«Нас, арабов, пятьдесят миллионов. Что страшного, если мы потеряем даже десять миллионов, чтоб уничтожить всех евреев? Игра стоит свеч».
Селех Гарб-паша, вождь мусульманской молодежи:
«Обнажим мечи против евреев! Смерть им! Победа будет за нами!»
Шейх Хасан эль-Баннах, вождь мусульманского братства:
«Все арабы поднимутся, чтобы истребить евреев! Мы заполним море их трупами!»
Акрам Яуитар, представитель иерусалимского муфтия:
«Пятьдесят миллионов арабов будут драться до последней капли крови».
Хадж Эмин эль-Хусейни, муфтий Иерусалима:
«Я объявляю священную войну, братья мусульмане! Бей евреев! Убивайте всех до единого!»
Ацам-паша, генеральный секретарь Арабской лиги:
«Это будет война на тотальное уничтожение, гигантская резня, память о которой останется в веках, как и о монгольской резне».
Арабские руководители, арабская печать и радио использовали примерно одни и те же выражения.
Первого декабря 1947 года, на другой день после принятия резолюции ООН, доктор Халиди, глава Арабского исполнительного комитета в Палестине, объявил всеобщую забастовку. Разъяренная чернь бросилась громить все подряд. Она врывалась в еврейские торговые кварталы Иерусалима, грабила и совершала поджоги на глазах безучастных британских солдат.
В Алеппо, Адене, во всем арабском мире толпы громили еврейские гетто и убивали, насиловали, грабили.
Вместо того чтобы сформировать международные полицейские силы для обуздания громил, Объединенные Нации ограничились созданием комитетов и бесконечными разговорами. Казалось, что ООН в самом деле верит, будто раздела можно добиться без единого выстрела.
Евреи смотрели на вещи трезво. Есть законное основание для создания независимого еврейского государства, это правда. Но если евреи провозгласят его независимость после вывода британских войск, им придется воевать с арабами.
Мог ли народ, насчитывающий всего полмиллиона, к тому же плохо вооруженный, устоять против пятидесяти миллионов врагов? Ведь придется иметь дело не только с арабами, живущими в Палестине, но и с армиями всех арабских государств.
Хаим Вейцман занялся мобилизацией сионистов всего мира на сбор средств для покупки оружия. Барак Бен Канаан остался в Лейк-Саксесе, чтобы в качестве главы еврейской делегации бороться за каждый пункт проекта о разделе.
Теперь весь мир тревожил вопрос, провозгласят ли евреи независимость?
Арабы не собирались медлить с ответом. Не пуская в ход регулярные войска, они принялись создавать всевозможные «армии освобождения», состоявшие якобы из добровольцев, и доставляли палестинским арабам горы оружия.
Хадж Эмин эль-Хусейни, нацистский прихвостень, снова оказался не у дел. Он разместил свой штаб в Дамаске. Деньги для палестинских «добровольцев» собирали по всему Ближнему Востоку. Старый разбойник Кавуки вновь стал «генералиссимусом». В свое время, когда раскрыли его роль в заговоре сдать Ирак гитлеровцам, Кавуки пришлось бежать. Он провел годы войны в Германии, женился там, и только благодаря покровительству англичан его и самого муфтия не судили как военных преступников.
Агенты Кавуки набрали в злачных местах Дамаска, Бейрута и Багдада воров, убийц, разбойников, контрабандистов, промышляющих наркотиками и живым товаром. Это сборище Кавуки красочно назвал «Войском Ярмука» в честь победы, одержанной арабами много веков назад. Воинов Кавуки обучали офицеры сирийской армии. Вооруженные бандиты начали просачиваться через ливанскую, сирийскую и иорданскую границы в арабские села Палестины. В качестве главной базы они выбрали Наблус, расположенный в Самарии, к северу от Иерусалима, в местности, населенной преимущественно арабами.
Тем временем евреи по-прежнему нуждались в оружии. Англичане продолжали блокаду палестинского побережья. Они отказывали во въезде даже иммигрантам из лагерей на Кипре, где агенты Алии Бет ускоренными темпами проводили военное обучение. Агенты ишува ездили по всему миру, пытаясь достать оружие.
И тут евреям был нанесен новый удар: Соединенные Штаты наложили эмбарго на поставку оружия всему Ближнему Востоку. Это эмбарго, напоминавшее бойкот республиканской Испании, боровшейся против Муссолини и Гитлера, оказывало неоценимую услугу арабам: они-то могли достать сколько угодно оружия.
В распоряжении Еврейского национального совета был, по существу, только Пальмах — четыре тысячи хорошо обученных и вооруженных бойцов. Маккавеи могли поставить под ружье еще тысячу, но брать их в расчет следовало с известной осторожностью. Кроме того, у Хаганы имелось в запасе несколько тысяч солдат, которые воевали в рядах британской армии еще во время Второй мировой войны, а также хорошая разведка и сельская оборона, созданная за два десятка лет. Противник же располагал почти неограниченными запасами живой силы и оружия.
Англичане подливали масла в огонь, надеясь, что ишув попросит о помощи и откажется от раздела. Но евреи и не думали сдаваться.
При выводе войск англичане должны были передавать крепости Тагарта той стороне, население которой преобладало в том или ином районе. Однако, как правило, британское командование передавало свои ключевые позиции арабам, даже если население было преимущественно еврейским.
Вскоре в рядах «Войска Ярмука» и других «добровольческих армий» появились бывшие солдаты вермахта.
Хагана впервые за время своего существования выступила в открытую и объявила всеобщую мобилизацию.
Долго ждать не пришлось — арабы начали военные действия. В долине Хулы были обстреляны села Эйн-Зейтим, Бирия и Амиад. Атаки отбивались без труда, но враждебные действия нарастали с каждым днем. На дорогах арабы то и дело устраивали засады.
В городах столкновения сразу приняли ожесточенный характер. В воздухе Иерусалима постоянно чувствовалась гарь. Арабы вели огонь со священных крепостных стен Старого города. На улицах, соединяющих Тель-Авив с Яффой, появились баррикады, на крышах прятались снайперы.
Хуже всего было в Хайфе. Мстя за рейды маккавеев, арабы устроили погром на нефтеочистительном заводе, где работали арабы и евреи; погибло около пятидесяти евреев.
Абдель Кадар, племянник иерусалимского муфтия, сумел организовать арабов гораздо лучше, чем Кавуки. Он понимал, что ни палестинские арабы, ни банды диверсантов не смогут вести продолжительные бои. Он понимал также, что евреи будут насмерть сражаться за каждое поселение. А ему для воодушевления своих воинов требовались легкие победы. Поэтому Кадар воздерживался от серьезных столкновений и делал все, чтобы отрезать еврейские селения от внешнего мира, устраивая нападения на транспорт.
Тактика Кадара оказалась эффективной. У арабов была полная свобода передвижения, в то время как евреям приходилось удерживать свои позиции. День за днем все больше еврейских сел попадало в осаду. Абдель Кадар сосредоточил усилия на Иерусалиме. Дорога из Тель-Авива в Иерусалим шла по горам Иудеи, где на каждом шагу были арабские деревни и арабы контролировали ключевые высоты. Кадар решил обречь на голод стотысячное население Иерусалима и тем самым нанести решающий удар по ишуву.
