— Сергей Букалов, — сказал он.
— Не может быть, — прошептал я. — Он герой войны. Он служил отчиму.
— Он военный министр, — заметил Дауров. — Да, неожиданно. Надо доложить императору.
— Надо, — вздохнул Нагорный. — Вы или я?
— Честно говоря, был бы рад уступить вам эту сомнительную честь, — сказал Георгий Петрович. — Как будущему Принцу Империи.
— Лукавый царедворец, — усмехнулся Нагорный.
— Ну, будете звонить?
— Естественно, — пожал плечами Александр Анатольевич.
И связался по кольцу с Хазаровским.
— Леонид Аркадьевич, мы тут беседуем с Германом Марковичем о составе их сообщества. Он очень странное имя назвал… Сергей Букалов… Я тоже думаю, что не может быть, но имя названо под БП… Хорошо… Да, конечно.
— Он сам с ним сначала поговорит, — объяснил для нас Нагорный.
— Герман Маркович, какова была роль Букалова? — спросил Дауров.
— Он участвовал…
— В чем?
— Во встрече.
— Понятно. Еще?
— Он участвовал…
— Голосовал?
— Нет.
— Вносил предложения?
— Нет.
— Обещал поддержку армии?
— Нет.
— А что он делал?
— Он был на встрече.
— На какой?
— В мае.
— Он знал о покушении на Генпрокурора? — спросил Дауров.
— Да.
— О планах убийства императора?
— Да.
— Принимал участие в подготовке?
— Нет.
— Ну, более или менее понятно, — сказал Георгий Петрович, — недонесение о готовящемся теракте точно есть.
— Я сейчас еще с Хазаровским свяжусь, — сказал Нагорный. — Леонид Аркадьевич?.. Да… Он участвовал в одной встрече в мае, но все знал… Да, сейчас скину.
— Допрос запросил? — поинтересовался Дауров.
— Да, — кивнул Нагорный. — Я уже скинул.
Больше ничего нового Митте так и не сказал.
— Алексей, переключай режим, — приказал Дауров, — может, еще что-нибудь узнаем.
Тут мне упало на кольцо сообщение. К шести вечера меня приглашали на «Новый портал» отвечать на вопросы.
— Саша, меня на «Новый портал» приглашают, — тихо сказал я. — Смогу я к шести?
— Прогрессивная общественность вызывает на ковер, — улыбнулся он. — Меня тоже. Вдвоем поедем.
— Втроем, — заметил Дауров. — мне тоже пришло. Но у нас еще часа полтора.
Еще около часа Митте почти непрерывно говорил, не контролируя себя ни в малейшей степени, совершенно самоубийственные вещи. О планах убийств: Нагорного, императора, Даурова, еще нескольких высших чиновников. О своем отношении к первому, второму и третьему, в основном, выраженном солдатской бранью. О том, как будет править, когда придет к власти. И я совершенно четко понял, что я бы этого не хотел, даже почти перестал его жалеть. Это был разворот на сто восемьдесят градусов и путь назад. Полная централизация власти вплоть для введения единого законодательства для всех трех планет. И жесткий консерватизм: вплоть до замены Психологических Центров тюрьмами и восстановления смертной казни. То есть вообще ни в какие ворота! Он бы еще к восстановлению порки призвал!
Дауров с Нагорным почти не вмешивались, только изредка задавая наводящие вопросы, чтобы направить «поток сознания» в интересующее нас русло.
— Ты очень-то не ужасайся, — тихо сказал мне Александр Анатольевич, — здесь половина фантазий. В этом состоянии человек не может отличить то, что он действительно совершил, от того, что хотел совершить. Георгий Петрович еще будет фильтровать.
— Как? — спросил я.
— Ответы изучаются, и на их основе проводят допрос под детектором. На что человек эмоционально реагирует, на что — не очень, и какие зоны мозга при этом становятся активными. В режиме детектора воспоминание от выдумки отличить несложно. Разные зоны головного мозга задействованы. А потом в обычном режиме БП допросят еще раз. Чтобы уж сомнений не было.
— Ермилов будет фильтровать, — заметил Дауров, — это техническая работа. Кстати, мы сейчас заканчиваем. Германа Марковича хотел видеть Хазаровский. Тоже к шести. А нам надо еще покормить нашего подопечного, а то и от императора влетит, не только от адвоката.
Я уже ждал, что меня традиционно пошлют за водой, и радовался тому, что здесь канистра стояла в полуметре от биопрограммера, но Алексей поднялся сам и набрал воды.
Митте начал приходить в себя.
— Все, Герман Маркович, — сказал он, — можете сесть, руки у вас свободны.
Митте действительно легко отсоединил браслеты от подлокотников и сел под БП.
Алексей подал ему воду.
Герман Маркович пил жадно, большими глотками, и опустошил стакан буквально за пять секунд.
— На три года психокоррекции наговорили, — заметил Дауров, — и еще реабилитация на Сосновом года три.
Митте, молча, поморщился.
— Герман Маркович, — продолжил начальник СБК, — по-хорошему вам сейчас надо согласие подписывать.
— Нет, — сказал Митте.
— Ну, как хотите. Заставлять не имеем права. Тогда вам предстоит еще несколько бесед с Вадимом Артемовичем Ермиловым. Думаю, это займет около недели. А потом на психологическую экспертизу, изучать дело и в суд.
— Угу, — кивнул Митте. — Понятно.
— А сегодня вам предстоит, куда более интересная беседа. Вас хотел видеть государь.
— Хазаровский-то? Не вижу темы для разговора.
— Ну, это не вы решаете. Так что сейчас вас покормят, и к императору.
В студии нас посадили за стол на фоне огромного плаката с надписью: «Новый портал». Я оказался справа от Нагорного, а Дауров — слева. Вопросы задавала, само собой вездесущая Ромеева.
— Александр Анатольевич, как вы решились к нам прийти? — начала она.
— Раньше вы называли меня «Саша», — улыбнулся Нагорный.
— Ну, вы же без пяти минут второй человек в государстве!
— Не первый же. И неизвестно, насколько растянутся эти пять минут. «Саша» — это совершенно нормально.
— Ладно, — сказал Ромеева, — Саша, как вы решились к нам прийти?
— Юлия Львовна, ну я же приходил к вам, когда был в оппозиции. Разве что-то принципиально изменилось? Мои убеждения, мои принципы, мои цели — все осталось прежним.
— В оппозиции к нам все приходят. Даже Страдин бывал. Правильные слова говорил, между прочим. Заслушаешься!
— Я попытаюсь вас не разочаровать.
