– Отстань от меня! – закричала Калипсо. – Пусти! Я должна спасти сестру!
И тут девочка вспомнила, что сказала Зита: её сестра сама забралась в снежный шар.
– Нова! – закричала Калипсо. – Говорит твоя старшая сестра!
Снежный шар перестал крутиться и завис в воздухе.
– Сейчас же вылезай! Я не разрешаю тебе там прятаться!
Шар скрылся за облаком изумрудного дыма. А когда он рассеялся, на полу оказалась маленькая девочка.
– Нова! – обрадовалась Калипсо.
Тонконожка, не соблазнившись ещё одной закуской, поползла дальше, утаскивая Калипсо за собой.
Но Нова это заметила. Глаза девочки, ставшие вдруг ярко-зелёного цвета, вспыхнули.
– Плохой паучок! Иди сюда!
Малышка указала пальчиком на Тонконожку, и та пропала.
– Что ты сделала с моим фамильяром, козявка? – возмущённо закричала Прунелла.
Нова раскрыла ладошку. По ней ползла Тонконожка, которая теперь была размером с нормального паука.
Калипсо была свободна – паутина исчезла. Девочка вскочила на ноги и бросилась к сестре.
Но вдруг замерла.
Снежный шар снова начал раскручиваться.
Он набирал скорость.
И рос.
Он стал размером с грейпфрут.
Потом с арбуз.
Затем с пляжный мяч.
Больше пляжного мяча.
И вдруг замер. Из шара спустилась деревянная лестница, по которой на пол слез маленький человечек.
Ростом имп оказался примерно с Нову. Он был одет в тёмно-коричневый бархатный костюм и блестящие чёрные ботинки с серебряными пряжками.
У него был веснушчатый вздёрнутый нос, огромные жёлтые глаза, кучерявые ярко-зелёные волосы… и широкая улыбка.
– Имп! – обрадовалась Нова.
Прунелла бросилась наутёк.
В руке импа возникла золотая сеть. Он бросил её вслед удаляющейся Верховной ведьме, та запуталась и упала с яростным криком.
Король Вормфралл достал из внутреннего кармана пиджака свиток, расправил его и кивнул Алфи, чтобы тот прочитал вслух:
Прунелла Морроу, Верховная ведьма,
ты срубила наше дерево,
разрушила наш дом,
превращала людей в палки и камни,
заточила меня в снежный шар!
Имп встряхнул свиток, и буквы поменялись местами:
Я, король Вормфралл,
приговариваю Прунеллу Морроу
и её фамильяра Тонконожку
к пожизненному заключению
в снежном шаре.
– Ничего не выйдет! – усмехнулась Прунелла. – Я же Верховная ведьма! Нет такой магии, которая сможет пленить меня!
Король импов посмотрел на Нову. Девочка широко улыбнулась. Она разжала кулачок и посмотрела на Тонконожку.
– Плохой паучок! – сказала малышка и перевела сердитый взгляд на Прунеллу. – Плохая тётя!
– Её глаза! – ахнула Гертруда.
Глаза Новы становились всё ярче и ярче, зеленее и зеленее.
Вдруг она тихо запела. Вероятно, песенка была о белочках – никто толком не понял слова. Король Вормфралл напевал вместе с ней, постукивая в такт блестящим ботинком. Прунелла в ужасе замерла, больше не пытаясь выбраться из золотой сети.
Допев песенку, Нова хлопнула в ладоши. Алфи скривился. Она раздавила паука? Но, когда девочка вытянула раскрытую ладошку, там никого не оказалось. И сеть Вормфралла тоже опустела!
Из снежного шара донёсся пронзительный крик, за которым последовал вал проклятий.
Шар начал уменьшаться: пляжный мяч – арбуз – грейпфрут – набалдашник.
И повис в воздухе.
Все придвинулись ближе, чтобы увидеть, что там происходит.
Наконец снежный вихрь прекратился.
Внутри оказался крошечный белый самолёт, рядом с которым вся в слезах стояла Прунелла. Она взбежала вверх по трапу, следом семенила Тонконожка. Дверь самолёта захлопнулась. На его блестящем боку появились слова:
Вормфралл довольно кивнул головой. После этого он чинно поклонился собравшимся вокруг ведьмам, послал Нове воздушный поцелуй и исчез. Свиток с приговором свернулся и тоже пропал с тихим хлопком, оставив за собой облачко изумрудного дыма, как часто бывает с волшебными посланиями.
– Пока, король! – сказала Нова.
Глава 28
Лето заканчивается
Любой праздник рано или поздно заканчивается, и приходит пора расставлять всё по местам.
Многие ведьмы решили остаться в Свизербрум-холле, чтобы посвятить себя увлекательнейшему делу – нужно было сформировать новое правительство и избрать Верховную ведьму. Разумеется, имя Зиты было первым в списке.
Никто не тосковал по Прунелле Морроу и Тонконожке. Солдаты её армии (те, что не сбежали или не превратились в палки) сняли форму и отдали шлемы ведьмам помладше в качестве сувенира. Ещё несколько дней все желающие угощались зефирными вертолётами.
Поместье быстро привели в порядок. Разумеется, тут не обошлось без щепотки магии. Над лесом то и дело взмывали изумрудные искры, из чащи доносились болтовня и смех – импы вернулись в свой дом и отмечали это на полную катушку. Деревья были счастливы и устроили настоящий фейерверк из жёлтых и красных листьев.
Жители Литтл-Сноддингтона, которых из растений превратили обратно в людей, совсем не помнили, как провели время в цирке. Правда, иногда, чаще всего во сне или во время дневной дрёмы, им на ум приходили странные подробности: танцующие крокодилы, летающие пылесосы и яркие зелёные вспышки.
Миссис Ментон, как говорили, уехала в долгое путешествие. Но её кондитерская не закрылась – две новые жительницы деревни взялись руководить ею, пока хозяйка в отъезде. Над дверью красовался плакат:
Бодкин и О’Мэлли!
Невероятный чай, волшебная выпечка и просто чудесные пирожные с кремом – наша специальность.
МЫ РАДЫ ВСЕМ!
Теперь жители Литтл-Сноддингтона наслаждались чаепитием в обществе жителей Свизербрум-холла, которые всегда приходили со своими в высшей степени необычными домашними животными. Жабы дремали под чайными столиками, горностаи лежали, свернувшись клубком, на коленях своих хозяев, кошки охотились на салфетки, а летучие мыши висели на карнизах. С тех пор как миссис Ментон покинула город, циркачи тоже были здесь желанными гостями. Ходили слухи, что как-то раз бабуля Фаган улыбнулась жене священника, а та приветливо кивнула в ответ.
