— Почему вы не проверили пассажиров соседнего вагона? —
спросил по-французски Кунин. — Откуда такая предубежденность, мсье Мересс?
— Мы проверили, — ответил Мересс, холодно глядя на Кунина. —
В соседнем вагоне находится группа курсантов английского военного колледжа,
выезжавших на экскурсию в Париж. Все двадцать пять билетов были заказаны
заранее и выкуплены еще две недели назад. Там нет ваших соотечественников, мсье
Кунин, и даже моих, если вы намекаете на мою необъективность.
После столь «оглушительного» известия Кунину оставалось лишь
умолкнуть.
Родионов в некоторой растерянности посмотрел на Дронго. Тот
оставался невозмутимым. Мересс окинул «поле боя» взглядом победителя и остался
доволен произведенным эффектом. После чего сухо добавил:
— Это реле будет передано представителям английской полиции.
Учитывая статус нашего состава и тот факт, что между Шенгенской зоной и
Великобританией существует пограничный контроль, мы не можем остановиться на
любой станции. Нам придется выдержать намеченный график и без остановки доехать
до вокзала королевы Виктории в Лондоне.
Он немного помолчал и добавил:
— Очень сожалею, дамы и господа, что вам придется проделать
оставшуюся часть пути в таком составе. Мы не имеем права трогать э… господина
Горшмана до прибытия полиции. Единственное, что мы можем сделать, — это накрыть
его одеялом. Прошу ничего здесь не трогать. Еще раз приношу свои извинения за
причиненные неудобства. Кристиан, прошу вас пересесть сюда и находиться рядом с
убитым.
Мересс повернулся и вышел из вагона. Родионов взглянул на
Дронго, подошел ближе и тихо проговорил:
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Произошло то, чего следовало ожидать, — с невозмутимым
видом ответил Дронго. — Совершенно очевидно, что убийство было спланировано. И
мсье Мересс прав. Кто-то вышел в другой вагон, установил реле, позволившее
замкнуть электрическую цепь в нашем составе, после чего, воспользовавшись
темнотой и общей суматохой, дважды выстрелил в Горшмана.
— Куда в таком случае убийца дел свое оружие? — спросил
Родионов.
Они говорили очень тихо, чтобы их не слышали присутствующие
в вагоне пассажиры.
— Не знаю, — признался Дронго. — Но за несколько секунд
убийца не мог скрыться, тем более спрятать оружие. Если у него не было
сообщника в соседнем вагоне. Однако, судя по сообщениям Мересса, в соседнем
вагоне находятся курсанты военного училища. Не думаю, что среди них может
находиться сообщник убийцы.
— Что ты намерен предпринять?
— Искать убийцу, — ответил Дронго. — В любом случае убийца
находится в нашем составе. Он не может выйти в тоннель, это очевидно. Значит,
он среди нас, и я его найду.
— Тебе виднее, — согласился Родионов.
Дронго кивнул и прошел дальше, в конец вагона, где все еще в
полуобморочном состоянии находилась Юлия Соломоновна. Сидевшая рядом Елена
Анохина тревожно смотрела на нее, словно ожидая, что несчастной вдове станет
еще хуже.
— Как она? — прошептал Дронго.
— Плохо, — сказала Анохина. — Боюсь, что ее придется везти в
больницу, когда мы приедем в Лондон. Скорее бы…
— Скоро приедем, — успокоил ее Дронго. — Но ведь вы сами
врач…
— Вообще-то я офтальмолог. Но, судя по всему, я здесь
единственный медик.
— Давайте пересядем в другой ряд, — предложил Дронго. — Я
хочу задать вам несколько вопросов.
— Конечно, — согласилась Анохина, поднимаясь.
Они прошли вперед, и Дронго сел рядом с девушкой. Впереди,
за несколько рядов до них, сидел только Кунин.
— Вы бывали раньше в Париже или в Лондоне?
— Да, — улыбнулась Анохина, — конечно, бывала. Два раза в
Париже.
По-моему, любой человек, у которого есть хоть малейшая
возможность выехать, пытается попасть именно в этот город.
— Согласен. Это один из моих любимых городов. А Лондон вам
нравится?
— Гораздо меньше. Хотя я была там всего один раз. Он
какой-то… суховатый, рациональный, хотя более пышный, если хотите, имперский.
Некоторым Лондон нравится гораздо больше, чем Париж. По-моему, это дело вкуса.
Оба города прекрасны.
— Согласен. А что вы думаете об этом случае?
— Ужас. Просто какой-то ужас. Он был очень интересным
человеком. С ним всегда было интересно. Страшное горе… Говорят, что банкиры
входят в группу риска, так часто их убивают. Я боюсь, что его убийца сейчас
спокойно сидит в одном из вагонов.
— Возможно, — согласился Дронго. — Но мне кажется, что
убийца может находиться и в нашем вагоне.
— Нет-нет, — в испуге пробормотала Лена. — Такого не может
быть. Из нашей группы? Нет, конечно, вы пошутили. Ведь в нашей группе нет этого
убийцы?
— Вы везли с собой пистолет, — неожиданно сказал Дронго.
Причем не спросил — именно утверждал это.
Девушка вздрогнула. Потом в растерянности уставилась на
собеседника.
Переспросила:
— Пистолет?..
— У вас было оружие, зарегистрированное в Шенгенской зоне, —
сказал Дронго.
— Было, — кивнула собеседница. — Откуда вы знаете?
— Я слышал, как вы разговаривали со своей матерью на
вокзале. И понял, что речь идет об оружии.
— Да, — кивнула Лена. — У нас был пистолет.
— Что значит «был»?
— Его у меня уже нет.
— Так… — нахмурился Дронго. — Как это нет? Вы хотите
сказать, что вы его потеряли?
— Нет. Нет, конечно. Я не знаю, — жалобно проговорила она. —
Когда так неожиданно погас свет, я испугалась. И решила, что у меня могут
украсть пистолет. Мама вообще боялась ехать через этот тоннель. Но в сумке я
ничего не нашла.
— Какой системы был пистолет?
— «Браунинг». Обычный дамский «браунинг». Небольшой такой…
Мне подарил отец. Он был зарегистрирован по всем правилам, но мама все равно
боялась, что узнают про наше оружие. Ей казалось, что кто-то может устроить
провокацию и подставить нашу семью.
— Но на вокзале пистолет находился у вас?
— Да, я сама положила его в сумку, когда мы выезжали из
«Интерконтиненталя».
— Куда в таком случае он мог пропасть?
— Сама не понимаю. Может быть, носильщик на вокзале?
— Но почему тогда он взял именно пистолет, а не что-нибудь
другое? Вы когда-нибудь слышали о носильщиках, которые воруют именно дамские
пистолеты? У него было несколько десятков чемоданов и сумок очень богатых людей
— а он сунул руку в вашу сумочку и вытащил пистолет? Кстати, на сумке был
замок?
