— Вы надолго в Париж? — спросил Дронго, чтобы как-то
поддержать разговор.
— Нет. Завтра мы уже выезжаем в Лондон. Туристическая фирма
«Северная корона» организовала спецтур — тур «двух столиц». Это в честь недавнего
открытия Евротоннеля. Вы, наверно, слышали об этом. В Париж мы прилетели два
дня назад, а в Лондон отбудем на поезде, через тоннель. Это тур для первых
российских акционеров, которые рискнули купить акции Евротоннеля. Для всей
группы уже заказаны билеты. А уж из Лондона мы полетим обратно в Москву, —
охотно пояснил Борисов.
— Не думал, что у банкиров есть время для подобных прогулок,
— пробормотал Дронго. — Впрочем, это его личное дело.
— Он не один, — засмеялся Борисов, — целую группу, представьте,
сформировали. Знаете, кто с ним сейчас обедает? Сам Александр Абрамович
Горшман. Решил, видимо, вложить часть денег в европейские проекты. Видите, чуть
дальше стоит еще один «Мерседес». Это авто Александра Абрамовича. Он с женой
тоже остановился в отеле «Ритц».
— Горшман приехал в Париж? — удивился Дронго. — Выходит, мы
все немного переоценили финансовый кризис, который разразился в России. Если
Горшман и Беляев обедают в Париже в тот самый момент, когда вся мировая пресса
пишет о страшном кризисе в Москве… Согласитесь, это весьма впечатляющий фактор
стабильности.
— Наверное, — согласился Борисов. — Банкиры об этом не
говорят. Горшман даже не взял с собой охраны. Он вообще не любит появляться с
охранниками.
Говорит, они его только раздражают. Ведь никакая охрана не
сможет защитить «хозяина» в случае серьезной акции, — и охранник опасливо
посмотрел в сторону ресторана.
— Правильно говорит, — Дронго взглянул на часы, — успехов
вам, господин Борисов, на новом поприще.
— Спасибо, — пожал ему на прощание руку молодой человек, —
до свидания.
Дронго шел вдоль широких окон-витрин «Ритца». За занавесью
мелькнула характерная крупная лысина Горшмана. Он оживленно беседовал с
соседом, который сидел спиной ко входу. Очевидно, это и был сам Беляев. Уже не
думая о банкирах, Дронго прошел в агентство, где ему выдали билет, любезно
согласившись принять к оплате его кредитную карточку. Здесь не существовало
трудностей, с которыми люди сталкиваются в Москве.
— Евротоннель, — пробормотал он, принимая билет.
— Что вы сказали? — спросила миловидная женщина, оформлявшая
ему билет.
— Ничего. У вас летают самолеты из Лондона?
— Конечно. Ежедневно летают. И есть еще рейсы британской
авиакомпании. Вам нужно заказать билет?
— Нет, спасибо. Я хотел только узнать.
Когда вечером в номере его отеля раздался телефонный звонок,
он поднял трубку, уже чувствуя, что его планы могут измениться. И не удивился,
услышав голос полковника Родионова, с которым они работали много лет назад.
— Добрый вечер. Узнал? — пророкотал знаменитый родионовский
бас.
— Я так и подумал, что ты позвонишь. Как только увидел
сидевшего в ресторане Горшмана, — пробормотал Дронго.
— Почему ты не спрашиваешь, как я тебя нашел?
— Если тебе сообщили, что я в Париже, нетрудно вычислить,
где именно я могу быть. В городе несколько отелей, где я обычно останавливаюсь.
«Ритц» и «Крийон» в условиях кризиса не для меня, в «Бристоле» или «Принце
Галльском» я никогда не жил. Остаются «Плаза», «Мерис» или «Хилтон». Ну, может,
еще «Наполеон». По-моему, вычислить проще простого. Но это в случае, если ты
сам находишься в Париже. А если еще учесть встречу с неким молодым человеком, о
которой ты тоже мог знать, то твой звонок уже явно не случайность.
— Правильно, — засмеялся Родионов, — я могу к тебе
подняться?
— Конечно, — сказал Дронго, вставая с кресла.
Через несколько минут, за которые он уже успел переодеться,
в дверь тихо постучали. Он открыл дверь. В коридоре стоял Родионов. За
последний год полковник сильно постарел. До распада Союза он работал в Первом
Главном управлении КГБ СССР и был одним из лучших аналитиков советской
разведки. Но после известных событий он оставил службу и вышел на пенсию.
Однако Дронго хорошо знал, что полковник не оставил своих связей с прежними
товарищами, иногда выполняет их поручения или консультирует их новые компании.
— А ты не изменился, — заметил Родионов после крепких
рукопожатий. — Как нашел Париж? Хотя ты бываешь здесь довольно часто.
— Я люблю этот город, — согласился Дронго, — а ты тоже,
очевидно, приехал ради туристической поездки?
— Не совсем, — бросил на него быстрый взгляд Родионов, — я
ведь вообще никогда не любил подобных поездок. Да и при моей прежней работе это
было практически исключено.
— А во время моей работы экспертом в ООН я исколесил весь
мир, — пробормотал Дронго, — от Индонезии до Южной Америки.
— Да, ты тогда много помотался, — согласился Родионов,
оглядываясь по сторонам. — Мы можем выйти на улицу? — безразлично спросил он. —
Погода прекрасная. Ты не будешь против, если мы немного прогуляемся?
— Я даже оделся, зная, что ты можешь предложить мне ночную
прогулку, — пошутил Дронго, согласно кивнув и снимая свой плащ.
Когда они отошли от отеля и свернули на тихую улицу Суффрен,
Родионов сказал:
— Учитывая твою безупречную логику, уверен: ты уже знаешь,
зачем я тебе позвонил. У тебя ведь бывают гениальные догадки, впрочем, считаю
их скорее безупречно рассчитанными вариантами.
— Только не говори мне, что я должен вернуть свой билет и
попытаться попасть в группу, которая завтра уезжает в Лондон, — пробормотал.
Дронго.
— Как это тебе удается? — спросил Родионов, останавливаясь.
— Ты действительно вычислил это сейчас или тебе кто-то уже сообщил о подобной
просьбе?
— Конечно, никто. Идем, идем, не останавливайся, — улыбнулся
Дронго. — Я тебе все объясню по дороге. Сначала я случайно увидел Борисова,
который ждал у ресторана Беляева и Горшмана. Потом позвонил ты. Естественно, я
сделал вывод, что эти два события связаны. А если учесть, что Борисов работает
охранником у Беляева, то здесь могут быть два варианта. Либо кто-то следит за
Горшманом и Беляевым, либо кто-то связан с Борисовым и тоже следит за этими
банкирами. В любом случае в совпадения я не верю. Если учесть, что я примерно
знаю, с кем именно ты можешь быть связан, то соединить все факты в единую цепь
совсем нетрудно. Особенно если вспомнить, что Горшман бывший вице-премьер
правительства…
— Все правильно. Я многого тебе не могу сказать. Но Горшман
еще и владелец холдинговой компании. У некоторых наших друзей вызывает
беспокойство его неожиданный отъезд в Париж. Ты меня понимаешь?
— Давай без предисловий. Что тебе нужно?
