Я не успеваю ничего ответить своему голографическому собеседнику, когда его фигура растворяется в воздухе и на её месте появляется новое изображение.
У меня и в мыслях нет возвращаться к Нирзу. Тем более отказываться ради него от Люциана и Элиаса.
Для того, чтобы принять это решение, мне не требуется никакая запись. Да и, зная, чем занимается Нирз, могу ли я быть уверена, что эта запись не подделка?
Делаю шаг к столу и уже протягиваю руку к серьге, с единственной мыслью: деактивировать, избавиться и забыть.
Только что-то останавливает меня, и я одёргиваю руку, глядя на кадры видеосъёмки, сменяющие друг друга.
Вот я склоняюсь к клиенту и понимаю, что он отравлен. Вот спустя время бросаюсь к двери и нарываюсь на Кайла, того самого охранника из мотеля. И вскоре мы покидаем номер, оставляя на кровати труп Филиаса Фергана Орабаса.
Вглядываюсь в призрачное изображение комнаты, но ничего особенного не происходит.
— Как я вообще могла повестись на эту чушь? — злюсь я и снова тянусь к серьге.
Однако в этот момент изображение приходит в движение.
Филиас Ферган Орабас открывает глаза и поднимается с кровати. Разминает шею и начинает медленно застёгивать пуговицы на рубашке.
Его рот слегка искривлён в самодовольной ухмылке, но уж никак не в той болезненной судороге, которую я запомню, кажется, на всю жизнь. А в уголке его красивых полных губ больше нет пены.
Господин Орабас достаёт из кармана брюк галаком и, похоже, набирает чей-то номер.
Меня бросает в жар, перед глазами начинает двоиться, и я отчаянно моргаю. Не могу поверить и до конца осознать смысл того, что вижу.
Зачем Орабасу притворяться отравленным? Может, он тоже работает на Нирза, и это задание было какой-то особой проверкой для меня, которую я не прошла?
— Я всё сделал, как договорились, — дождавшись ответа собеседника, отчитывается Орабас. — Следующий шаг за вами.
Вслушиваюсь непроизвольно в каждое слово, но пока слабо соображаю, о чём говорит Филиас Ферган.
Собеседник, видимо, сомневается в его словах, поскольку Орабас раздражённо передёргивает плечами и отвечает на повышенных тонах.
— Конечно, она поверила! Не забывай, я ведь модификант. И среди моих возможностей не только внушение и гипноз.
Что за бред? Кто-то попросил Орабаса изобразить труп, заставив меня поверить в то, чего нет? Зачем? Кому понадобилось устраивать этот спектакль?
А Филиас Ферган, будто услышав мои мысли, продолжает:
— Даже не сомневайся, Люциан, ваша невеста очень скоро сама прибежит к вам с Элиасом. И не забудь, друг мой, место свидетеля на вашей свадьбе — моё.
Запись обрывается, но мне всё равно.
Чувствую, как колючий ком подкатывает к горлу и застревает, вызывая тошноту.
Люциан и Элиас?
Не верю. Не хочу верить! Они не могли всё это подстроить только ради того, чтобы получить меня.
А в памяти мелькает короткая вспышка…
В моих руках паспорт. И чип-идентификатор выстреливает в воздух голограмму с информацией о клиенте: «Филиас Ферган Орабас. Генный модификант человека. Планета Лакора».
— Планета Лакора, — повторяю дрожащими губами.
И снова вспышка…
Тоннельный порт. И надпись над входом в кабину: Лакора.
И новая вспышка…
Магазин белья. И в дверях я сталкиваюсь с мужчиной, кажущимся мне знакомым.
Тогда я очень быстро и легко смогла убедить себя в том, что это не может быть Орабас, потому что он мёртв.
Я так увлеклась игрой с братьями Григгс, что напрочь позабыла обо всём остальном. И совершенно ни о чём не задумывалась и не задавала вопросы.
Слёзы катятся по щекам и застилают глаза.
На мгновение мне кажется, что вижу в конце коридора нечёткий силуэт человека. Он раздваивается и уплывает в темноту…
А вместе с ним в темноту уплываю и я.
Глава 21
Люциан
«Это оказалось весьма непросто, но я нашёл информацию о родителях вашей невесты. Жду вас в офисе. Уверен, вам будет интересно».
Трижды перечитываю сообщение Фалька, юриста, ведущего наши дела, и поворачиваюсь к брату.
Должно быть, на моём лице отчётливо отражается всё то, что я сейчас чувствую.
— Что случилось, Люци? — Брату моментально передаётся моё тревожное состояние. Он щурит глаза и подаётся вперёд. — Что-то не так с нашей девочкой?
Я даже не пытаюсь врать Элиасу и говорю как есть.
— Пока не знаю. Фальк ждёт в офисе. Он нашёл информацию о родителях Леары.
— Так это же хорошо? — Элиас в недоумении разводит руками.
— Надеюсь, — не разделяю преждевременный оптимизм брата.
Нутром чую, информация, которую отыскал юрист, станет полной неожиданностью и породит новые вопросы и массу проблем.
— Тогда почему у тебя такое лицо, как будто кто-то умер? — не унимается позитивно настроенный Элиас.
— Потому что чувствую, что надеюсь зря. И боюсь, что информация о родителях Леа всё изменит. И для неё, и для нас. Вопрос только в том, в лучшую ли сторону.
Не желая больше гадать, закрываю сообщение и отправляю вызов на галаком Фалька.
Он отвечает почти мгновенно, уже на первом звонке.
— Доброго вам дня, господин Григгс.
Стоит прозвучать приветствию юриста, и я включаю громкую связь, чтобы Элиас тоже мог слышать новости о нашей невесте.
Не здороваясь, сразу же перехожу к сути.
— Фальк, я доберусь до офиса лишь через несколько часов. Не вижу смысла откладывать разговор. Говори обо всём, что ты обнаружил.
— Хорошо, господин Григгс. Тогда, пожалуй, начну с того, что господин Пиррон вовсе не отец вашей невесты. Он её дядя. Брат матери, которую звали Эола Пиррон.
Признаться, я с самого начала, ещё с момента знакомства с господином Пирроном подозреваю что-то подобное. Потому что в противном случае его безразличие к судьбе дочери невозможно ни понять, ни оправдать.
— Я ждал чего-то в таком духе, — киваю в такт словам. — Это объясняет, почему он не питал к девочке отцовской любви и фактически продал её. Но почему Леара носила фамилию Пиррон? Мать девочки не была замужем?
— Не была, и отец не признал девочку своей дочерью. Эола Пиррон почти два года прожила с ним, а потом забрала дочь и сбежала.
— Хм, любопытно. — Я мысленно провожу некоторую параллель между побегом Леары от меня и побегом её матери. Бросаю взгляд на Элиаса и понимаю, что он думает о том же. — Известно, что подтолкнуло её на отчаянный шаг?
