– Достаточно серьёзные, чтобы удвоить караулы. Скоро
придёт подкрепление. С сегодняшнего вечера замок нужно на три дня запечатать. –
Что ты увидела?
– Смерть. – Она улыбнулась, видя, как он
посуровел. – Но мы сможем сражаться сталью и магией.
– К этому мы готовы, – усмехнулся он. – У
Каррика – самые обученные бойцы, и где больше магии, чем в школе Зельна?
Келейос не стала его обескураживать. – Передай дальше. – Она
повернулась и пошла, но Банди сказал ей вслед:
– Увидимся завтра утром на тренировке, пророчица.
Это было завуалированным оскорблением. Каррик, мастер
оружия, часто говорил: «Заклинатели – плохие фехтовальщики, а хуже всех
пророки: они сумасшедшие».
Келейос не обратила на оскорбление внимания – почти.
– Я там буду, Банди, и потому оборачивайся почаще. Он
рассмеялся:
– Когда вы с создающим иллюзии поблизости, я наготове
всегда.
Они быстро прошли по тихим коридорам и ощутили ползущую
из-под дверей магию. Сами камни, казалось, шепчут заклинания. Она знала, что
это чувство от недосыпания и избытка волшебства, но все притихло, будто мир
затаил дыхание. Белор шёпотом спросил: – Что это сегодня такое? – Ты тоже
ощутил? Он кивнул. Она шёпотом ответила: – Среди нас ходят боги. Дурной знак.
Они стояли перед её комнатой. – Я не чувствую их присутствия. Я всего лишь
мастер иллюзий, а не чародей, но не настолько глух к волшебству.
– Это просто так говорится. Когда все идёт под гору,
боги далеко. Он не стал спорить, подавляя зевок. – Хороших снов, Келейос.
И будь поосторожнее. – И тебе. И ты тоже.
Она смотрела ему вслед, пока он не свернул за угол. И
поёжилась от внезапного холодка. Келейос не очень понимала, почему заговорила о
богах, но эти слова прозвучали ударом колокола. Шутки пророчества, быть может.
Она знала, что боги, когда хотят, могут скрыть своё присутствие. И она
выдохнула в насыщенный магией воздух: – Среди нас ходят боги. Дурной знак.
Глава 4
Ответ
Дверь открылась от легчайшего вздоха. Келейос замерла, думая
об убийстве.
В комнате стояла серебристая тьма. Фиделис спокойно спала на
боку, разметав по подушке светло-каштановые волосы, полусомкнув на бедре
изящную руку. Когда Келейос было шесть, она хвостиком ходила за Фиделис, за
старшей, как теперь Алиса – за ней. Однажды ясным летним днём Келейос играла с
котёнком около водяного сада. Фиделис попросила его подержать. Келейос была так
горда, что старшая се заметила. А Фиделис погладила котёночка, а затем, с
чарующей улыбкой, так и не сошедшей с её лица, сунула его под воду и держала,
пока Келейос, плача, молотила по её спине кулачками. От Фиделис она научилась
ненависти. От неё Келейос узнала, что страх и гнев из-за убийства матери
Харкией может во что-то перерасти. Страх уходит, гнев слабеет, но ненависть
переходит в жажду мести. Месть даёт какое-то удовлетворение.
Когда Келейос стала чуть постарше, они с Белором избили
Фиделис. До крови. Та спросила: – За что?
– За утопленного котёнка, – ответила
Келейос. – Ты никогда не забываешь? – Я никогда не забываю, –
сказала Келейос. Хочет ли Фиделис убить её? Лучше быть осторожной. Сегодняшнее
заклятие было явной попыткой, возможно, будут и другие – хотя Фиделис, будучи
почитательницей Тени, предпочла бы прямой атаке нападение из-за угла.
Келейос, пользуясь умением видеть в темноте, осмотрела
комнату. Из открытых окон до неё донеслось дуновение прохладного ночного ветра.
Он прошелестел бумагами на двух столах и волной прошёл по висящим на стене
травам. Она дала волю подозрениям и проверила комнату другим чувством, не
подверженным обману серебристой мглы – даже ночное зрение имеет свои
недостатки. Вдоль знакомых предметов шли потоки воздуха. Настенные полки были
заставлены учебниками и бумагами, бутылками и кувшинами и странными предметами,
которые, похоже, собирают заклинатели всех родов. В комнате было и зло, но
опять-таки знакомое. Большая галлонная бутыль, тщательно выдутая и
заговорённая, на третьей полке на стороне Фиделис. Тихо кружился демон, связанный
магией и ненавистью. Ох, как ненавидят демоны, когда их используют!
Её внимание привлекла возня под кроватью Фиделис, и на неё
уставились множество глаз-иголок.
Это проснулся Фас, фамилиар Фиделис. Паук был величиной со
среднюю собаку – маловат для паука желания, – но давал Фиделис мощь
иллюзии.
Ветер подул сильнее, и на столе Келейос зашевелились бумаги,
стараясь вырваться из-под придавившего их, как пресс, черепа демона в свинцовой
оправе. Голый белый череп был её трофеем с Серого Острова. Это был один из
младших демонов, но после встречи с родом дьявола вообще мало кто выживал. Для
этого нужно было волшебное оружие и крупное везение – а её меч дал ей и то, и
другое. Теперь рогатый череп служил прессом для бумаг и напоминанием о том, как
ей удалось почти невозможное. Рядом лежал кусок руды, ожидая превращения в то,
чем, по мнению Келейос, он больше хотел стать. Травяной пресс излучал аромат
чабреца и мяты. Она подумала, не забыл ли его вычистить один из учеников, но
слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
Что-то зашевелилось в тёмном углу, но это была всего лишь
ткань, закрывающая зеркало Фиделис – красивая вещь, в раме из полированного
дуба с достающим до пола овалом безупречного стекла. У него была сила, как у
всех заговорённых предметов, и она была злой.
Фиделис стала закрывать его от Келейос с тех пор, как та
сказала:
– Я вижу тебя в комнате со светловолосым мужчиной. Даже
лицо его почти вижу.
– Как ты это делаешь? – спросила та, внезапно
побледнев. Келейос улыбнулась:
– Я ведь заклинатель, не забывай. И умею использовать
зачарованные предметы куда лучше, чем иллюзионист-травник.
– Это зло. У тебя не должно быть такой способности.
Келейос пожала плечами:
– Это демонская магия. И нравится тебе это или нет, я
ею владею.
– Дьявольское охвостье! – прошипела
Фиделис. – И давно ты смотришь в зеркало?
Келейос обдумала возможность соврать, заставив Фиделис
попотеть от страха, но та была слишком опасной, чтобы с ней заводиться.
– Не очень, Фиделис. Твои секреты я не раскрывала. А
прежде чем обзываться, припомни, что мой альянс с демонами произошёл случайно,
а твой – нет. В общем, зеркало закрыли.
Келейос села на край кровати, спиной к Фасу и Фиделис. Если
это была травная ворожба, она не хотела бы подставлять себя под обвинение.
Скорее всего нападение продолжится за стенами комнаты. На сегодняшнюю ночь она,
вероятно, была в безопасности – или на завтрашнее утро тоже? По опустившемуся
под её тяжестью матрасу скользнул меч, Счастливец. Рукоять была вырезана просто
для удобства, но камень в ней был не простой. Оранжевый талисман размером почти
с её кулак, закреплённый в торце рукояти и отозвавшийся на её прикосновение
пульсацией магии. Это было элементарное заклятие, первое, наложенное ею на
оружие. Оно работало бы и в других руках, если знать как. В нем не было ни
крови, ни связанного духа, и потому для использования его волшебной силы надо
было его коснуться. Будь с ней сегодня Счастливец, она пострадала бы намного
меньше или не пострадала бы вообще. Но в башню чуждую магию не вносят. Она
погладила меч и отвергла заманчивую мысль вынуть его из ножен. Может быть,
настало время носить оружие в открытую. Она зевнула, потянулась и положила меч
на кровать так, чтобы он был виден.
