— А мне чай. Можете и мне положить лимон, — усмехнулся
Дронго.
Девушка кивнула ему, проходя дальше.
— Мне кофе, — попросила Алена.
— Какой? — спросила Сандра.
— Эспрессо. Только очень горячий.
— Конечно. А вам? — спросила Сандра, обращаясь к Беляеву.
— Водку с томатным соком, — попросил банкир. — Одну треть на
две трети. И положите перец.
— Разумеется, сэр.
— Валя, — крикнул Беляев своему телохранителю, — ты хочешь
«Кровавую Мэри»?
— Спасибо, Петр Леонидович.
— Две порции, — сказал Беляев. — Только водка чтобы была
«Абсолют».
— Обязательно, — заверила Сандра. — Я сделаю вам самый
мягкий коктейль.
— Нам еще предстоит объясняться с английской полицией, —
вздохнула Зинаида Михайловна.
— Вас что-то пугает? — спросил Дронго.
— Нет, конечно. Но все равно неприятно.
Родионов поднялся и позвал за собой Кунина. Они направились
в конец вагона, очевидно, решив обсудить именно эту проблему. Кравалис закрыл
свой «ноутбук» и убрал его в сумку. Деркач развел руками, громко зевая. После
чего поднялся.
— Куда вы собрались? — спросил Родионов.
— В ресторан, — ответил Деркач не оборачиваясь. — Хочу
посмотреть, что там есть.
— Вы проголодались? — удивился Кунин.
— Нет, мне просто неприятно обедать в компании с покойником,
— заявил книгоиздатель, выходя из вагона.
— Он прав, — заметила Зинаида Михайловна. — Это просто
безобразие, что к нам так относятся. Оставить в вагоне убитого, рядом с его
супругой. Это просто бесчеловечно.
— Через час мы будем в Лондоне, — напомнил Дронго. — Они
боятся, что могут невольно стереть возможные отпечатки пальцев убийцы.
По-своему они правы.
— Бездушные европейцы, — передернула плечами Анохина. — У
нас бы давно остановили состав и хотя бы помогли вдове. А здесь поезд
продолжает движение, как будто ничего не случилось. Говорят, что это —
знаменитая европейская пунктуальность. А на самом деле — элементарная
бесчувственность.
— Мы находимся между двумя границами, — напомнил Дронго. — И
обязаны еще пройти пограничный контроль. По-своему они правы.
— Вот именно — по-своему, — фыркнула Зинаида Михайловна.
Кунин и Родионов подошли к Юлии Соломоновне, которая
заснула, сидя в кресле.
— Как она себя чувствует? — спросил Кунин у Лены, оставшейся
рядом с измученной женщиной.
— Боюсь, что плохо, — сказала Анохина-младшая. — Кажется, у
нее больное сердце.
— Отправим ее в больницу, — предложил Родионов. — Как только
приедем в Лондон, сразу вызовем врачей. Пусть даже частных. У всех членов
группы хорошая страховка.
— Обязательно вызовем, — подтвердил Кунин.
К ним подошел Нелюбов. Взглянул на вдову Горшмана и молча
отвернулся. В этот момент Сандpa вошла в вагон с их стороны. Она катила перед
собой тележку.
Произошла небольшая заминка, мужчины расступились, чтобы
девушка прошла. Сандра протянула стакан апельсинового сока Лене Анохиной и
прошла дальше.
— Ваш заказ, — улыбнулась она, протягивая Новиковой ее кофе.
— И ваш, — добавила девушка, обращаясь к Беляеву и предлагая ему пузатый стакан
с «Кровавой Мэри».
— Дайте мне еще бутылку минеральной, — попросил банкир.
— Конечно, — она наклонилась и взяла с полочки бутылку.
Поставила ее на поднос рядом с Беляевым.
— Спасибо, — кивнул тот.
В этот момент к Дронго подошел Кравалис.
— Как вы думаете, нас долго будут держать на границе? —
поинтересовался журналист.
— Не знаю. Но думаю, что нет. Нас сразу отвезут в отель, где
и начнут допрашивать. Сначала мы должны пройти их границу, чтобы попасть под
юрисдикцию английской полиции.
Сандра протиснулась мимо Кравалиса и протянула стаканчик с
чаем Дронго.
После чего подала высокий стакан Анохиной.
— Сделайте и мне джин-тоник, — попросил Кравалис, и Сандра,
наклонившись, взяла бутылку с джином. Когда Кравалис взял высокий стакан, на
столике остался лишь заказ Валентина Борисова. Сандра прошла вперед и протянула
стакан телохранителю. Тот взял «Кровавую Мэри». Обернувшись, посмотрел на
Дронго и Зинаиду Михайловну. После чего улыбнулся и сделал несколько глотков.
Внезапно он побледнел и попытался поднести руки к горлу. Из груди его вырвался
нечленораздельный хрип. Он выронил стакан с «Кровавой Мэри».
Дронго мгновенно вскочил на ноги. Обернулись Родионов и
Кунин. Повернулся и Кравалис. Борисов вытянулся, по телу пробежала судорога,
лицо исказилось гримасой.
— Нет! — крикнула Сандра.
Дронго бросился к несчастному, отталкивая Кравалиса, но было
уже поздно.
Изо рта Борисова вытекла струйка слюны. Потом его глаза
закатились, он дернулся и вытянулся в кресле, медленно сползая на пол.
Дронго проверил пульс Борисова. Тот был мертв.
— Все кончено, — прошептал Дронго, глядя на покойника.
— Нет! — закричала вскочившая со своего места Алена. — Не
может быть. Нет, нет, не может быть. — Она зарыдала, уткнувшись лицом в пиджак
Беляева.
Внезапно вскочил со своего места Кристиан, и без того уже
напуганный первым убийством. Смерть второго пассажира потрясла его своей
обыденностью. Он впервые видел смерть так близко. Кристиан хотел что-то
сказать, но внезапно почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, и
повалился в кресло, теряя сознание.
— Кажется, у нас еще один покойник, — с мрачным видом изрек
Нелюбов.
Родионов быстро подошел к Кристиану. Наклонился, пощупал
пульс. Затем поднял голову.
— Ничего страшного. Парень просто потерял сознание. Такое
зрелище не для слабонервных. Он, видимо, впервые в жизни увидел, как умирают
люди. Лена, можно попросить, чтобы вы подошли к нам? А вы, Кунин, помогите мне
его поднять.
Пока Родионов и Кунин помогали несчастному молодому человеку
прийти в себя, Дронго, наклонившись, рассматривал Борисова. Рядом стоял тяжело
дышавший Кравалис.
— Как это могло случиться? — с явным прибалтийским акцентом
спросил Кравалис, не решаясь признаться самому себе, что ужасно волнуется.
Дронго, наклонившись еще ниже, поднял стакан с остатками
столь символичного напитка, как «Кровавая Мэри». Понюхал стакан.
