— Да, но… В голове не укладывается. Интересно, Император Ашенафи в курсе? — Он пропустил пальцы сквозь волосы и взъерошил их. — Гадство… Ты уже решил, что будешь делать с этой информацией?
— У меня не было времени подумать об этом, Рой. — Тряхнул я головой. — Аудиенция закончилась поздно. А утром я получил чёртово сообщение о Кинноке, которое полностью заняло мысли. И теперь вот Марина…
Дверь спальни с тихим шуршанием открылась, и мы с Ройтаном прервали разговор и одновременно обернулись. На пороге стоял доктор.
— Ну, что там, Амрани? — спросили мы в два голоса.
— Ну… — Доктор неловко переминался с ноги на ногу. — Я дал савари успокоительное. Ей необходимо поспать.
— Значит, всё в порядке? — уточнил я, понимая, что отчего-то не испытываю облегчения. — Ну же, Амрани! Не стой истуканом!
— Вообще-то не всё в порядке, господин наместник, — с трудом сглотнул доктор. — Я хотел бы поговорить с вами наедине.
Я бросил взгляд на Ройтана, и он кивнул в сторону одной из дверей.
— Можете поговорить в моём кабинете. Я пока посижу рядом с савари.
— Она спит, — напомнил доктор.
Но Ройтан его не слушал. Он осторожно открыл дверь и зашёл в спальню.
— Пусть, — махнул я рукой и нетерпеливо поторопил: — Идём!
Едва мы успели зайти в кабинет, я захлопнул дверь и уставился на доктора.
— Ну? Слушаю!
— Савари проснётся часов через десять. Я дал снотворное, — затараторил Амрани, нервно теребя собственный рукав. — Не хотел говорить при посторонних, но… женщина беременна.
Ещё несколькими минутами ранее я предчувствовал и боялся услышать этот «диагноз». А сейчас, услышав, отчего-то не мог… не хотел верить.
— Нет. Не может быть!
— Сожалею, господин наместник, — Амрани покачал головой, опровергая мои сомнения. — Сканер показал наличие в её крови особого гормона. Его первые три месяца вырабатывает яйцеклетка земной женщины, оплодотворённая ке-тари. Как защита…
Голос доктора как будто постепенно удалялся и под конец сделался настолько тихим, что я не расслышал.
Стены задвигались перед глазами. Пол качнулся и уплыл из-под ног.
— Что? — Я тщетно искал в расплывавшейся комнате точку опоры. — Повтори…
— Нет сомнений, ваша савари беременна. Чуть больше трёх недель.
— Ты что несёшь, Амра́ни?! — Сердце колотилось где-то в пересохшей глотке. Дрожащие пальцы впивались во вспотевшие ладони. — Она же принимала капсулы!
— Да, капсулы… Сканер не обнаружил в крови их содержимого! Зато распознал… витамин, ускоряющий… процесс… зачатия. — Доктор судорожно сглотнул под моим тяжёлым взглядом и поправил воротник рубашки, словно тот его начал вдруг душить. — Эффект накопительный… и концентрация такова…
— Нет! Она не стала бы рисковать и врать мне! — Мозг отчаянно противился воспринимать информацию о беременности Марины. И особенно о последствиях.
— Возможно, савари принимала его… по ошибке, — предположил доктор, добив меня окончательно.
В глазах почернело, и в этой черноте поплыли разноцветные круги
— По ошибке?! — взревел я и, бросившись на доктора, стал трясти его за плечи. — Как… Скажи мне, как?! Ты понимаешь, ло́парь тебе задери, что это значит?!
— Сожалею. — Амрани побледнел и снова залепетал скороговоркой: — Срок ещё мал… И савари ничего знает… Никто не узнает… Я могу приготовить… средство. Оно вызовет отторжение…
В одном стремительном броске я схватил доктора за горло. Пальцы сжались сами собой, готовые сломать ему кадык.
— Не смей! — Я рывком впечатал Амрани в стену, почувствовав, как в груди вспыхнула и задрожала ярость. — Даже думать об этом! Не смей!
Первые пару мгновений я не мог совладать с охватившей меня звериной злобой.
— Я… Не… Да…
Побагровевший Амрани лишь хрипел и беспомощно бился в тисках.
— Откроешь рот — клянусь, собственными руками вырву тебе язык!
Я силой отшвырнул доктора прочь. Не устояв на ногах, он упал на пол и благоразумно попятился, отползая подальше от меня.
— Господин… Керташ, — забормотал он, трясущейся рукой дёргая свой чёртов воротник. — Скрыть надолго… не получится. Через несколько месяцев… будет заметно…
— Не о том беспокоишься! — прорычал я, сжимая трясущиеся руки в кулаки. — Твоя забота сейчас — здоровье и жизнь савари и ребёнка. — Я бросил на него презрительный взгляд сверху вниз. — Хватит ползать по полу! Поднимайся и жди здесь!
Я вернулся в гостиную и на мгновение замер. Сделал глубокий вдох.
— Спокойно, Элрой! Давай, включай мозги! — произнёс я почти беззвучно одними губами. — Злость не поможет разобраться в делах.
Я пробежался глазами по комнате. Где же Марина могла носить эти чёртовы капсулы?
Взгляд случайно упал на женскую сумку, лежавшую на диване. Пройдя чуть дальше, я поднял её и раскрыл. Первым, что увидел, стала баночка с капсулами.
В голову пришла мысль, одновременно и пугавшая, и многое объяснявшая. Схватив баночку, я бросил сумку обратно на диван и быстрыми шагами вернулся в кабинет Ройтана.
Доктор уже встал с пола и теперь ждал меня, бродя взад-вперёд.
— Амрани. — Я на ходу бросил ему баночку, и он машинально поймал её. — Можешь проверить? Эти капсулы ты дал моей савари?
Доктор покрутил баночку в руке. Задумался на миг. Затем открыл, достал одну капсулу, положил на ладонь, словно взвешивая, после чего понюхал и внимательно посмотрел сквозь неё на свет.
— Баночка та же, господин наместник. — Он бросил взятую капсулу обратно и плотно закрыл крышку. — Капсулы стали легче по весу и пахнут иначе. Похоже на тот самый витамин…
— То есть их подменили? — уточнил я, показывая на баночку.
Слова Амрани целиком и полностью подтверждали мою недавнюю догадку.
— Если нужно, я проведу более подробный анализ их состава, — кивнул доктор. — Но это совершенно точно не те капсулы, что я дал савари.
— Хорошо, сделай, — махнул я рукой. — Свободен пока! И если дорог язык, держи его за зубами.
Амрани поспешил ретироваться, а я подошёл к окну, уставившись на небо невидящим взглядом.
— Проклятье! Кому всё это понадобилось?
В свете последних событий я видел только одного человека, имевшего доступ, возможность и мотив.
— Киннок…
Возможно, таким образом он решил создать ситуацию, когда у меня не будет иного выхода, как прогнуться под требования повстанцев. Ради того, чтобы защитить Марину.
И возможно, Киннок уже проделывал это раньше. С Хлоей. Просто тогда его план не сработал. Потому что я не испытывал к Хлое сильных чувств и был слишком молод и слаб, чтобы защитить её.
