Борис был рад вернуться. И хотя он успешно занимался самообманом многие годы, убеждая себя, что перевернул страницу большого тенниса, атмосфера турниров Большого Шлема затягивала и засасывала, как болото, проникая в кровь. Он увидел много знакомых лиц и снова почувствовал прилив адреналина. Люди радостно удивлялись, обнимали, трепали по плечу, просили совместные фото и поздравляли с находкой в лице Киры. Поступило даже несколько предложений о тренировках.
Марина, все это время внимательно за ним наблюдавшая, так и не могла найти ответ на мучавший ее столько лет вопрос: почему же Борис ушел? Как смог все это оставить? Зачем он добровольно спустился с вершины, на которую столько времени упорно карабкался, и погреб себя в какой-то дыре?
Правда открылась случайно. Точнее, ее принес Глеб, мастерски владеющий английским и способностью втираться в доверие к людям.
— Это допинг, — сообщил он Марине, задержавшейся на трибуне после вечерней тренировки и нежащейся в последних лучах солнца, готовящегося ко сну.
Закрыв глаза она пыталась медитировать, представляю себя на море, куда они обязательно поедут с Кирой, когда турнир окончится. Ведь ее дочь уже заработала призовые, первые в своей жизни, и пообещала матери, что повезет ее на море. Они еще не решили, куда именно, но у них была впереди целая вечность, чтобы выбрать направление.
— Что? — Марина вздрогнула, возвращаясь в реальность.
Во время чемпионата они с Глебом проводили много времени вместе. Борис был занят на тренировках, Антон безостановочно вел прямые эфиры и собирал возле себя неравнодушных людей, увидевших в нем практически нового мессию. Кажется, он даже провел один прямой эфир с местных помоек (Марине не хотелось вдаваться в подробности действий мужа). Они помирились, и он простил ее неблагодарность и обман. Антон по сути своей был добрым и бесхитростным, и Марине вовсе не хотелось его оскорблять. Оставалось лишь верить, что своими убеждениями он никак не навредит Кире.
Для времяпровождения между матчами у Марины оставался лишь Глеб, с которым она коротала время, чтобы не сойти с ума от волнения. Глеб взял машину и возил по окрестностям, показывая ей первую заграницу. Марина была в восторге от всего увиденного и прекрасно проводила время, мастерски уходя от всего, что могло бы снова вернуть их с Глебом к теме взаимоотношений. Впрочем, тот почувствовал ее уклончивость и не настаивал, решив не давить и дать время. Марине нравилось, как он себя вел. А когда он сообщил, что все-таки ушел от Ксении, продал те жуткие картины, которые, как оказалось, стоили целое состояние, сдержал данное ей обещание и даже поправил свои дела, она поиграла с мыслью об их совместном будущем.
Как они могли бы жить вместе? Глеб, отпрыск благородной интеллигентной семьи, образованный, состоятельный, говорящий на нескольких языках, цитирующий Ницше и никогда не путающий Мане и Моне, и она, незадавшаяся балерина с девятью классами образования, продавщица из супермаркета, обожающая романы в розовых обложках и засыпающая на второй странице философского трактата? Впрочем, в отличие от Бориса Глеб не был идеален: у него были свои недостатки, которые он и не скрывал. Именно эта неидеальность и делала его ближе к Марине. В конце концов, какое количество пар обсуждает на ежедневной основе Ницше и Моне? Ведь, как говорит Валентина, залог счастливой семейной жизни — это просто умение не выносить друг другу мозг. Наверное, ей стоит дать ему шанс. А вдруг? Ведь с идеальным Борисом шансов на счастливое будущее у нее еще меньше, как бы ей этого ни хотелось.
— Допинг, — еще раз повторил Глеб и ухмыльнулся, стрельнув глазами в сторону корта, где Кира с Борисом уже закончили тренировку и собирали мячи.
— Что «допинг»? — не сразу поняла Марина.
— Никуда он сам конечно же не уходил, его выпихнули из тенниса из-за допинга.
— Кого? — отчаянно цепляясь за собственные идеалы и все еще отказываясь понимать, переспросила Марина.
— Бориса. Его поймали на употреблении допинга. Но уж не знаю, как, ему удалось договориться не обнародовать эту информацию. Вместо этого он сам заявил об уходе и ушел добровольно. Говорят, у него была любовница в высоком чине в антидопинговом комитете, — не удержался Глеб.
— Что ты такое говоришь? — забормотала Марина, одновременно и ужасаясь, и радуясь. Идеальный Борис вовсе не так идеален, как ей казалось?
— То, что слышала. Его поймали на допинге, как раз во время больших соревнований, — терпеливо повторил Глеб, — но ему удалось выкрутиться и уйти без скандала.
— А зачем ты мне это говоришь? — Марина выпрямилась и посмотрела Глебу в глаза, загадав, что если он сейчас скажет правду, то у них есть шанс.
— Ну, он тренирует твою дочь, ты должна об этом знать, — после краткой заминки ответил тот. Не говорить же Марине, в самом деле, правду, что он просто хочет потопить соперника.
Несколько минут Марина так пристально смотрела на него, что ему показалось — сейчас она наконец сломает лед, возьмет его за руку и обнимет. Но она поднялась и улыбнулась:
— Спасибо, что сказал. Предупрежден — вооружен.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — Глеб почувствовал, как что-то неуловимо изменилось.
Марина готова была ответить, что сегодняшний вечер она хочет провести спокойно, в подготовке к завтрашним волнениям вместе с дочерью, если та, конечно, захочет. Или просто закажет в номер еды и будет смотреть бубнящий на непонятном языке телевизор. Но она остановила себя.
Ей только тридцать пять, даже половина жизни еще не прожита. Она в Америке, на одном из самых престижных теннисных турниров мира. На трибунах она видела несколько звезд первой величины и даже кое-кого сфотографировала.
Живут они в прекрасной гостинице, которую им обеспечили спонсоры, и сегодня у нее есть шанс провести вечер не в душном номере, а в роскошном ресторане с симпатичным мужчиной. Она молода, она свободна. И пускай она не умеет наслаждаться жизнью с деньгами и правильно разговаривать с домработницей — никогда не поздно начать учиться жить со вкусом. Не боги горшки обжигают, в конце концов.
— Сегодня вечером я иду с тобой в ресторан, — улыбнулась Марина и подмигнула Глебу.
⁂
Кира проиграла. Но ее проигрыш сопровождался овациями трибун, отдавших ей честь стоя. Кира уезжала победительницей, поверившей в себя и знающей, что ей не нужны деньги незнакомца, чтобы состояться в жизни. Все, что ей нужно, у нее уже есть.
— Что вы чувствуете, Кейра? — поинтересовался в прямом эфире сразу по окончании игры спортивный корреспондент одного из ведущих американских каналов, ослепив Киру улыбкой. — Стоя здесь, на этом корте, думали ли вы когда-нибудь, что ваша мечта станет реальностью?
— Я — нет, но мой друг был в этом уверен, — после небольшой заминки ответила Кира, с трудом подбирая слова.
— Ваш друг? — удивился корреспондент и на мгновение даже перестал улыбаться.
Ответ был не по шаблону. Обычно все спортсмены благодарили свои семьи, команды, фанатов. Рассказывали, как они счастливы, а эта странная русская девочка вдруг заговорила о друге.
