Малиновская вскрикнула, когда он обхватил ее плечи руками, и с легкостью оторвал от пола, прижав к себе.
— Отпусти меня! — потребовала Ася, забрыкавшись в стальной хватке Барса.
С гортанным смехом Некрасов разжал объятия и встал рядом со мной.
Вновь почувствовав твердый пол под ногами, шпионка в страхе отшатнулась назад. Не сводя испуганного взора с наших ухмыляющихся лиц, осторожно отступала до тех пор, пока не врезалась задницей в угол длинного офисного стола.
Не оборачиваясь, чтобы не утратить бдительность, Ася попробовала вслепую обогнуть препятствие, однако наткнулась каблуком туфли на ножку стула. Но вовремя опершись ладонями о спинку того же злосчастного сидения, избежала стыдливого падения.
Проглотив стон, продолжила двигаться назад.
Мы притихли, погрузившись в зловещую неподвижность. Сверкая во мраке враждебными глазами, следили за каждым ее движением.
Наверняка она гадала, чего мы ждали?
От двери из конференц-зала ее разделяли считанные шаги.
Вне всяких сомнений, Ася не упустит шанса на побег.
На свой страх и риск рыжая отвернулась от нас и рванула к выходу. Дрожащими пальцами обхватила металлическую ручку и потянула на себя, но, — вот несчастье! — дверь была заперта изнутри.
Медленно обернувшись на звонкий лязгающий звук, Ася увидела, как с моего указательного пальца, покачиваясь, свисал поблескивающий в свете городских огней ключ.
Ей не выбраться. Мы не позволим.
Ася перестала дышать, когда, переглянувшись друг с другом, наша троица разразилась злорадным смехом.
— Только взгляните на эту мордашку, — съехидничал Барс.
— Мы ведь накажем ее, парни? — я с предвкушением обратился к друзьям.
— Как же иначе, — в ответ пропел Борис, закатывая рукава белой рубашки.
Мы синхронно обернулись к Асе.
— Заставим подлую шпионку сорвать голос, когда хорошенечко поимеем ее… Все вместе.
ГЛАВА 30
АСЯ
— Диана Белова.
Я проглотила горький стон.
Черт… Все вело к тому, что мне не удастся выбраться из паутины хитросплетений!
— Меня подослала к вам Диана Белова.
Я опустила голову.
Тяжело.
Мне потребовалось все мужество, чтобы выразить вслух признание в совершении позорного поступка против трех мужчин, сгоравших от жажды покарать меня. Я боялась их гнева больше, чем Белову, и ради того, чтобы отсрочить неизбежную расправу, выпалила ее имя.
Я бы поставила на повтор этот момент и прокручивала хоть целую вечность. Читала немой шок в глазах пока еще своих начальников и надеялась на смягчение наказания. Уповала на то, что, может быть, смогу уйти в этот раз. В последний раз.
«Поимеем ее… Все вместе»?!
Этой угрозой Багиров зашвырнул меня в недалекое прошлое и заставил вновь испытать трепет перед воспоминаниями об их ласках. После того вечера я фантазировала о продолжении. Мое тело вопреки здравому смыслу откликалось на пылкие прикосновения и жаркие поцелуи.
Если нечто такое произойдет вновь, не уверена, что буду подвластна самоконтролю. Похоть вновь подчинит мой рассудок, отравит сладким дурманом запретной связи и… боюсь, я окончательно утрачу остатки здравомыслия.
Мне это не нужно — кидаться в омут с головой, когда я сосредоточилась на попытках реанимировать свою репутацию и встать на путь истинный. Начать с чистого листа, иными словами. Подальше от шпионажей на стервозных мигер и развратных адвокатов.
Некрасов первым опомнился и запрокинул голову с фырканьем.
— Все ЭТО ВРЕМЯ сучка крутилась под носом!
Багиров озадачено свел брови у переносицы и скрестил руки на груди.
— Теперь ясно, почему Ди прикрывала ее шкуру… — размышлял брюнет вслух.
Борис Дмитриевич вопросительно уставился на него, затем перевел огнемечущий взор на неподвижного Зимина, на котором мой ответ отразился выразительной позой, демонстрирующей состояние паралича. Глядя в стену, Демьян дышал ровно, делая размеренные глубокие вдохи.
— В смысле, братишка? — переспросил Некрасов у Багирова.
— Белова и Мадина — сводные сестры, — без особого рвения пояснил ему Эмиль.
У блондина отвисла челюсть.
— И ты забыл упомянуть об этой незначительной, — его лицо исказилось в саркастичной гримасе, — детали?!
Багиров мрачно пожал плечами.
— Немыслимо! — ворчал Некрасов. Он провел ладонями по лицу, развернулся к Демьяну и ткнул в него указательным пальцем, обвиняя. — Ну а ТЫ куда смотрел, приятель?! Потрахушки с блонди напрочь отшибли твою бдительность, по всей видимости!
Зимин пропустил мимо ушей его нападки.
Во мне некстати взыграла жажда справедливости, поэтому я заступилась за Демьяна.
— Не вам изображать страдальца, Борис Дмитриевич!
Горящие глаза Некрасова плавили мое лицо убийственным взглядом.
— Ты не в том положении, чтобы открывать свой грязный ротик, белочка, — произнес он гробовым голосом.
Я расправила плечи.
— Как и вы. Не стройте из себя святую невинность.
Моя разухабистость лишила его дара речи. На протяжении нескольких секунд Некрасов открывал и закрывал рот, не в состоянии озвучить достойную реплику.
— Ты наезжаешь на меня, Малиновская? — он упер кулаки в бока и недоверчиво усмехнулся.
Да. Он не ослышался.
— Вы выставили меня из квартиры и лишили денег! — освежила ему память, стискивая челюсти.
После моих слов Зимин опомнился и зашевелил конечностями.
— Парни? — низким и гулким голосом обратился к друзьям с негласным требованием получить подробности. — Вы… — он затих, судорожно выдыхая, и вновь заговорил. Спросил тихо, напряженно: — Что вы натворили?
— На войне все средства хороши, — сказал Багиров и бросил в мою сторону короткий безразличный взгляд. — Не принимай на свой счет, Малиновская. Ты играешь в команде противника, поэтому должна быть готова к последствиям, — он осуждающе покачал головой. — И как тебя угораздило связаться с Беловой?
Бессердечное создание!
Слова так и рвались слететь с языка!
— Какого черта, ребята? — Зимин встал между Некрасовым и Багировым. — У нас был уговор…
Некрасов перебил его циничной полу ухмылкой.
— Что-то не припомню, когда ты о чем-то с нами договаривался. В любом случае, мы свое согласие не давали. Правда же, Эмиль? Мы знали, что ты будешь стонать и отнекиваться от любого выдвинутого нами предложения. Это бесчестно, это жестоко, — перечислял он, закатывая глаза, — это неправильно… Неправильно, неправильно, неправильно!
