— Пусть отец скрепит наш союз, и тогда мы уйдём, — стояла на своём Лань.
— Гирр не может обмануть сына Барса, которого почитает дороже отца, — сын Агу никому не сказал, что не знал отца. Гирр и Лань забылись и говорили слишком громко, их через стену услышал вождь и вошёл в хижину. Лицо его было сумрачно, но заговорил он спокойно, глядя в глаза гостю:
— Я слышал всё. Ты нужен мне, но больше своему племени, и я не задержу тебя. Твои дети будут моими детьми, я сделаю из них смелых охотников. Наши племена вдвойне породнились… Мы дадим тебе зерна для посева. А когда будет нужно, посылай большой отряд, мы отдадим и часть туров. По дороге к Круглому озеру ищи короткий и безопасный путь для их прогона, — сын Барса задумался, опустив голову. Тяжело поднял её и продолжил тихо. — Может, встретимся только в мире духов.
Гирр молча глядел на сына Барса.
— Я верю в тебя. Сегодня Лань станет твоей женщиной, — твёрдо закончил вождь, круто повернулся и вышел.
У родового костра южного племени Лань стала женщиной Гирра, он надел ей на шею ожерелье, какого не имела ни одна женщина южного племени. Рано утром они ушли…
— Я всё сказал, — закончил Гирр свой рассказ.
Глава III
Против духов
1
Делая вид, что не слушает Гирра, Султ сидел в сторонке и глядел куда-то вдаль. Ему нельзя слушать разинув рот. Он без того знал всё, хотя не всё говорил людям. Он умел отпугивать злых духов, изгонять их из тела больного, он дружил с добрыми духами леса, лугов и рек. Его гнева боялись родичи и сама Агу. Султ не сидел у родового костра и не ждал, пока мать матерей даст ему кусок мяса. Даже когда род голодал, старейшие матери приносили Султу еду. Его хижина стояла у огромного дерева с обгорелой вершиной. Когда-то давно в родовом очаге лесного племени умер огонь. Три лета и две зимы племя ело сырое мясо и сырую рыбу, не могло согреться у костра. Однажды с грохотом раскололось небо, блеснул огонь, ослепивший испуганных людей. Огненная стрела ударила в сухую вершину дерева, отполосовала длинную лучину, и она загорелась. Родичи, онемев от ужаса, попадали на землю. Только бесстрашная Плу крикнула:
— Боги послали огонь!
Она бросилась к горящему дереву и принесла головешку в родовой очаг. Сразу хлынул ливень, и огонь на дереве умер. С тех пор Плу, молодая женщина, пользовалась почётом наравне со старейшими матерями рода. Именно ей боги послали огонь.
Со временем Плу перестала собирать ягоды, плоды и коренья, она по просьбе родичей молила духов послать удачу лесному племени. За это мужчины приносили ей шкуры, а старейшие матери еду. Женщина и сама верила, что её полюбили боги, приходила к святому дереву и, встав на колени, просила:
— Боги и духи! Охотники лесного племени ушли на Кабанье болото. Пошлите им удачу и сберегите от зверей.
Для Плу родичи построили небольшую хижину возле дерева-святыни, чуть в стороне от других жилищ. Плу состарилась и давно умерла. Её сын Султ, избалованный приношениями родичей, не стал охотником, стал шаманом. Он развесил на обгорелом дереве шкурки горностаев, хорьков, крыс, хвосты лисиц, волков и других зверей, а вокруг хижины — черепа животных, сушёных зверей и ящериц. Люди племени слышали, как Султ кричал по ночам:
— Духи леса! Султ зовёт вас в гости! У него много жареного мяса!
Если ему приносили рыбу, Султ выходил к реке и громко звал:
— Духи воды! Я жду вас в хижине! Будем есть рыбу!
Теперь родичи старались угодить шаману: он задобрит духов. От обильной еды щёки Султа раздулись, хитрые глаза заплыли жиром. Никто не смел ему перечить. Он без подарков звал к себе в хижину любую женщину, и она повиновалась.
Шаман уверовал в своё могущество, держался обособленно, не выказывал восхищения, радости и страха. Он — служитель богов и приятель духов — выше радостей и тревог остальных людей племени. Но шаман ни разу не был на охоте, ни разу не испытал серьёзной опасности, а потому был труслив и малосилен. Когда Гирр добыл огонь из камня, Султа парализовал страх, он хотел бежать — ноги не слушались. Хорошо, что никто не глядел в его сторону и не заметил ужаса на жирном лице Султа.
Шаман преодолел страх не раньше других и сразу напустил на себя важный вид, неторопливо поглаживал редкую бородёнку и всё, что рассказывал Гирр, примерял к себе. Если у племени будет много рыбы, будут домашние туры и свиньи, вкусные лепёшки и отвар в глиняной посуде, всё это будет и у Султа Совсем хорошо. Султ любил вкусно поесть. Огонь тоже хорошо, шаман будет разжигать костёр, когда вздумает. Но что-то тревожило его. «Если у родичей будут огонь, еда и шкуры, — раздумывал он, шевеля губами, — они забудут духов и забудут Султа! Не будут давать ему шкур и пищи!» Холод пробежал по спине шамана. Он успокаивал себя: «И люди южного племени боятся духов. У сына Барса есть свой шаман. Однако надо родичей, Агу, Кри и Гирра пуще держать в страхе перед духами и не выпускать из-под власти», — заключил он.
Только Гирр закончил рассказ, Султ подошел к Лани и на виду у всех взял её за руку, намереваясь увести к себе в хижину. Лань вырвала руку, шаман попятился и чуть не упал. Рассерженный Султ ударил её по лицу и снова схватил её руку. Но в тот же миг отлетел от кулака Гирра и грохнулся спиной оземь. Люди лесного племени отпрянули в стороны и ждали, что будет. Шаман тяжело поднялся, сказал, направляясь к своей хижине:
— Султ пошёл говорить с духами.
Страх и растерянность овладели людьми. Сама Агу прижала руки к груди и не знала, что предпринять. Шаман обрушит гнев духов на её племя, роду грозят беды, а может, и гибель. Манг выступил вперёд и, в упор глядя на Гирра, сказал:
— Пусть Лань идёт в хижину Султа.
— Моя женщина не пойдёт в хижину Султа, — твёрдо ответил Гирр.
Мужчины во главе с Мангом, схватив топоры и копья, стеной двинулись на пришельца с юга. Гирр сознавал, что сражаться с родовым племенем безрассудно. Его победить нелегко, многих родичей он лишит жизни, но его самого и Лань тоже убьют, впрочем, можно уйти от погони и вернуться в южное племя. Но не для того он пришёл в родное поселение. Сын Агу вспомнил обычай своего народа и крикнул:
— Кто хочет драться с Гирром?
После такого клича только трусливые шакалы нападают стаей, а мужчины бьются один на один. Вызов Гирра отрезвил родичей. Но Манг, затеявший ссору, считал недостойным для мужчины отступать.
— Я буду драться! — выкрикнул он.
Гирр и Манг должны разойтись на расстояние, большее, чем полёт стрелы, и сходиться для боя на виду у племени, используя любое оружие. Все считали, что скоро душа Манга покинет его тело. Так не считал Манг. До прихода Гирра в состязаниях охотников он уступал только вождю.
Вперёд выступил Кри. Войнами с другими племенами, охотой, состязаниями, а следовательно, и поединками мужчин должен руководить он.
