщил Олесь в наушнике. — Что-то вылетело из окна. Звук выстрела.
Урядник ничего не слышал, но у него только что сработала светошумовая граната, так что ничего удивительного в этом не было. А вот длинную очередь, хлестанувшую по его людям, он распознал.
— Ответный огонь! — гаркнул он, хотя смысла в этом особого не было, его бойцы уже вовсю лупили пластиковыми пулями на подавление. — Двигаемся, медузы! Не стоим!
Несмотря на плотность огня, которую обеспечивала десятка Черкеса, стрелок в зале не замолкал. Садил так, будто боезапас у него был неограничен. Первого сунувшегося пластуна отбросили назад несколько попаданий — оставалось надеяться, что броня сдержала урон и боец отделается несколькими синяками.
— Уходят! — вместе с голосом Олеся в наушник Черкеса ворвался звук приглушенной стрельбы. Подчиненный не только докладывал, но и стрелял. — По струне, к соседнему зданию! Преследуем, командир!
В зале уже рванула вторая граната, но огонь оттуда так и не прекратился. Дрон, понял Черкес. Наемники оставили роботизированную турель, которая прикрывала их отход. Сами они в это время выстрелили гарпуном в крышу соседнего здания и уходили по натянутому тросу.
«Да кто же вы такие?» — с раздражением подумал урядник.
Камера на входе, бытовой артефакт, перенастроенный в «боевой» режим, автоматическая турель, гарпун — у Черкаса уже стало появляться ощущение, что он не убийц пытается захватить, а воюет с регулярами. Причем не с какими-то линейными частями, а с войсками спецназначения.
В зал командир пластунов смог войти только секунд через двадцать, после того как у автопушки закончился боезапас. К этому времени он уже успел отправить почти всех своих людей к соседнему зданию, к которому из окна квартиры тянулся тонкий металлический трос. Сам же остался с двумя бойцами окончательно зачистить помещение. Но даже этого ему противники сделать не дали.
Едва пушка замолчала, как на боку бронированной панели трехногого агрегата зажегся маленький экран, на котором тут же побежали цифры обратного отсчета. На то, чтобы убраться из комнаты наемники дали пластунам тридцать секунд. Ровно столько, чтобы люди могли уйти из зоны поражения, но никак не могли помешать сработать заряду.
— В подъезд! — приказал урядник.
Через тридцать секунд беззвучно полыхнула магниевая вспышка термического заряда. Черкес оценил и этот жест — наемники уничтожили все следы своего пребывания, включая возможные частички ДНК, но при этом не взорвали квартиру и не допустили гибели мирных жителей. Хотя могли.
Это было послание.
— Ушли, — бесстрастно сообщил Олесь. — На соседней крыше смонтирована такая же гарпунная установка. Наведена на гараж во дворе соседнего дома, угол сорок пять градусов.
То есть, убийцы перемахнули на соседнюю крышу, оттуда с ветерком спустились на землю, и к моменту, когда пластуны добрались до первой точки отхода, уже были далеко.
— База? — урядник переключил канал. Дождался пока ему ответит оперативный дежурный. — Запрашиваю введение директивы «Перехват».
— Отказано, — отозвался оперативный. — У меня тут рядом Первый.
— Причина отказа? — удивился Черкес. Наемники уходили, действуя так нагло и решительно, словно не скрывались от полицейского спецназа, а вели бой на территории противника. А Первый при этом отказывает вводить стандартную в таких случаях директиву.
— Мы все видели, — в канале появился голос Лхудхара. — Действия наших подозреваемых слишком напоминают боевую операцию. Высока вероятность, что в прямом столкновении с ними мы подвергнем жизни сотрудников и гражданских неоправданному риску.
— То есть позволим им уйти? — командир пластунов старался говорить спокойно, но гнев все же прорывался наружу. То, как ему и его людям утерли нос, требовало отмщения.
— Приказываю прекратить преследование, — подтвердил орк. — Пусть уходят. Мы найдем их и задержим другими методами.
— Поиск по ДНК не поможет, перед уходом они активировали термический заряд.
— Повторяю для особо упертых, Черкес, — в голосе Лхудхара проявились нотки раздражения. — Прекратить преследование, дождаться группу экспертов, двигаться на базу. Как принял приказ?
— Без помех, — буркнул урядник и покинул командный канал. Переключился на внутренний, и произнес. — Медузы, преследование прекратить, вернуться на стартовую позицию.
— Но есть след! — взвился Олесь.
— Приказ повторить?
— Ясно. Двигаемся к стартовой позиции.
Глава 18
Домовой уже столько уже раз ради меня от устава отступал, что просить его молчать о моих словах было глупо. Как и Кэйтлин — уж кому-кому, а ей надо сразу понять, что закрытый рот для нее — это жизнь. Не факт, что счастливая, но, дадут боги, долгая.
На удивление оба они выслушали меня внимательно, не демонстрируя никаких признаков недоверия. Я, признаться, ожидал некой экзальтированности от девушки, мол, да как же так, я требую решить мои проблемы немедленно и отправить домой! Но Смирнова, как оказалось, уже примерно понимала, во что вляпалась, и без моего рассказа. Детали, которые я поведал, лишь добавили уверенности. Василич же, дослушав мой рассказ, задал только один, но очень порадовавший меня вопрос:
— Что мы планируем делать дальше?
Признаться, его участие в авантюре было куда ценнее, чем Кэйтлин. Иномирянка пока являлась просто балластом.
— Искать злодеев, как и всегда! — ответил я с неискренним оптимизмом в голосе. — А как найдем…
— Каким образом мы будем их искать? — сбить с толку маленького метаморфа было нелегко. — Вы меня, Антон Вадимович, простите, конечно, но тут нужна полностью укомплектованная следственная бригада с допусками на самом высшем уровне, а не парочка доброхотов и девица в беде. Это же не авантюрный роман, в самом деле.
— Кого это ты девицей назвал? — щурясь уточнила Кэйтлин. Я не сразу понял, как использованный домовым термин мог задеть Смирнову. В смысле, девушка, девица… Но потом вспомнил Ларины заскоки по поводу возраста, и сообразил, что это иномирянка так пошутить решила. — Я, к твоему сведению…
— Не вижу тут ничего, чем могла бы гордиться барышня в вашем возрасте! — отрезал домовой.
Теперь уже я хохотнул. И тут же поспешно вмешался в дружескую перепалку, чтобы никто по-настоящему не обиделся.
— Кот, Василич у нас мужчина немолодой. Его представления о правилах и моральных нормах сформировались пару веков назад.
— Давайте, расскажите мне, человеку с высшим образованием, каким благопристойным был восемнадцатый век!
— Всё, Кот! Закончили с шуточками. У нас есть много серьезных вопросов.
