— А вам не кажется, что эти нервные волокна — путы, которые связывают вас по рукам и ногам? — спросила Ромеева.
— Наверное. Я сам поражен. Это за четыре дня! Что же за девять с половиной лет можно сделать с человеком? Да он физически другой!
— Ваш отец?
— Конечно. Он мне рассказывал, как ему все руки искололи, вводя психоактивные препараты.
— За убийство трехсот человек только исколоть руки — это, по-моему, чистое попустительство, — заметила Ромеева.
— Вы банальны, Юлия Львовна. И мыслите штампами. Я не о том, как страшно его наказали, испортив вены. И даже не о том, какую гадость при этом вводят. От КТА, который считается легким препаратом, по стеночке ходишь, и руки дрожат. Я о том, насколько у него перестроена нейронная сеть. Он вообще другой человек. Его продолжают наказывать за преступления другого человека. Я знал об этом. Мне и он, и Леонид Аркадьевич говорил. Но понял только сейчас, посмотрев на фотографии.
— Артур, а вам не кажется, что без фотографий наши читатели тоже не смогут это понять?
— Идея прощения Анри Вальдо слишком радикальна даже для «Нового Портала».
— Это верно. Но высказаться мы даем всем. Опубликуйте фотографию, Артур, хотя бы одну. Это действительно впечатляет. Аргумент отличный.
— Ну, ладно, — сказал я. — Одну.
Шторм
Близился вечер. Если сейчас взять яхту и выйти в море, можно застать роскошнейший закат.
Мы с Маринкой подошли к стойке фирмы, сдающей яхты в аренду. Меня здесь знают. Я постоянный клиент.
— Двухместки есть? — спросил я.
Парень у стойки уставился на мой браслет. Словно в первый раз меня видел.
— Господин Вальдо, вы уверены, что вам здесь можно находиться?
— Абсолютно, — сказал я.
— Смотрите. Как только я проведу платеж с вашего кольца, информация о том, где вы, тут же появится в Управлении Психологических Центров.
— Думаю, она и так там есть.
— Тревога прозвонит. Я просто видел, как задерживают. Дело двух минут.
— Все в порядке. Я разрешение спрашивал.
— Ладно, сейчас посмотрю, что у нас осталось, — сказал он.
И видимо залез в базу.
— Нет двухместных. Погода хорошая. Остались большие яхты. Вот, например, «Клио», с четырьмя матросами.
Сумма за аренду была кругленькая, но не то, чтобы не подъемная, но мне не нравились два момента. Во-первых, совершенно лишние четыре матроса. И, во-вторых, я живо представил хлесткие заголовки статей по всей Сети: «Как гуляют дети императора». Или что-нибудь в этом роде. И последующее императорское оледенение от Леонида Аркадьевича. Где-то минус десять.
Видимо, Марина представила то же самое.
— Нет, — сказала она. — Нам нужна двухместка.
— Маленькие есть в Белом Рифе. Здесь пять минут лета.
Пять минут, конечно. Но в том, что мне можно в Белый Риф я не был уверен совершенно. Скорее я был уверен в обратном.
— Хорошо, — сказал я. — Значит, летим в Белый Риф. Можно яхту заранее зафрахтовать?
— Конечно.
— Мне нужно связаться со Старицыным, — шепнул я Маринке, когда мы отошли от стойки.
— Тебе нельзя в Белый Риф, да? — тихо спросила она.
— Ничего, не проблема. Я договорюсь.
У Старицына было прочно занято.
Мы дошли до стоянки минипланов.
Занято было по-прежнему. Консультирует он, что ли через кольцо?
— Ну, полетели, — сказал я.
И мы сели в миниплан.
— Все в порядке? — спросила Марина.
— Не совсем. Но я по дороге свяжусь.
Старицын не отвечал.
Лету действительно было минут пять, и мы приземлились среди кедров и кипарисов на высоком берегу местечка Белый Риф. И мне осталось смиренно ждать, когда меня задержит полиция.
— Ну, пошли к морю, — сказал я.
До пункта аренды яхт спускались минут десять.
Полиции не наблюдалось. Преувеличил он насчет двух минут. Или им подниматься лень?
В воздухе запах можжевельника мешался с запахом олеандров, и уже был слышен прибой.
«Ладно, — сказал я себе, — Будь, что будет. В конце концов, съездить на недельку в ПЦ — это даже любопытно. Не на год же!»
— Давай я оплачу, — предложила Марина, — чтобы сигнал не прошел. Все равно деньги папины.
— Нет, — сказал я. — Думаю, меня там видно уже минут пятнадцать. Просто тревога не звучит.
Яхта была.
Заплатить Маринке я не дал. Транзакция была с моего кольца.
И мы пошли на пристань.
Яхта была самое оно. Маленькая с одной каютой и одной мачтой.
Дул слабый ветер, по краснеющим от заката волнам бежала мелкая зыбь.
Парус похлопал, но быстро наполнился и потащил нас вперед. Маринкина помощь даже не потребовалась. Я справлялся один. Городок Белый Риф стремительно уменьшался и тонул в сиреневой мгле, а в море царствовал закат, и ветер сминал море в складки пурпурного шелка.
Когда мы отошли от берега метров на пятьсот, я уж было решил, что местный шериф совсем мышей не ловит.
Полицейский катер первой заметила Маринка.
— Смотри!
Он шел явно за нами, белый, с красным фениксом на борту и синей звездой шерифа.
Все! Осталось только ждать.
Шальная мысль сбежать, конечно, пришла мне в голову. Но пытаться уйти под парусом от быстроходной полиции, было просто смешно.
Катер стремительно приближался, паря в полуметре над волнами. Я лег в дрейф.
«Да, — подумал я, — погуляли императорские дети!»
Полиция поравнялась с нами… и ушла дальше в море.
— Вот это да! — сказал я.
— Слава Богу! — сказала Маринка.
Меня вызывали по кольцу.
Старицын.
— Артур, вы хотели со мной поговорить?
— Да… дело в том, что в Нептуно не было свободных яхт… Можно мне в Белый Риф?
— Артур, вы уже полчаса в Белом Рифе.
— Я не смог с вами связаться, было занято.
— Я понял. Значит так, Артур, зная ваш характер, я добавил вам пару местечек на запад и восток от вашего Нептуно. Только дальше не убегайте. Если бы Белого Рифа не было в разрешенной зоне, вас бы задержали еще на площадке для минипланов при приземлении, и вы бы сейчас общались с шерифом, а не со мной.
— Спасибо, — сказал я. — Мимо нас только что прошел полицейский катер.
