Добравшись до кофейного автомата, заплатил за две порции американо. Обменялся улыбкой с симпатичной медсестричкой за регистрационной стойкой и невольно перевел взгляд к широким медицинским дверям.
Неужели, не придет?..
Стоило подумать об этом, как в поле моего зрения появилась знакомая брюнетка. Ей удавалось эффектно вилять бедрами даже здесь и сейчас. Я вдруг осознал, что впервые увидел Мадину не в шикарном нижнем белье, или сногсшибательном платье, подчеркивающем совершенные изгибы ее тела. Куркова предстала передо мной в весьма незамысловатом обличии: джинсах с высокой талией, бардовой футболке и черной кожаной куртке. Роскошные волосы она собрала в высокий и небрежный хвост.
Мадина промчалась мимо, не заметив меня.
— Хэй! — я окликнул ее.
Девушка резко затормозила и обернулась в мою сторону. Я криво улыбнулся и помахал рукой.
— Где Диана? — сбивчиво дыша, задала вопрос.
Я провел языком по нижней губе, отмечая в очередной раз ее естественную красоту.
— Белова живее всех живых, — я цокнул, упершись кончиком языка в нёбо, и забрал из автомата кофе. — Хочешь? — предложил ей стаканчик, предназначавшийся для Демьяна. Ноги есть, так что сходит за живительным напитком сам.
Мадина укоризненно посмотрела на меня.
— Мне не до шуток, Эмиль, — процедила с несдерживаемым раздражением.
— Серьезно? Заботишься о благополучии ее задницы после того, как она трахалась с твоим мужем у тебя за спиной? — я отхлебнул свой американо.
Мадина стиснула кулаки. Я громко сглотнул, заметив, как она переложила ключи от машины в руке таким образом, будто бы собиралась воткнуть ключ зажигания мне в висок.
— Хочешь сказать, что ты идеален?! Или я? — с гремучей смесью отвращения и запальчивости ахнула брюнетка. — У каждого из нас полно грехов за душой. Не выставляй Диану козлом отпущения.
— Она не заслужила твоей доброты, — жестко отчеканил я. — И уж тем более того, чтобы ты оправдывала ее дерьмовые поступки.
— Довольно! — Курковой пришлось повысить голос, чтобы заткнуть меня. — Понятия не имею, чего ты добиваешься сейчас, Эмиль… — Мадина закрыла глаза на секунду и прикусила нижнюю губу. Она выглядела такой утомленной и расстроенной. Я хотел подойти и прижать ее к себе, сказать какую-нибудь утешительную чушь, но четко понимал, что она не подпустит меня. — Но прошу тебя, прекрати, — подняла длинные ресницы и взглянула на меня без прежней враждебности. Понуро. — С меня довольно.
— Давай поговорим? Позже. После того, как ты навестишь свою… — поморщился, пытаясь подобрать наименее обидное словосочетание, описывающее Белову, — несчастную родственницу.
— Нет. Не будет никаких разговоров. Я же сказала, что не намерена продолжать наши отношения.
Я пропустил циничную ухмылку.
— Простишь своего муженька?
Мадина высоко подняла подбородок.
— Я подала на развод.
От удивления разинул рот и едва не выронил стаканчики с кофе от прилива несказанной радости. Куркова же сделала вид, будто не заметила растекшейся на моем лице улыбки до ушей.
— Между нами все кончено, Эмиль, — напомнила бесстрастным тоном отчетливо и безапелляционно.
Вот еще.
Услышав о разводе, я отбросил последние сомнения.
Мадина будет моей.
Куркова развернулась, взмахнув густым хвостом и оставив позади мою довольную физиономию.
Почувствовав вибрацию в переднем кармане штанов, я прищелкнул языком.
— Не прошло и века, Некрасов, — рявкающим голосом наехал на него.
— Тут такое дело… Дружище, я в полицейском участке.
ГЛАВА 40
АСЯ
Приятно иногда притвориться, что все в порядке.
Стать беззаботной на вечерок и отключиться от будничного беспорядка. На сутки выбросить из головы гложущие мысли о том, что я неудачница… к тому же безработная (временно!).
Бегство от реальности имеет смысл, если убегать редко, недалеко и ненадолго.
Я сбежала к просмотру восемнадцатого сезона «Симпсонов» и обжорству хлопьями с молоком. Побила рекорд по количеству часов подряд, проведенных в постели. Убеждала себя, что мое состояние — что-то вроде энергосберегающего режима, а не верное начало пути в беспросветную депрессию.
В конце концов, я не первая и не последняя потеряла работу. Не первая и не последняя вступила в кратковременную интрижку с начальством и участвовала в корпоративном шпионаже…
Я выбралась из-под одеяльного укрытия только поздним вечером. Но вовсе не потому, что внезапно преисполнилась бодростью. Просто закончились хлопья, так что мне ничего не оставалось делать, кроме как совершить ночной набег на содержимое холодильника.
— Ой, мам, а ты чего не спишь? — я встала столбом под аркой, обнаружив ее с чашкой ароматного жасминового чая и конфетами, внимательно наблюдавшей за выпуском новостей по местному телеканалу.
Торопливо пригладила выбившиеся из пучка локоны, быстренько отряхнула отцовскую старую футболку от крошек, стыдясь услышать от мамы упреки по поводу моего безобразного внешнего вида. Правда, все равно не стала выглядеть опрятнее. Ни на капельку.
Но мама была так поглощена репортажем, что пропустила адресованный ей вопрос мимо ушей. Так же как и проигнорировала мое присутствие, повернувшись спиной.
Что ж… Отлично.
Я прокралась к холодильнику и тихонечко потянула за дверцу.
— …Вашему вниманию предоставлены эксклюзивные кадры с места задержания известного московского адвоката Бориса Некрасова, одного из основателей бюро «Зимин и партнеры»… — вещал приятный женский голос.
Мое тело отреагировало на прозвучавшее имя мужчины раньше, чем сенсационная информация достигла мозга. Я так резко обернулась к телевизору, что больно хрустнула шея.
Вытаращив глаза, смотрела на экран и безуспешно пыталась подобрать с пола отвисшую челюсть. Кто-то из очевидцев снял на камеру телефона арест Некрасова. Двое полицейских выводили сопротивляющегося блондина из бара, схватив под локти с обеих сторону. Когда его попытались посадить в машину, он пустил в ход кулаки.
