Вот так и получилось, что братья Рабинские, которых разыскивали по делу об убийстве, покинули Харьков и направились сначала на восток, а затем повернули на юг. Зимой, по ночам, в нечеловеческий мороз, по льду и снегу они шли, обмотав тряпками ступни, — шаг за шагом, версту за верстой, неделю за неделей.
Весной они дошли до Ростова. Местные евреи приняли их, накормили и обогрели, дали новую одежду. Несколько недель братья восстанавливали силы, прежде чем продолжить свой путь.
Хотя погода теперь не мешала, двигаться приходилось с еще большей осторожностью — они вышли за черту оседлости и не могли больше рассчитывать на помощь еврейских общин.
Тем временем приближалась новая зима.
Братьям пришлось решиться на трудный выбор: либо попытаться зимой перевалить через Кавказский хребет, либо попробовать перебраться через Черное море на каком-нибудь судне.
В Ставрополе им удалось украсть одежду и пищу для похода. Затем, спасаясь от полиции, братья забрались в горы и направились в сторону Армении.
И снова лютая зима. Теперь они шли днем, пробираясь через перевалы и воруя еду в деревнях. Прошлая зима закалила их, и они чувствовали себя уверенно. Все сильнее их тянуло в Палестину, это поддерживало их силы. Но дорога давалась трудно. Когда становилось совсем невмоготу, Яков читал по памяти Библию.
Но вот настала вторая весна. Перейдя границу, они впервые вдохнули воздух свободы: «матушка-Россия» осталась навсегда позади.
Теперь им не требовалось скрываться. Вокруг была загадочная страна, все звучало и даже пахло как-то непривычно. В Восточной Турции много гор, и пробирались они медленно. У них не было ни документов, ни еды. Когда пищу не удавалось украсть, они нанимались на полевые работы. Дважды той весной их сажали в тюрьму, правда ненадолго.
Иося решил, что пора перестать воровать: ведь если поймают, могут отправить обратно в Россию.
В середине лета братья миновали подножие горы Арарат, к которой в незапамятные времена причалил Ноев ковчег. Они спешили дальше на юг, пока не наступили холода.
В каждой деревне они первым делом спрашивали: «Евреи здесь есть?»
В некоторых деревнях действительно жили евреи. Они встречали братьев по-доброму, приглашали к себе в дома кормили, одевали, давали отдохнуть. Это были простые крестьяне, невежественные и суеверные. Тем не менее они свято чтили Тору, соблюдали субботу и праздники.
— Евреи здесь есть?
— Мы евреи.
— Мы хотим поговорить с вашим раввином.
— Куда вы, ребята, идете?
— В Землю Обетованную.
Эти слова творили чудеса и всюду служили пропуском.
— Евреи здесь есть?
— В соседней деревне живет несколько семей…
Ни разу им не отказали в гостеприимстве.
Так прошло еще два года. Братья упрямо продолжали свой путь, останавливаясь лишь для отдыха и чтобы заработать на хлеб.
— Евреи здесь есть?
И вот они добрались до сирийской границы. Еще одна незнакомая страна.
В Алеппо братья впервые познакомились с арабским миром. Они шли по базарам, по покрытым грязью и навозом переулкам, а с минаретов раздавались мусульманские песнопения…
Наконец перед ними предстала сине-зеленая гладь Средиземного моря. Море появилось внезапно, и после холодных горных ветров они обливались потом, угодив в тридцатиградусную жару. Они шли вдоль берега все дальше к югу.
— Евреи здесь есть?
Да, здесь тоже были евреи, но опять совсем другие, во всем похожие на арабов: та же одежда, тот же язык. Они, однако, знали и иврит и Тору. Точно так же, как и в российской черте оседлости и в Турции, эти евреи без лишних расспросов оказывали братьям Рабинским гостеприимство, делились с ними пищей и кровом и так же благословляли их на святой подвиг.
Путь вел теперь в Ливан — через Триполи и Бейрут. И вот они уже совсем близко от Земли Обетованной.
— Евреи здесь есть?
Шел 1888 год. Минуло сорок месяцев с той ночи, когда братья бежали из Житомира. Иося стал стройным атлетом. Ему исполнилось двадцать лет, и теперь он носил пламенно-рыжую бороду.
Якову исполнилось восемнадцать. Он тоже возмужал и окреп за время похода, но почти не вырос, да и характер его не изменился — остался таким же дерзким и беспокойным.
Они стояли на вершине горы. Перед ними простиралась долина. Яков и Иося Рабинские смотрели вниз на Хулу в Северной Галилее. Иося присел на скалу и заплакал. Их поход наконец-то закончился.
Яков положил руку на плечо брата:
— Мы дома, Иося! Мы дома!
Глава 5
Они смотрели с вершины горы на простиравшуюся перед ними страну. По ту сторону долины, на ливанской стороне, возвышался покрытый снегом Хермон. Под ними лежало озеро Хула. Справа в горах приютилась арабская деревушка. Иося Рабинский был охвачен волнением, какого он еще ни разу не испытывал. До чего же прекрасна Земля Обетованная, если смотреть отсюда! Он поклялся, как это часто делают молодые люди, что обязательно вернется сюда и будет долго смотреть на эту землю, когда она станет его землей.
Братья провели сутки на вершине горы, а на следующее утро спустились к арабской деревушке. Белые саманные домики, теснившиеся в ложбинке, сияли в утреннем солнце. Луга и оливковые рощи тянулись вниз до самого озера. Ишаки перевозили тощие снопики невзрачного урожая. В виноградниках мелькали женщины. Деревушка была, вероятно, такой же, как и тысячу лет назад.
Чем ближе Иося и Яков подходили к селению, тем оно становилось непригляднее. Вскоре братьям ударила в нос невыносимая вонь. В деревне их встретили подозрительно. Женщины с закутанными лицами поспешно спрятались в убогие хижины. Улицы здесь были сплошь покрыты верблюжьим и ослиным навозом, над которым кружили тучи мух. Сонная собака лежала без движения в сточной канаве, наслаждаясь прохладной сыростью. Половина домов была полуразрушена, в них, разделенные перегородками, жили вместе люди и скот.
Братья остановились возле деревенского колодца, у которого разговаривали стройные девушки с огромными кувшинами на головах.
Как только к колодцу подошли чужие мужчины, все мгновенно замолкли.
— Можно попить? — спросил Иося.
Никто не ответил. Братья сами вытащили ведро воды, умылись, напились, наполнили свои фляги и двинулись дальше.
Чуть в стороне стояла покосившаяся хижина, служившая кофейней. Мужчины лениво сидели или лежали на драных коврах, предоставляя женам работать в поле. Некоторые играли в нарды. В воздухе пахло крепким кофе, табаком, гашишем.
— Нам бы хотелось спросить кое-что, — сказал Иося.
После некоторого молчания поднялся один араб и велел им следовать за собой. Он повел их за деревню, в сторону речушки. Там стояла небольшая мечеть с минаретом, рядом с ней — небольшое помещение, в котором размещалось деревенское начальство. Их пригласили войти и предложили сесть. Высокие толстые стены были побелены известкой, окна хорошо пригнаны, отчего в комнате задерживалась прохлада. По всей длине стен стояли широкие скамьи с пестрыми подушками. Над ними висели сабли, пистолеты, портреты каких-то людей, некоторые из них были одеты по-европейски.
