— Здравствуйте, — сдержанно сказал Беляев, не протягивая
руки.
В его глазах мелькнуло любопытство, но только на мгновение.
Дронго кивнул в ответ:
— Очень приятно.
— Говорят, вы наш новый Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро в одном
лице, — не оставлял своего шутливого тона Горшман. — Французские газеты писали,
что вы смогли однажды обнаружить убийцу в абсолютно закрытом помещении? Это
правда?
— Не совсем. Но нечто похожее было, — ответил Дронго.
— Очень интересно, — засмеялся банкир, — нужно снимать
фильмы про такие дела. И как же вы нашли убийцу?
— Это длинная история, — улыбнулся Дронго. — Я ее вам
как-нибудь расскажу.
— Договорились, — с искренним воодушевлением отозвался
Горшман. — Я думаю, мы поужинаем вместе в Лондоне. У вас должна быть не одна
интересная история. Я много про вас слышал.
Он вернулся обратно, чтобы пройти в туалетную комнату.
Беляев уселся на свое место, поманив к себе Борисова. Тот быстро вскочил со
своего кресла, мгновенно повинуясь патрону.
— Это тот самый знаменитый эксперт, — спросил Беляев своим
обычным голосом, даже не потрудившись перейти на шепот, — о котором ты мне
рассказывал?
— Да, он очень известный специалист, — подтвердил Борисов.
— Тогда он нам сможет помочь, — сказал Беляев, поднимая
газету, упавшую на пол рядом с ним.
Борисов сел за его спиной, понимая, что еще может
понадобиться шефу.
— Кажется, я излишне популярен, — недовольно заметил Дронго,
когда увидел, как со своего места поднялась Зинаида Михайловна Анохина.
— Вы тот самый знаменитый эксперт, про которого пишут все
газеты? — сказала она восторженно. — Как хорошо, что вы едете вместе с нами.
— Про меня часто пишут не правду, — сказал Дронго,
поднимаясь, чтобы ответить женщине.
— Вы разрешите мне сесть рядом с нашим великим сыщиком? —
спросила Анохина, бесцеремонно усаживаясь рядом с Дронго.
— Конечно, — вздохнул Родионов, пересаживаясь в следующий
ряд.
— Мой муж столько про вас рассказывал… — начала Анохина.
«Господи, — подумал Дронго, — только этого мне не хватало».
Он увидел, как, повернувшись, на него смотрит с любопытством Алена Новикова. В
глазах молодой женщины он уловил смешинку. Она, по всей видимости, понимала, в
сколь неприятное положение он попал. Янис Кравалис достал сигареты и поднялся с
места. Очевидно, намеревался выйти из вагона. Подойдя к Дронго, он вежливо
кивнул, поздоровался, молча прошел мимо.
— Говорят, что вы нашли столько бандитов… — продолжала театрально
Анохина.
К ним подошел Деркач. Улыбаясь, он наклонился к Дронго и
протянул ему руку.
— Я много о вас слышал, — сказал книгоиздатель. — Возможно,
вы захотите написать свои воспоминания для моего издательства?
— Человек отдыхает, — возмущенно заметила Анохина.
— Тем более, — не смутился Деркач. — Это ведь всегда
удовольствие — вспоминать о своих победах, — он отошел от них, а Зинаида
Михайловна довольно громко прокомментировала:
— Грубиян.
Дронго оглянулся на Родионова. Тот пожал плечами, мол,
придется терпеть. И никто из сидящих в вагоне людей не подозревал, что в Лондон
приедут не все. Они даже не могли предположить, что смерть войдет в этот вагон,
оставив свою отметину в тоннеле, куда они неслись с такой скоростью.
До Евротоннеля, впрочем, было еще далеко, и приветливая
Сандра начала раздавать меню, улыбаясь гостям. Жена Горшмана наконец убрала
журнал и, раскрыв меню, стала внимательно его изучать. Нелюбов даже не
дотронулся до своей карточки. Деркач читал явно с интересом, было видно, как
шевелятся его губы.
Очевидно, книгоиздатель пытался читать и говорить
по-английски. Меню в Евротоннеле было напечатано на двух языках — английском и
французском. Анохина продолжала свой монолог, не обращая никакого внимания на
редкие попытки Дронго остановить ее словесный поток. Дочь, явно раздосадованная
словоохотливостью матери, даже поднялась, чтобы позвать ее на место. Кунин,
предвидя возможный скандал, поспешил к младшей Анохиной, пытаясь отвлечь ее от
попыток остановить матушку. Он слишком хорошо знал, как опасно останавливать
Зинаиду Михайловну в подобных ситуациях.
— Извините, — улыбнулся Кунин, обращаясь к молодой женщине,
— а вы бывали раньше в Лондоне?
— Нет, — ответила Елена, поворачиваясь к нему. Ей было приятно
внимание этого молодого красивого человека, кто знает, ведь он мог оказаться и
перспективным женихом…
— Это изумительный город, — сказал Кунин, усаживаясь рядом с
ней. — У меня с собой есть карта Лондона…
— Сейчас нужно беспощадно бороться с преступниками, —
наставительно продолжала старшая Анохина.
Дронго подумал, что переезд через Евротоннель он запомнит на
всю жизнь.
Сандра подошла к нему, оставила на столике меню, но он даже
не мог заглянуть в него, находясь в плену у Зинаиды Михайловны, озабоченной
состоянием преступности в стране. Кравалис вернулся и сочувственно вздохнул,
проходя мимо «сладкой парочки». Алена Новикова вновь улыбнулась понимающе.
Поезд, не сбавляя скорости, спешил к Ла-Маншу, чтобы въехать в Евротоннель,
ставший символом единой Европы.
Глава 3
Через двадцать минут после того, как поезд отошел от
платформы, пассажирам подали обед. Пересевший чуть дальше Родионов с явным
сочувствием следил за обалдевшим уже Дронго. Впереди Кунин, гася возможный
скандал, любезничал с дочерью неукротимой матроны. Следующие за ними места
занимали Новиков и Кравалис; каждый сидел в своем углу. Супруга Горшмана,
отказавшись от еды, продолжала изучать журнал. Банкиры, наоборот, предались
чревоугодию, заказав себе красного вина для аппетита, и Горшман даже достал
сигару. Во многих европейских поездах имелись специальные вагоны для курящих,
число которых неуклонно сокращалось. Но девушка, разносившая еду и вино, не
стала делать замечания Горшману. Она знала, что в этом спецвагоне находятся
крупные акционеры Евротоннеля из далекой и непонятной России, и, согласно
полученным указаниям, она обязана была выполнять все их прихоти. Да ведь и
прочие пассажиры не жаловались, и Горшман продолжал дымить своей душистой
сигарой, что не уменьшало его здорового аппетита.
Нелюбов сидел в мрачном одиночестве, проигнорировав обед
полностью. Он ткнул пальцем в первую строчку, даже не считая нужным поговорить
с девушкой-проводницей, а поставленные перед ним тарелки отодвинул в угол.
Борисов, сидевший за спиной Беляева, молниеносно поглощал еду,
словно боялся, что ее отнимут. Зато Деркач пережевывал пищу медленно, со
вкусом, с удовольствием проглатывая каждый кусок. Ему особенно понравился салат
с креветками, и он мучительно решал для себя — попросить еще одну порцию или
подождать первого блюда, которое должно было быть из только что пойманных
омаров.
