– Тогда зачем ты все это чертила?
– Ну, пока мы не уверены окончательно, нельзя исключать ни одну версию. Кроме того, у Данифа мог быть сообщник.
– Синьора Коломбо?! – ошарашено выдохнула Мара. – Ты в своем уме? А миссис Чанг?
– Ну, синьоры Коломбо не было на тренировочном поле – это раз. Она пыталась вести тебя по ложному следу к мадам Венсан – это два. А у миссис Чанг есть доступ ко всем помещениям…
– Моя любимая синьора Коломбо и бедная старушка? – Мара хлопнула себя полбу. – Ты переработала, Бриндис. С Данифом еще куда ни шло, но остальные? И даже мисс Кавамура? Серьезно?!
– Но здесь же все просчитано: у нее была возможность, и… – Брин обиженно закусила губу.
– Давайте так. Мне надо еще поработать с мифологией, а завтра мы все пойдем к Кошкиной. Договорились? После обеда. Спешить некуда, лучше еще раз присмотреться.
Не сказать, чтобы это предложение вызвало у Брин восторг. Но в одиночку она бы действовать не стала, а Нанду и Джо выказали особого рвения бежать к детективу. Надувшись, как белая мышь, исландка закопалась в конспекты по праву, а Мара взялась за
записки африканского путешественника.
Она искала хоть что-нибудь о легендах или ритуалах, но текст попался неразборчивый и сплошь про быт, кухню и охоту. Терпение иссякло уже на третьей неделе наблюдений некоего Марка Эрикссона, и Мара свернула научную деятельность, решив перед сном навестить Сэма.
Пока эпопея с переселением не закончилась, дед ночевал в гостевой комнате на третьем этаже. Неподалеку от медкабинета. Поэтому главным было не попасться на глаза мадам Венсан – и Мара с этим успешно справилась.
Без единого звука она проскользнула мимо палаты, а дальше уже расслабилась и перешла на обычный шаг. И уже собиралась постучать в комнату деда, как вдруг заметила, что дверь напротив приоткрыта. Кажется, туда поселили Хуссейна Данифа. Мара насторожилась: стал бы шпион и хакер оставлять комнату вот так? Нет, не распахнутой – но через щель спальня прекрасно просматривалась.
Удержаться было невозможно, и Мара подошла ближе. Заглянула: на кровати аккуратно лежали костюмы профессор, на столе светились голубым сразу два ноутбука, но ни один из них не принадлежал Густаву. Какие-то склянки громоздились на тумбе, видно, те самые чудовищные духи. И коробка на полу… Мара вытянула шею, чтобы лучше видеть, и тут же отпрянула: коробка, в которую влезли бы две пары обуви, была доверху набита пузырьками с красными капсулами. Зачем одному человеку столько витаминов, если он не трансформируется с утра до вечера? Или он ими приторговывает? Или привез для мадам Венсан – но почему тогда не отдал?..
И не успела Мара тихо слинять, как в поле зрения показался сам обитатель комнаты. Даниф, судя по всему, вышел из душа: на нем был махровый халат, а волосы влажно блестели. Но выглядел он совсем иначе: тот видный и холеный красавчик, который вел занятие, уступил место сутулому невысокому человечку с большим носом и оспинами по всему лицу. Поперхнувшись от неожиданности, Мара изо всех сил попыталась сдержать кашель, зажала рот рукой, отпрянула от двери, но Даниф, кажется, что-то услышал.
– Кто там? – спросил он.
Осознав, что медлить больше нельзя, Мара рванула прочь.
13. Право хранить молчание
Кеды скрипели, скользили на мокром, недавно вымытом полу. Уши закладывало от страха.
К лестнице, потом вниз, еще пролет и еще… Споткнулась, в последний момент уцепилась за перила и смягчила падение. Уф. Чудом не сломала шею. Поднялась по стенке, потирая ушибленную ногу. Кажется, пронесло. По крайней мере, сверху никто не гнался и не сыпал угрозами. Он видел ее? Заметил? И, что самое главное, узнал ли?.. Как бы то ни было, проверять она не рискнула.
Сделав вид, что никуда не торопится, Мара с максимальной невозмутимостью прохромала в холл. Выждала, пока пульсирующая боль в лодыжке немного стихнет, и побитой собакой поплелась к себе в корпус. Конечно, с дедом поговорить хотелось, но снова нарываться? Нет, лучше подождать, пока он переедет в домик новичков. Отсвечивать перед Данифом и Венсан сулило крупные неприятности, и Мара пообещала себе, что ближайшие дни даже не сунется на третий этаж.
Однако, – и в этом она убеждалась не раз, – стоит только очертить мысленные границы, которые нельзя пересекать, жизнь тут же пытается вытолкнуть тебя наружу. Нога болела, ныли синяки. Лед из холодильника никакого облегчения не принес, только намочил одеяло. Мара терпеть не могла болеть и всегда злилась, если собственный организм подводил ее. Чувствовала себя древней старухой. И не бодреньким огурцом вроде миссис Крианян, а самой настоящей развалиной. Настроение моментально испортилось, внутри поселилось непонятное странно щекочущее чувство, будто заполз муравей, и никак не получается его прихлопнуть.
Мара поругалась немного с Рашми по поводу приторных благовоний, перекочевала в общую гостиную – и там немедленно выдала девочкам, чем закончится фильм, который они смотрели, разинув рот. На кухне сцепилась с Сарой, придравшись к плохо вымытому столу. А что? Если твоя очередь дежурить, то аристократ ты или нет, берешь тряпку и полируешь, словно это не мебель, а серебряный сервиз королевы.
Марой овладело жуткое раздражение, справиться с которым не получалось. Оно росло, подавляло ее, и она не находила себе места. Как будто предчувствовала приступ тошноты: знала, что будет плохо, но не могла ни приблизить, ни предотвратить облегчение.
В таком состоянии ее и застала мисс Вукович. Заглянула на ежевечернюю инспекцию: как куратор домика, должна была проверить, справились ли дежурные, и нет ли человеческих жертв. Но день выдался на удивление спокойным: новички перебрались в отдельный домик, в гостиной никто не обмазывал себя кровью под жуткое ритуальное бормотание, и единственным, кто нарушал хрупкую гармонию, была Мара. Сидела, надувшись, и даже не подумала поприветствовать завуча.
– Тебя отвести в медпункт? – осведомилась Вукович и нахмурилась. – Это что – частичная трансформация?!
– Да.
– Что значит «да»?! – хорватка вскинула брови. – Немедленно верни нормальный вид.
– Это мое задание, между прочим, – Мара надулась, как обиженная трехлетка. Сама не понимала, что с ней происходит и не узнавала саму себя.
– Профессор Даниф, – холодно констатировала Вукович. – Все ясно. Вставай, пойдем.
Мара что-то проворчала, но не родился еще человек, способный переспорить завуча Линдхольма. Хорватка обогнула домик, поднялась по узкому торцевому крылечку и пропустила девочку в свое обиталище: безликая армейская обстановка, словно комнату готовили к сдаче в аренду, и только черно-белая фотография полковника Вуковича и стопка бумаг говорили о том, что здесь кто-то живет.
– Садись, – мисс Вукович кивком указала на стул и потянулась к верхней полке.
Вытащила большой жестяной короб, отперла замочек, сняла крышку. Лекарства. Баночки и пузырки, расставленные стройными рядами, каждый – с номерной наклейкой на крышечке. И список расшифровок.
