— Да уж, я точно не ангел, — говорит он, улыбаясь. — И никогда им не стану.
Несмотря на улыбку, он выглядит уставшим. Осунувшимся.
— Я знаю, — киваю в ответ на признание. Хочу спросить о беременности, но боюсь услышать плохие новости. Боюсь расстроить Люциана. Приходится тщательно подбирать слова прежде чем поинтересоваться. — Расскажи, что произошло. Я помню только обрывки событий.
— Врач сказал, Кимберли вколола тебе убойную дозу сердечного препарата. Она думала спровоцировать остановку сердца, чтобы смерть выглядела естественной и не оставила следов. Но не учла, что ты унаследовала расу матери. Лекарство оказалось ядом для тебя. К счастью, Элиас вовремя заметил след его распространения и успел… — Люциан громко сглатывает и осторожно гладит мой живот. — Самое главное, ты жива.
Не выдерживаю и останавливаю его руку, удерживая своей рукой. Сцепляю пальцы в замок с его пальцами.
— Этот яд… он ведь не навредил бы будущему ребёнку?
— Беременность удалось сохранить. — Люциан в свойственной ему манере не собирается ходить вокруг да около. И делать вид, что не знает о беременности. — Сейчас угрозы нет, но ты ещё слишком слаба. Тебе нужно много отдыхать. И придётся какое-то время оставаться здесь, в палате под наблюдением.
— Как ты думаешь, чей он?
Сердце останавливает бег и пропускает несколько ударов, пока жду ответ Люциана.
Смотрю ему прямо в глаза. И чем дольше смотрю, тем отчётливее понимаю, что скучала. Впервые по-настоящему.
Скучала по прикосновениям горячих рук. По дерзким поцелуям. По тёмной зелени во взгляде.
И мне сейчас не всё равно, что он ответит.
— Он мой, Леа. — Люциан протягивает руку к моему лицу и очерчивает пальцами скулы и подбородок. — Мой и Элиаса. Наш. От тебя. Остальное не имеет значения.
Опускаю глаза и начинаю тараторить быстро, будто скороговоркой.
— Кстати, об Элиасе! Я хочу его видеть. Где он? Позовёшь его?
Веду себя нарочито активно и бодро. Специально, чтобы отвлечься в этой суете от слов Люциана. От них безумно щемит где-то под сердцем. И вот-вот навернутся слёзы.
— Увидишь чуть позже, малышка. Я отправил его поспать хоть немного. Он почти трое суток не отходил от двери палаты. С той минуты, когда принёс тебя на руках в палату и уложил в капсулу сна.
— А ты? Тебе, наверное, тоже нужно поспать?
Говорю, а сама даже не уверена, хочу ли отпускать его. Хочу ли снова оставаться в одиночестве.
— Я не устал, — беззастенчиво врёт Люциан. И чтобы определить это, мне даже не нужно смотреть на браслет-детектор. — Но мне тоже нужно будет уйти ненадолго, чтобы решить кое-какие вопросы в полиции.
— Эти вопросы связаны с Нирзом и Кимберли? — строю я предположение. — Их уже арестовали?
Только Люциан неисправим, и, похоже, вовсе не собирается ставить меня в известность. Он в последний раз проводит рукой по моему лицу и поднимается с кровати.
— Скоро тебя навестит Элиас. Я тоже приду, как только освобожусь. — Люциан наклоняется ко мне и касается губами моих губ. Осторожно, нежно и почти целомудренно. — Отдыхай, моя малышка Леа.
Он разворачивается, и как ни в чём не бывало, быстрыми шагами идёт к двери.
***
Люциан
Не желая лишний раз тревожить мою малышку, целую её и прощаюсь на время. Опасаясь одним неосторожны движением выдать истинные чувства, выхожу из палаты.
Плотно закрываю за собой двери, отхожу в сторону и только после даю волю эмоциям.
Стискиваю зубы до боли, пронзающей виски. Мне довелось много чего увидеть за свою жизнь. Но я впервые чувствую предательское жжение в глазах. От одной лишь мысли о том, что мог всё потерять.
— Проклятье! — выдыхаю сквозь сжатые зубы.
Сейчас жизнь Леары и ребёнка вне опасности. Мою малышку перевели в обычную палату и нам с Элиасом, наконец-то, разрешили посетить её.
Но три дня назад, увидев Леа, лежащую в капсуле в палате сохранения жизни, я чуть не свихнулся.
Стоял рядом с братом и, глядя в небольшое окно в двери, чувствовал, как меня медленно покидает рассудок.
Видеть, как этот мир покидает твоя любимая и твой ещё не родившийся ребёнок, и осознавать, что не можешь остановить их уход… Нет ничего страшнее, чем понимать, что беспомощен, бессилен против смерти.
В течение тех трёх дня, что мы с Элисом проводим в неизвестности, только желание найти Нирза и чёртову Кимберли поддерживает меня.
Только желание жестоко отомстить этим двоим за нашу малышку не даёт сойти с ума.
Я предпочитаю с головой погрузиться в дела. Уйму времени трачу на разборки с полицией. Мне стоит огромных усилий сдерживаться. До последнего убеждаю себя, что не имею права кого-то судить.
Лишь когда мне весьма прозрачно намекают, что история с Леарой может повториться, я всё же срываюсь.
Подумать только, я в одночасье едва не лишился и жены, и ребёнка, а мне твердят, что у меня нет доказательств вины Кимберли, мать её, Нирз.
Ведь она не оставила ни следов, ни отпечатков на месте преступления. Её не запечатлели камеры наблюдения. И даже охранный визор в квартире по странному стечению обстоятельств не сохранил записей за тот день.
Всё, что мне могут предложить в полиции, это попытаться найти свидетелей, видевших, как Кимберли направляется в квартиру. Если я, конечно, решу подать заявление.
Махнув рукой, решаю, не тратить время впустую и действовать иными методами…
Достаю галаком и набираю номер Майса, своего доверенного.
— Добрый день, господин Григгс, — здоровается он бодро.
Игнорирую его приветствие и перехожу сразу к делам.
— Как проходят поиски, Майс?
— Мои люди вышли на след, господин Григгс, — тотчас рапортует он. — Ждут ваших дальнейших распоряжений. Хотите, чтобы отслеживаемый объект исчез бесследно?
Признаться откровенно, я хочу этого больше всего. И единственное, что останавливает меня, это желание ненадолго продлить предсмертную агонию тех, кто едва не отнял у меня самое дорогое.
— Ещё успеется, Майс. В данный момент я лишь хочу, чтобы ты доставил объект в загородный дом и запер. Это свадебный подарок, пусть о нём позаботятся. Пока всё.
Я прерываю связь, убираю галаком и задумываюсь.
В памяти всплывает вопрос Леа о ребёнке. О том, чей он.
Во всей этой суете и нервотрёпке я совершенно забываю о главной своей проблеме. Леара должна родить от меня сына. Я не могу ждать, когда. И не могу рисковать.
Покидаю отдельный бокс с палатами и направляюсь в медотделение при лаборатории. Без труда нахожу врача, которому поручено следить за Леарой.
