К счастью, тень довольно простовата. Видит она плохо, а может быть, и вовсе слепая. Ведь глаз-то у неё нет.
Весь посёлок торопился спуститься вниз, к месту кровавой бойни. Первыми примчались подростки. Следом явились охотники. За ними прибежали девушки. Молодые женщины пришли с маленькими детьми и грудными младенцами, запрятанными за пазухи меховых рубах. Позднее приплелись старики и старухи. Но никто не думал приступать к пиру до прихода Матери матерей.
Каху осмотрела кровавое побоище и пристально стала вглядываться в заросли ивняка и ольшаника, которые были у самой воды. Тени убитых оленей прячутся, конечно, в этой густой чаще. Каху стала шептать. Она подняла сухую травинку и бросила её в воздух. Ветер подхватил её и понёс прямо на север. Каху стала лицом против ветра и опять зашептала заклинания. Надо было заговорить недобрые взгляды и отогнать злые слова. Ведь их приносит ветер. Наконец Каху махнула рукой — знак, что можно приступать к еде.
Охотники оттащили более крупных оленей на ровное место. Олени были отданы многодетным матерям. К ним присоединились охотники — их мужья, холостые ловцы, дети, подростки и бездетные или имевшие только одного младенца женщины. Старики и старухи присаживались туда, где было меньше едоков.
Мужчины повернули туши оленей ногами вверх и начали вспарывать кожу зверей острыми осколками кремней. Они делали это быстро и ловко, как заправские мясники. Сдирая кожу, охотники продолжали бормотать свои причитания.
Тупу-Тупу вместе с огромным Калли выбрали хорошего оленя. Охотники освежевали тушу и вынули внутренности — все, кроме сердца.
Острым кремнем Калли перерезал шейную артерию. Ярко-красная струя брызнула из толстой жилы и стала заливать опустевшую полость тела.
Первая проба должна принадлежать Матери матерей. Тупу-Тупу вынул из-за пазухи толстый кривой рог зубра и протянул его Каху. Каху зачерпнула им из живота оленя и с наслаждением выпила до дна.
Потом она возвратила рог Тупу-Тупу и перешла к другому оленю. Ведь там также первые глотки будут отданы ей. Пили по очереди все.
В это время Уамма, жена Тупу-Тупу, заметила трёх охотников из селения Красных Лисиц.
Они нерешительно стояли в стороне и голодными глазами поглядывали на пир едоков. Это были Ао, Улла и Волчья Ноздря. Чужие охотники ещё не присоединились ни к кому из пирующих. Уамма поманила их рукой. Калли зачерпнул рогом остатки крови и попотчевал сначала одного, а потом и других. Ао успел оглядеть всю группу. Кроме взрослых, здесь были несколько малышей, высокий Уа и его старшая сестра — Канда.
Ещё с прошлой весны Канда перешла жить в отдельную землянку, где жили другие девушки.
Канда была хороша. Ао не мог оторвать от неё глаз, пока она не отвернулась, заслонив лицо руками.
— Пей! — крикнул ему Калли. Он поднёс Ао полный рог, и улыбка оскалила его крепкие зубы. — С нами гонял — с нами пей! Будешь сильным, как олень.
Ао засмеялся. Когда он кончил пить, ему опять захотелось взглянуть на красивую Канду. Но её уже не было. Закутав голову меховой накидкой, она торопливо уходила прочь. Кто-то засмеялся, и Канда пустилась бежать.
Теперь победители принялись за мясо. Калли и Тупу-Тупу каменными ножами вырезали мякоть вместе с рёбрами и раздавали участникам пира. Женщины получили по куску мяса величиной с голову ребёнка. Каждая из них захватывала его сперва зубами, потом острым кремнем отпиливала порцию перед самым носом. Так же делали подростки и дети. Некоторые поджаривали кусочки мяса на раскалённых в костре камнях.
Мужчины-охотники прежде всего набросились на кости с мозгом внутри. Раньше всего они сгрызли с них мясо, а потом крепкими ударами камня разбили костяные трубки. Там внутри скрывалась нежная масса тёплого жирного мозга.
Мозг для них был больше, чем простое лакомство. Победитель недаром поедает мозг. Люди думали, что тот, кто съедает мозг, овладевает крепостью ног оленя, быстротой его бега, умением ходить по болотам, его неутомимостью, искусством издали узнавать врага и находить верную дорогу и днём и ночью.
Удивительно, сколько мог съесть человек каменного века в один присест! Он мог голодать по несколько суток, но зато, когда мяса было вдоволь, он пожирал его целые горы.
Жители посёлка Чернобурых и их гости из селения Красных Лисиц пировали до заката солнца. Они глотали сырое тёплое мясо оленей, пока веки их не начали тяжелеть.
Пирующие разбредались по землянкам. Некоторые остались отдыхать на том же месте.
Приглашение на праздник
Ещё в самый разгар пира к Ао и Улле подошла Каху. Каху была весела. Глаза её улыбались. Несколько раз она пошевелила толстыми губами, как бы силясь что-то сказать и не находя слов. Вдруг она ткнула в грудь сперва Уллу, потом Ао, беззвучно засмеялась и пошла дальше. Потом вернулась и оскалила кривые передние зубы.
— Зови Красных Лисиц! — сказала она. — Еды много, зверям достанется — песцам и тому, кто любит мёд. Зови своих. Вместе гоняли — вместе и есть будем!
Она опять осклабилась, смеясь, замахнулась на Ао клюкой и заковыляла дальше.
Через минуту оба приятеля, захватив в дорогу по доброму куску мяса, пустились в путь. Пробираясь среди пирующих, им пришлось проходить мимо девушек. Когда Ао и Улла поравнялись с ними, девичий разговор сразу умолк. Девушки смотрели на молодых людей, подталкивали друг друга локтями и смеялись.
Одна только Канда не смеялась. Как только Ао встретился с ней глазами, она сейчас же повернулась к нему боком и прикрыла лицо ладонью, как при первой встрече.
Сделав несколько шагов, Ао оглянулся, чтобы ещё раз взглянуть на Канду. Среди всех он видел только её; он видел, как она приподняла ладонь и следила за ним глазами.
— Вот девушка! — сказал Ао, хватая Уллу за плечо.
Оба приятеля ещё раз оглянулись. И только у самого поворота закинули они за спину мешки с мясом и весело зашагали по тропинке вдоль берега Большой реки. Лёгкие, как лани, длинноногие и сухие, они шли молодым, упругим шагом. Таким шагом могли они двигаться с изумительной быстротой круглые сутки.
Солнце начинало склоняться к западу. Они завернули за мыс возле брода хуммов. Здесь они заметно убавили прыть и озабоченно вглядывались туда, где за кустами скрывалось страшное жильё. И вот, когда они со страхом поглядывали вверх, тихий шорох за спиной заставил их вздрогнуть.
В чаще кустов стоял лохматый толстяк с накинутой на плечи рысьей шкурой. Это был сам Куолу.
— Ха! — сказал он. — Красные Лисицы!
Оба охотника со страхом попятились назад. Потом они вытащили из мешков по большому куску оленины и положили на кучу камней — обещанный дар.
— Вот! — прошептал Ао. — Сказали — принесём, вот и принесли. Это тебе!
— Где достали?
— С Чернобурыми загнали много оленей! Очень много.
