При мысли о Кире на душе стало радостно. Вчера они созванивались, и в голосе дочери звучал такой неприкрытый восторг, какого Марина не слышала с тех времен, когда Кира была совсем крошкой. Когда ей исполнилось три года, они с Антоном купили недорогие воздушные шары и, пока дочь спала, надули их и украсили комнату. А в качестве подарка Марина испекла свой фирменный Наполеон и украсила его симпатичной свечкой. Проснувшись, Кира пришла в такой восторг, что целый день хлопала в ладоши и смеялась.
Вот и теперь таким же звенящим от счастья голосом дочь взахлеб поведала ей, что подружилась с девочками из Дании, Португалии и Омана, живущими с ней в одной комнате. Они пытаются общаться между собой на английском— не всегда хорошо получается, но подружиться все равно удалось. Да и английский у нее значительно улучшился. Они по очереди слушают любимую музыку друг друга, танцуют, обменялись контактами в социальных сетях, а одна из них, датчанка, уже успела влюбиться в подающего большие надежды юниора.
При упоминании о влюбленности Марина слегка нахмурилась: первые чувства были сейчас некстати — на кону важные турниры. И тут же одернула себя: ее дочь — живой человек, а не машина по зарабатыванию медалей. Когда влюбляться, как не сейчас? Но Кира, не заметив повиснувшей паузы, продолжала восторженно щебетать: вчера у них был выходной, и их повезли в Монако, они даже были возле княжеского дворца. Нет, самого князя не видели, но там и без него было неплохо. А вечером они устроили игры в бассейне. И на ужин было небольшое отступление от режима — кусок торта. И еще она, кажется, видела саму Серену Уильямс. Но она не уверена — будет сегодня еще выглядывать.
Незамутненная радость дочери наполнила и саму Марину ликованием. Как же все здорово складывается! Годы в нищете закалили ее девочку, никакие деньги уже не смогут ее испортить. Финансы просто дадут ей возможность взять максимум того, что способна предложить современная спортивная индустрия, и поднять Киру на самую вершину.
Завтра дочь возвращается, и надо ее достойно встретить. Приготовить что-нибудь из того, что она любит. Как это ни странно, но дочь обожала оливье, который у них в доме готовили лишь раз в год — на новогодние праздники. И когда Марина спросила, чего бы Кире хотелось по приезде, та традиционно попросила приготовить ей салат. Чем Марина сегодня и займется: подготовит все ингредиенты, мелко нарежет, а завтра уже добавит огурцы с горошком и заправит. Может быть, еще и ватрушки напечь? А что, отличная мысль! Кира их обожает.
Вечер Марина провела в приятных хлопотах, готовясь к возвращению дочери и время от времени мыслями возвращаясь к Глебу. Да, она не будет наряжаться на этот ужин, но ведь все равно надо прилично выглядеть. Они же не кофе с беляшами возле метро будут есть, в конце концов. К тому же Глебу нужно продемонстрировать, что она не просто везучая Золушка — она тоже кое-что из себя представляет.
Остановив выбор на черном брючном костюме и кружевном топе, который продавщица уговорила ее купить за несусветные деньги, Марина решила сходить завтра в салон на укладку. До недавнего времени она и не подозревала, что многие женщины ходят в парикмахерскую, просто чтобы помыть голову и красиво уложить волосы. Ей казалось, что такое событие возможно лишь на праздники — дни рождения, свадьбы, юбилеи. Но ее новые подруги постоянно щебетали о салонах красоты и мерялись парикмахерами, из чего Марина сделала вывод, что дома они только принимают душ, а все остальное отдано в руки профессионалов. Были даже те, кто каждое утро ездил в салон на макияж.
Вначале это поставило ее в тупик: неужели так сложно вымыть волосы дома и уложить их феном? Не говоря уже о том, чтобы самой накраситься. Но затем она начала видеть в этом рациональное зерно. Если у тебя столько денег, что ты не знаешь, куда их девать, почему бы и не укладывать волосы в салоне и не делать там же макияж? Все равно профессионал сделает это лучше, чем ты сама. Надо будет обязательно обсудить это с Валентиной.
Не успела Марина додумать фразу, как в дверь позвонили. Марина бросила взгляд на часы — начало девятого. Интересно, кто это? Валя бы позвонила, прежде чем приехать. Возможно, соседи?
Наспех вытерев руки стареньким кухонным полотенцем (одна из немногочисленных вещиц, которую Марина взяла с собой в новую жизнь, ежедневно обещая купить себе новое, более подходящее к этой помпезной кухне из мореного дуба), она поспешила в коридор.
Хотела было открыть дверь не глядя, но затем одернула себя: это не ее двушка, где ветер гулял и куда постоянно кто-нибудь вваливался без приглашения. В таком месте нужно обязательно смотреть на гостей, прежде чем впустить их в дом.
За дверью маялась Танька. Марина удивилась, увидев подругу, и тут же загрохотала замками, пытаясь вспомнить, давала ли она Татьяне свой адрес.
— Танюша, — начала она, распахивая двери, а Татьяна, немного бесцеремонно отодвинула ее в сторону и ужом скользнула в прихожую, словно опасаясь, что Марина может передумать и выставить ее вон.
— Привет, а я тебя сегодня в центре видела, еще думаю ты или не ты, совсем не узнала тебя, подруга, богатой будешь. Впрочем, ты и так богатая, — делано-весело защебетала Танька и полезла к Марине с поцелуями. Та почувствовала легкий запах алкоголя и пристально посмотрела на нее. Так и есть — Татьяна выпила.
— Что-то случилось? — нахмурилась Марина, позабыв об открытой двери.
— Мы так и будем тут разговаривать, или, может, на кухню хотя бы впустишь? — уперев руку в бок, с вызовом поинтересовалась Татьяна.
— Да, конечно, проходи, — растерялась Марина и, отойдя в сторону, махнула рукой куда-то в длинный коридор, в конце которого находилась кухня.
— Ну ни фига себе, — присвистнула Татьяна и прошла, не снимая обуви, в кишкообразное помещение, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Коридор был длинным и каким-то бесконечным. По обе стороны многочисленные тяжелые дубовые двери вели в разные комнаты: гостиная, хозяйская спальня, две детские (интересно, зачем? Ведь у покойных супругов был всего один сын), кабинет, гостевые и комната с роялем. Марина даже придумать не могла, на какие нужды ей придется выделять все эти восемь комнат. Возможно, когда все утрясется, она будет приглашать подруг с ночевкой и сможет выделить им собственную комнату вместо хлипкого диванчика на кухне. Да и Кирочка подрастет — у нее появятся друзья, молодой человек. Они будут приводить компании, и Марина будет всех размещать со вкусом и комфортом.
Марина так погрузилась в мечты о счастливой будущем, что впервые не заметила ни давящей темноты коридора, увешанного портретами незнакомых ей людей, ни завистливый взгляд Татьяны, скользящий по картинам, дубовым дверям и тяжелым панелям, которыми на манер загородного дома был обшит коридор. Острый взгляд Татьяны отметил все, что до сих пор не успела заметить Марина: хрустальные люстры и бра, вовсе не чешские, некогда остро-модные, из-за которых Танина мать однажды заставила всю семью голодать целый месяц, потому что взяла в долг, чтобы купить вожделенный предмет интерьера. Нет, этот хрусталь был намного старше и явно попал в квартиру из очень дорогих и старинных интерьеров. Татьяна и сама не смогла бы объяснить, как она это поняла, ведь в антиквариате она не разбиралась. Наверное, просто почувствовала. Как чувствует обыватель, стоит ему набрести на настоящий шедевр. Это и тонкость огранки, и преломление света, и мягкая позолота, уже успевшая покрыться легкой патиной. Одна такая люстра наверняка стоит больше, чем Татьяна зарабатывает за год.
