— Вольно. — «отмер», наконец, орк. Оскалился невесело, сделал приглашающий жест рукой. — Присаживайтесь оба. Будем решать, что с вами дальше делать.
Глава 22 (не вычитано)
Можно считать меня провинциалом (а я им и являюсь), но удержаться и не задать своему бывшему шефу откровенно глупый вопрос, было решительно невозможно.
— Это что, правда был советник императора?
Не каждый же день такие персоны появляются в кабинете начальника провинциального управления полиции! Я сколько тут проработал — ни разу еще не видел.
— Я вроде так и сказал. — хмыкнул орк. — Испугался?
Хотел бы я сказать, что нет. Мол, я сегодня несколько раз смерти в лицо смотрел, с головорезами дрался, чуть пулю от снайпера-домового не схлопотал, но выжил. А раз так, то кого мне бояться? Чиновника? Особы, приближенной к императору? Второго или третьего по влиятельности человека в стране? Пф-ф!
Хотел бы, но не мог. Появление Шувалова меня изрядно напугало. Оно подняло статус происходящего на небывалую прежде высоту, как бы сообщая: «не важно, выжил ты или нет, попробуй-ка сделать это снова!» А в вместе с репликой орка, мол, сейчас будем решать, что с вами делать, и вовсе ввергало в панику.
— Немного. — признал я. — А губернатор? Он чего тут делал?
Его визит в кабинет бывшего шефа тоже заставлял напрячься, но все же не так, как Шувалова. Все же между нами была клятва, и как мы говорили в таких случаях, будучи еще пацанами: «И чё он мне сделает?»
— А кто бы его спрашивал? — деланно удивился Лхудхар. — Он — высшее должностное лицо имперской провинции. Когда советник императора желает провести совещание для узкого круга лиц, он участвует вне зависимости от своего желания. Тем более, когда один поехавший на почве мести эльф устраивает в городе филиал ада.
Шар’Амалайя на последней фразе дернулась, будто ей пощечину залепили. Что не так уж далеко от истины было. Если бы она окончательно убила своего любовника пятьсот лет назад, того, что произошло сегодня, поправка — вчера, не случилось бы. Не взрывались бы фанатики, не гибли бы сотнями люди, не прилетали бы маги Морсъёрда и советники императора. Ну и остального тоже бы не случилось.
Я, еще когда вошел, первым делом хотел спросить эльфку, разобрались они с Ингвиаэлем или тому удалось уйти. Но подумал немного, и не стал этого делать. Она же здесь, верно? Помятая, но живая и здоровая. Сидит с таким лицом, которое обычные люди напяливают, когда в последний путь провожают любимых людей. И немалой дозой алкоголя в крови, судя по всему.
Так что гадать тут было нечего — кончили короля-мертвеца. Как бы не она своей рукой это и сделала. Вот теперь и мается. Надеюсь только, что сегодня она проявила больше старания, чем пять веков назад.
— То есть, губернатор в этих всех делах не при чем? — на всякий случай уточнил я. У меня-то сомнений не было, но вдруг?
— Ты говоришь про взрывающихся сектантов или историю с этой девочкой, получившей магические силы от эльфа, убитого на ритуале?
К чести Кэйтлин, она решила никак не реагировать на реплику орка. Хотя было видно, как дернулись ее губы — неприятно, когда о тебе в третьем лице говорят. Да и на «девочку» обиделась. На мой взгляд, зря. С возраста Лхудхара так и мою бабулю назвать можно.
— Это одно и тоже дело. — скривился я на попытку меня подловить.
— Нет, он даже не в курсе. Был. Теперь-то весьма осведомлен. Правда, не очень понимает, как с этим знанием дальше жить. Это ведь не махинации с недвижимостью.
Я позволил себе три секунды злорадства. Плохо твоему врагу — радость на сердце. Еще бы его с должности сняли, за то, что допустил подобное в своей вотчине. Да, конечно, не его вина, но я мелочен и непоследователен по отношению к тем, кого хочу убить.
— А что вы такое про меня говорили Шувалову? — вернулся я к теме. — Откуда это его «наслышан»?
Потому что любой здравомыслящий человек предпочел, чтобы советники императора и прочие высоко летающие люди с нелюдями, о нем не знали вовсе. Ни плохого, ни хорошего.
— Тебе нечего волноваться. Кстати, поздравляю с успешным завершением очередного дела.
Ушел от вопроса? Что-то скрывает? Еще одна попытка манипулирования? Уж не знаю, семейный дар сработал или я просто услышал нотки фальши в голосе Лхудхара расслышал, но среагировал так же, как и всегда. То есть, начал готовит ответ, который покажет уровень моей осведомленности, но не приоткроет всех карт. А потом вдруг решил, что сегодня точно не буду играть в мастера фехтования словами и пойду напролом. Устал.
— Зачем вы мне лжете, Агрих Дартахович?
— Какое смелое заявление, Антон! — вскинулся орк, но и в этой реакции я увидел искусственность. — С чего ты это взял?
— Да в общем-то, все просто. Ведете себя подчеркнуто открыто, хвалите за завершение расследования дела, только коньяка не предлагаете, а в остальном — само радушие и приветливость. И это при том, что в центре города трупы еще долго будут убирать. Я уж не говорю о том, что дело далеко от завершения.
Лхудхар, как я и ожидал, не стал играть оскорбленную невинность. Видимо, тоже умотался за день. Помолчал немного, после чего спросил.
— Бренди-то плеснуть?
Как и все орки, он называл коньяком только напитки, сделанные из винограда, выращенном на их материковых владениях. Мне же, как, впрочем, и любому русскому человеку, разница была не настолько очевидна.
Но я кивнул. Бренди, так бренди. Не то чтобы хотелось выпить… Да нет, хотелось, если честно.
— И мне. — неожиданно подала голос Кэйтлин.
Орк без удивления достал из-под столика два чистых бокала и новую бутылку. Разлил янтарную жидкость по бокалам, вопросительно взглянул на Амалайю, так и сидящую с ногами, закинутыми на стол, дождался от нее отрицательного покачивания головой, и тут же без тоста влил в себя напиток. Я, а за мной и Кэйтлин, повторили этот жест. Скорее всего, бренди был марочным, дорогим и вкусным — орк в этом разбирался, как никто из моих знакомых — но сейчас мне было все равно.
Горькая жидкость прокатилась по пищеводу, моментально организовав в желудке лесной пожар, а в голове — вспышку сверхновой. Пришлось даже глаза прикрыть, чтобы побороть легкое приятное головокружение.
— Хорошо! — выдохнул я секунд через пять.
— Ты закусывай, Лисовой. — орк подтолкнул ко мне тарелку с бесконечным запасом соленой рыбы и нарезанных дольками яблок. — А то развезет сразу. Да и вы, сударыня, не побрезгуйте.
Предложение было очень своевременным. Видимо, от усталости, сразу после выпитого алкоголя, организм потребовал сна. Совершенно не ко времени, как обычно. Так что я воспользовался советом, сунул в рот брусочек твердой, как ботинок спецназовца, рыбки и тут же сморщился. Соль, пропитавшая закуску, сразу попала в открытые ранки внутри рта, сменив приятное жжение от спиртного на куда менее приятную боль. Зато сонливость сняло, как бабка пошептала.
