— Кира! — наконец-то смогла выдавить она, глубоко вдохнула и заорала изо всех сил: — Кира! Кира!
Огромная квартира отозвалась гулкой тишиной. Марина побежала в коридор, толкнула входную дверь — заперта. Чтобы хоть немного выиграть время и попытаться остановить дочь, Марина ринулась на кухню, распахнула окно, выходящее во двор, и изо всех сил закричала, наплевав на покой соседей:
— Кира! Кира! Стой!
Дочь была уже во дворе. Одетая в спортивный костюм и кроссовки, она начинала пробежку. Ошарашенная Марина повернулась, чтобы посмотреть на старинные часы, висящие на кухне — пять утра.
— Мама, все в порядке, — крикнула Кира и помахала ей рукой.
Спустя несколько мгновений дочь выбежала со двора.
Марина засмеялась. Вначале это был тихий смех, но уже вскоре он перешел в судорожный, мешавший дышать и вызывающий слезы на глазах хохот.
Марина попыталась закрыть рот руками, но вскоре поняла всю тщетность своей затеи. Опустившись на пол, она захохотала как безумная. Судорожно выплескивая всю горечь последних дней и впуская такое долгожданное счастье. Она так и уснула на полу, улыбаясь.
⁂
Борис был на школьном стадионе и, казалось, не удивился, увидев Киру. Та, в глубине души желавшая, чтобы он оказался на месте, и в то же время понимающая, что тренера там не будет, чуть не закричала от счастья при виде знакомой фигуры. Перешла на шаг.
Борис, уставившись на девочку в упор, приподнял брови:
— Чего стоим? Десять кругов для разогрева. Начинай, времени мало. — Он выразительно посмотрел на часы.
— Вы будете меня тренировать? — Кира все-таки решила удостовериться в том, что все происходящее не сон.
— Ну ты можешь, конечно, потренировать меня, но мне кажется, еще рановато, — пожал плечами Борис, а Кира счастливо улыбнулась, а затем снова сникла:
— Простите, — прошептала она.
Борис вместо ответа кивнул головой:
— Нечего прощать. Ну, так и будем стоять?
Киру не пришлось уговаривать. Она сорвалась с места и, отбежав от Бориса на безопасное расстояние, выкрикнула:
— Мама прогнала Глеба.
Борис, с трудом сдерживая улыбку, поинтересовался:
— Ты зачем мне это сейчас говоришь?
— Просто, чтоб вы знали, — донеслось уже с другого конца стадиона.
Борис с удовольствием наблюдал за подопечной и был уверен: эта девочка еще всех сумеет удивить.
⁂
Валя открыла после третьего звонка, и Марина замерла на пороге, держа в руках шикарный букет цветов и бутылку белого вина, не в силах вымолвить ни слова из тщательно отрепетированной речи, которую готовила два дня.
Валентина ничуть не изменилась. Все такая же теплая, румяная, возможно, чуть более раздобревшая. Волосы цвета апельсинового меда собраны в аккуратную улитку, на носу очки — работала. Возле ног крутятся два огромных кота, готовые в любой момент кинуться на защиту хозяйки. Единственный островок стабильности в мире бушующего хаоса, в который превратилась жизнь Марины.
— Можно я войду? — в конце концов тихо попросила она.
— Зачем? Чтобы напомнить мне о моем несовершенстве? — Валя скрестила руки на груди и заполонила собою проход.
— Нет, Валюша, это не так. Это я из зависти сказала, — покачала головой Марина, отводя взгляд.
— Из зависти? — Этого Валя явно не ожидала услышать и с интересом уставилась на подругу.
— Да, — кивнула Марина, чувствуя себя немного увереннее: по крайней мере Валя не захлопнула у нее перед носом дверь. — Ты же знаешь, что у меня с мужчинами не складывается, — шепотом начала она.
— Удивительно, — фыркнула Валентина и не удержалась от крошечной порции яда: — Ты же такая, как они сейчас любят: стройная, современная.
— Нет, Валюша, не любят они таких, — покачала головой Марина. — Не в стройности и не в современности дело. — Она протянула подруге букет и бутылку вина.
— Это тебе от Александра Константиновича.
— Какого еще Александра Константиновича? — не сразу вспомнила Валя, косясь на шикарный букет, который Марина сама составляла вместе с флористами, включив в него все цветы, которые обожала подруга: пионы, розы, ранункулюсы.
— Нотариуса, помнишь? С объявления наследства, — пояснила она.
— Допустим, — кивнула Валентина.
— Так вот, он в тебя влюбился и попросил меня передать тебе этот букет и вино, — выпалила Марина, снова протягивая дары подруге.
— Что же сам не пришел? — усмехнулась Валентина, все еще колеблясь и не опуская рук.
— Женат, — вздохнула Марина.
— Это правда? — уточнила подруга, легким движением ноги отодвигая котов от порога и делая шаг к Марине.
— Конечно. А я… я просто тебе позавидовала.
— Ладно, дура ты завистливая, входи. — Валя протянула руки и взяла букет с вином, придирчиво оглядела их и осталась довольна: — А он ничего такой, мужчина со вкусом. — Затем внимательно посмотрела на Марину: — Пирог будешь? Сегодня утром наметала по-быстренькому.
— Буду, — кивнула Марина, — конечно буду. Ничего вкуснее твоих пирогов в жизни не ела. Понятно, почему в тебя все влюбляются.
— А я тебе сколько говорила — учись готовить, — фыркнула Валентина, разворачиваясь и увлекая Марину за собой в глубину квартиры, где упоительно пахло свежей сдобой, кофе, спокойствием и любовью, — но ты ж у меня не только завистливая, но еще и косорукая. Хорошо, что у тебя есть я!
— Да, Валюша, как хорошо, что у меня есть ты, — с трудом сдерживая слезы, согласилась Марина.
⁂
Пройдя квалификацию, Кира, в отличие от Анны, тоже получившей приглашение на турнир, дошла до четвертьфинала и стала мировой сенсацией. Интервью, контракты и даже две обложки спортивных журналов. Они обе — и Марина, и Кира — одновременно не могли и боялись поверить в реальность происходящего.
Рядом был Борис. На матчи прилетел и Глеб, все еще не оставляющий надежды добиться своего и заполучить Марину. И даже обиженный Антон добрался на другой конец мира на перекладных, оправдав собственную «неэкологичность» тем, что игры дочери и трибуны, которые видят миллионы людей, станут для него дополнительной площадкой для выступления.
Так и получилось. Как это ни странно, но Антон и его безумные идеи лишь добавили Кире очков в глазах зрителей, и трибуны радостно ревели при каждой ее удаче и даже освистывали соперниц. После поражения в четвертьфинале (очень достойного, в котором Кира боролась за каждый мяч и проиграла лишь на тай-брейке, основательно измотав именитую соперницу) трибуны аплодировали новорожденной звезде большого спорта стоя.
Голова у Киры кружилась. Вокруг были люди, которых до этого она видела лишь по телевизору и издали в лагере и к которым мечтала прикоснуться, но и представить себе не могла, что ее мечта все-таки станет реальностью. Они здоровались с ней, хлопали ее по плечу и обещали большое будущее. А она замирала от счастья, боясь дышать и поверить в то, что всего этого она достигла сама, своим упорным трудом.
