Родионов невольно поморщился, глядя по сторонам. Затем тихо
проговорил:
— И ты можешь сказать, кто именно совершил это преступление?
— Видишь ли, ни у кого нет абсолютного алиби. Я даже не стал
бы вычеркивать из списка подозреваемых Кравалиса.
— Получается, что подозреваемых шестеро — Кравалис, Беляев,
Борисов, Кунин, Нелюбов и Деркач. Верно?
— Нет, не верно. Еще троих следовало бы добавить в любом
случае. И один — под большим вопросом.
— Я тебя не понимаю.
— Чтобы нажать на курок пистолета, не обязательно быть мужчиной.
Горшмана не задушили, а именно застрелили. Для этого не нужна особая физическая
сила.
Поэтому я считаю, что и Алена Новикова, и Елена Анохина
вполне могли совершить данное преступление.
— А кто третья?
— Жена погибшего Юлия Соломоновна.
— Ты с ума сошел, — оглянулся на несчастную женщину
полковник. — Подозреваешь и ее?! Ты же видишь, в каком она состоянии!
— В моей практике иногда случались подобные вещи, — с
серьезным видом заметил Дронго. — Ей было удобнее всего это сделать. Она сидела
в правом ряду, могла беспрепятственно подняться, сделать всего несколько шагов,
выстрелить дважды в мужа, а затем вернуться на свое место и симулировать
сердечный приступ с потерей сознания — чтобы отвести от себя подозрения.
— Иногда я думаю, что ты ненормальный, — заметил полковник.
— А кто у тебя под большим вопросом? Впрочем, можешь не говорить, я
догадываюсь. Это наша Зинаида Михайловна. Можно узнать, почему ты считаешь, что
ее соучастие в убийстве под большим вопросом?
— В момент аварии она сидела рядом со мной. И когда погас
свет, тоже сидела рядом. Я чувствовал ее прерывистое дыхание, понимал, что она
нервничает.
И могу поручиться: она никуда не отходила от меня, а значит,
автоматически вне подозрений.
— Тогда почему она под большим вопросом? По-моему, ты сам
сказал, что ее можно не подозревать.
— Сказал, — подтвердил Дронго. — Но я имел в виду не ее. Под
большим вопросом у меня полковник Родионов. То есть я, конечно, ему доверяю, но
в каждом деле лучше сначала проверить все досконально.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. Кроме того, что сказал. Ты — представитель
компании, которая не очень доверяла Горшману. Именно ты сумел меня вычислить в
Париже и попросил присоединиться к этой странной туристической группе. Именно
ты — единственный мой друг в этой пестрой компании. С точки зрения
потенциального убийцы, все абсолютно точно рассчитано. Кроме того, ты сидел в
правом ряду и мог пройти по проходу, никого не задевая. Я уже не говорю о том,
что в Горшмана должен был стрелять человек достаточно подготовленный, который
обязан был не промахнуться в абсолютной темноте. Фактов более чем достаточно.
— Ненормальный, — поморщился Родионов. — Ты совсем спятил. —
Он немного помолчал, затем спросил:
— А почему ты считаешь, что мое участие в убийстве под
большим вопросом?
— Спасибо за то, что не обиделся сразу. Учитывая, что я знаю
тебя много лет, я поставил под сомнение твое участие в этом убийстве.
— Я должен тебя благодарить? — фыркнул Родионов. — По-моему,
ты медленно сходишь с ума.
— А по-моему, ты ничего не понял в сегодняшнем преступлении.
Посмотри, кто сидит в нашем вагоне? Издатель, бизнесмен, банкир, телохранитель,
бывший сотрудник разведки, журналист и бывший дипломат. С точки зрения любого
непредвзятого следователя, в первую очередь нужно подозревать бывшего
сотрудника разведки, тем более такого опытного, как ты. Кто мог так точно
просчитать время и место действия, кто мог столь точно выстрелить в несчастного
банкира и, наконец, кому могла прийти в голову шутка с этим реле? Я ответил на
все твои вопросы?
— Получается, что единственный подозреваемый именно я, —
разозлился Родионов.
— Не получается, — возразил Дронго. — Если бы это был ты, то
мы бы уже нашли пистолет. Профессионал не стал бы прятать оружие, он бы бросил
его рядом с банкиром, бросил бы прямо на пол. Вот тогда мы бы действительно
подумали, что стрелявший убийца выбросил пистолет и убежал в другой вагон. А ты
профессионал.
Поэтому я почти на сто процентов уверен, что стрелял не ты.
— «Почти»? — повторил Родионов резанувшее его слух
неприятное словцо. — Что ж, и на том спасибо.
— Ладно, не цепляйся к словам, — усмехнулся Дронго.
В этот момент раздался уверенный голос Мересса.
— Дамы и господа, прошу извинить нас за причиненные
неудобства. Причины нашей задержки устранены. Мы продолжаем наше путешествие и
прибудем в Лондон с тридцатиминутным опозданием.
Он сказал это по-французски. Затем уже другой голос начал
переводить его слова на английский, немецкий и итальянский языки.
— Слава богу, — громко сказала Анохина.
Деркач криво усмехнулся. Нелюбов дремал, откинувшись на
спинку кресла. Но любой внимательный наблюдатель мог бы заметить, как бегают
его глаза под прикрытыми веками. И, наконец, в дальнем конце вагона поднялась
Сандра.
— Сейчас я подам вам чай, — деланно улыбнулась девушка и,
проходя мимо Кристиана, кивнула ему.
Тот посмотрел на труп, сидевший рядом с ним в кресле и
прикрытый одеялом.
После чего недоуменно пожал плечами. Приказ Мересса был
ясен: парень не мог его нарушить. Он обязан был сидеть около убитого до самого
Лондона, ожидая прибытия представителей английской полиции.
Глава 7
Когда поезд, набирая скорость, начал движение, Дронго
подошел к Деркачу.
Устроился рядом. Книгоиздатель взглянул на Дронго и
отвернулся, чуть усмехнувшись.
— Снова по мою душу? — спросил он.
— Мне нужно задать вам еще несколько вопросов, — с
невозмутимым видом ответил Дронго.
— Валяйте, — согласился Деркач, — все равно не отвяжетесь.
Как хорошо, что вы оказались в нашем вагоне. Чувствуешь себя хотя бы не таким
беззащитным.
— И часто вас раньше посещало подобное чувство?
Деркач с интересом взглянул на Дронго, очевидно уловив
иронию в его голосе.
— С вами интересно разговаривать, — заметил он. — Только не
нужно все время язвить. Я не убивал этого толстопузого. Но раз его убили,
значит, так и должно было случиться. Оплакивать смерть этого типа я не стану.
Он был далеко не ангелом.
— Потому что не давал вам денег?
— Успели доложить. И поэтому тоже. В общем, мне не хочется о
нем говорить.
