Просить Адама было бессмысленно. Украсть что ли?
Последняя мысль показалась мне настолько отвратительной, что я побыстрее затолкал ее куда-то на периферию сознания по причине ее полной неприемлемости. Причем мое отвращение было никак не связано с перспективой отрубания рук, мысль была отвратительна сама по себе, независимо от последствий. Интересно, это до коррекции тоже было так? Или имплантированная реакция? Адам ведь не все еще убрал. Да и с чего ему это убирать?
Да! Самый опасный человек на Кратосе, который не может позволить себе украсть грошовое кольцо с арабского прилавка!
Я почувствовал на себе чей-то взгляд, поднял глаза от такой соблазнительной россыпи колец связи и увидел, что справа от меня и чуть поодаль стоит человек, явно не с Дервиша, да и не с Махди. Высок, строен, черные волосы собраны в хвост, довольно пышный и выбивающийся из-под банданы, такой же белой, как у нас, но расшитой золотом по краю.
Человек очень красив, черты лица правильные и тонкие, свидетельствующие о примеси крови желтой расы, но разрез глаз европейский, глаза темные, но кожа белая, как у уроженца Севера.
Одет тоже не как араб. Белые брюки из тонкого хлопка заправлены в невысокие белые сапоги, белая туника с золотым шитьем по вороту и белая накидка, напоминающая древний китайский халат, но гораздо короче, где-то до колен. По бортам накидки широкая вышитая золотом полоса. Рукава длинные и широкие с очень широкими манжетами сантиметров в пятнадцать. Пожалуй, в местном климате очень разумно. Здесь с короткими рукавами не походишь — ожоги обеспечены.
Где-то я уже видел похожую одежду. Ах, ну да! Психолог Валериси возле входного портала в Саду Гостеприимства. РЦС!
Ну, значит не хлопок. Что-то технологичное и инновационное, отражающее солнечный свет. Да, если присмотреться, накидка местами отливает радугой. Республиканцу, скорее всего, не жарко даже под раскаленным солнцем на экваторе Дервиша. Что он тут делает?
Уроженец РЦС улыбнулся и сказал по-тессиански с очень легким, едва заметным акцентом.
— Да я из РЦС. Вы с Тессы?
— Да-а, — протянул Адам. — Чем можем служить?
— Да, ничем, просто приятно встретить людей более близкой к нам культуры, чем местное население. Кольцо выбираете?
— Нет, — сказал Адам. — Просто смотрим.
— А я бы выбрал, — нагло сказал я. — Вы бы какое посоветовали?
— Вон то! — он указал на простое белое кольцо с маленьким прозрачным камушком, не примечательное ничем, кроме цены. Ибо цена была запредельной. Под ним даже лежал ценник, что здесь не распростанено. — Хотите такое?
— Мне не карману, — улыбнулся я.
— Я вам оплачу.
— Мне кажется, это не совсем удобно, — встрял Адам.
— Я не имел ввиду никаких обязательств со стороны вашего друга, — заметил путешественник из Центрального Союза. — Но, безусловно, извиняюсь, если меня можно было так понять.
И протянул мне руку. Которую я пожал под яростными взглядами Адама и моей охраны.
— Эйлиас Кэри, — представился он.
— Анри Вальдо, — кивнул я.
И мои моды безусловно все подтвердили. И что Анри, и что Вальдо. И что кольца нет: при таком тесном контакте, как рукопожатие, сигнал проходит.
Я даже не сомневался, что Эйлиас понял все.
Он, не торгуясь, купил дорогущее кольцо и убрал его в кошель на поясе под накидкой. Оружия там не наблюдалось, но в случае с РЦС это ничего не значит, с этими ребятами вообще лучше не связываться. Убивать они не любят, но биопрограммеры носят поголовно, причем оружие размером с булавку может быть замаскировано под что угодно.
— Хотите я покажу вам город? — спросил Эйлиас. — Я тут бывал много раз.
— Хочу! — сказал я.
— Мы сами неплохо ориентируемся, — буркнул Адам.
— Адам, это невежливо, — упрекнул я. — Ну, пусть господин Кэри покажет город. Здесь все очень изменилось за последние двенадцать лет.
— Ну, ладно, — вздохнул Ершинский.
— Были здесь двенадцать лет назад? — спросил Эйлиас, когда мы снова вышли под палящее солнце.
— Да и немного раньше.
Визитер с РЦС вел себя так, словно я был единственным, кто его интересовал в нашей компании, держался рядом со мной, а остальных вовсе игнорировал.
— Сейчас жарко, — сказал он. — Гулять по городу лучше чуть позже, перед закатом. Тогда здесь замечательно. У нас еще часа два. Может быть пока зайдем пообедаем. Здесь есть неплохой ресторан при гостинице. Как вы на это смотрите, Анри?
— Отлично!
И я просительно посмотрел на Адама.
— Ладно, — согласился он.
Присутствие Эйлиаса здорово нервировало моих старых друзей, зато мне давало надежду.
Ресторан был естественно в восточном стиле с лазурно-голубыми растительными росписями, арками, похожими на маковки церквей Кириополя в разрезе и ажурными белыми перегородками. Кондиционеры работали.
Мы опустились прямо на пол на подушки рядом с низким деревянным столиком. И Эйлиас опустился рядом со мной слева по одну сторону стола, причем так близко, что я вспомнил о том, что большинство жителей РЦС бисексуальны.
По другую сторону от Эйлиаса опустился на подушки Берни. Напротив меня сел Симон, потом Адам и Рауль. Симон бесцеремонно выложил на стол импульсный деструктор, дулом ко мне. В смысле: оставь надежду, не смоешься. Смываться мне, впрочем, все равно было некуда, справа от меня была стенка.
Принесли баранину, плов и чай. Кэри подозвал официанта, тот подошел сзади, наклонился, и республиканец шепнул ему что-то, по-моему, по-арабски.
Смысл его просьбы стал ясен минут через десять, когда араб водрузил к нам на стол огромных размеров кальян. В его колбе багрового цветного стекла клубилось молоко, и от него отходили целых четыре курительных трубки, а в серебряной чаше наверху под фольгой и углями тлел муасель, распространяя какой-то странный не совсем табачный запах.
— Я угощаю, — широко улыбнулся Эйлиас.
Адам с готовностью затянулся, выдохнул дым в потолок и сказал:
— Однако.
Запах стал сильнее и содержал в себе тона чего-то соснового, пряного и сладковатого, слегка отдающего жженой проводкой. И этот запах был мне очень смутно знаком. И реакция у меня на него была примерно, как на мысль о краже кольца: только не это! Я напрягся.
После Адама затянулся Рауль и, кажется, тоже понял, что за табак для нас заказал господин Кэри. Но не остановился.
Симон вопросительно смотрел на Адама, держа в руке кальянный шланг из красного гофрированного пластика.
— Да, одну затяжку можно, думаю, — сказал Адам. — Она, вроде не очень крепкая. Только не увлекайся.
Симон вздохнул с облегчением и тоже слегка затянулся.
